Тим Волков - Генезис зла [litres]

– Старик… – выдохнул из последних сил сталкер. – Что… ты… мне дал? Старик…

– Все будет в порядке, – вкрадчиво ответил Вольфганг, аккуратно укладывая гостя на пол и похлопывая словно маленького ребенка по спине. – Не стоит беспокоиться. Все будет в полном порядке. Уж поверьте мне.

Тритона мутило.

Сильно болела голова, мозг словно прошивало иглами. Тритон приподнял тяжелые веки и сразу же застонал – слишком яркий свет отозвался резкой болью в глазах.

– Что ты мне подмешал, мухомор старый? Я тебе шею сверну как цыпленку!

Сталкер пытался пошевелиться, но не смог даже поднять руку.

– Это что еще за…

Тритон дернулся, потом еще раз, уже сильнее, и вдруг с ужасом понял, что привязан к железному стулу.

– А ну, живо развязал меня!

– Вы главное не нервничайте, молодой человек, – елейным голосом ответил Вольфганг. – Все будет в порядке.

Трудно было не нервничать в такой ситуации. Один короткий взгляд здоровяка выявил весьма непривлекательные вещи вокруг. В углу грязной комнаты с очень низкими потолками покоился обугленный человеческий труп, мумифицированный, скрюченный в позе эмбриона. Рядом с ним лежал целый набор хирургических инструментов – железные спицы, пинцеты, различные ножи, длинные и короткие, с искривленным лезвием и прямые, ножницы, долото, топорики, пилы. Все это было покрыто толстым слоем ржавчины, хотя насчет этого Тритон сильно сомневался, ведь медицинская сталь не подвержена коррозии. Это было больше похоже на засохшую кровь. Чуть дальше стояли тазы, до краев наполненные бурой зловонной жижей, и ведро, из которого как поленья торчали человеческие конечности. Под потолком висели цепи и крюки, которые то и дело зловеще звенели, задеваемые передвигавшимся по комнате стариком.

– Тритон! – подала голос где-то совсем рядом Вобла.

Сталкер с трудом повернул зафиксированную ремнями голову и увидел Глазастую, сидящую на таком же, как и он сам, кресле. Голову девушки окольцовывал железный обруч, из которого куда-то вверх уходило множество проводков.

«Это же электрический стул!» – дошло, словно молнией ударило, до Тритона.

– Он напоил меня каким-то снотворным! – прошептала Вобла.

– Знаю. Где Малёк?

– Он рядом, еще в себя не пришел. Что происходит? Почему мы связаны?

– Ты что удумал, ирод?! – зарычал сталкер и вновь начал биться, пытаясь высвободить руки.

Напрасно. Слишком крепкие были ремни.

– Как – что? – неподдельно удивился Вольфганг. – Я хочу вам помочь. Вы же сами меня об этом попросили.

– Зачем ты нас связал? – испуганно спросила Вобла.

Старик виновато улыбнулся и коротко ответил:

– Так надо.

– Что значит «так надо»?! – яростно крикнул Тритон. – Я тебе…

– Молодой человек, ну что вы, в самом деле, буянить начинаете? Я же вчера все подробно объяснял. Помните? Стресс, то есть всплеск эмоций, воздействует на выброс необходимых для возвращения памяти веществ в кровь. Все просто.

– Какой еще стресс?! Я сам тебе сейчас стресс устрою!

– Я буду бить вас разрядами тока, – спокойно ответил хозяин дома. – Это должно активизировать работу головного мозга. И тогда память вернется.

– Ты что, сумасшедший?! – завопила девушка.

– Нет. Я доктор, и я знаю, что делаю. – Вольфганг подошел к вешалке, снял с нее белый халат, весь в желтых и бурых пятнах, не спеша надел на себя. – До Судного дня у меня последним местом работы клиника была.

– Какая? – язвительно спросил Тритон. – Ветеринарная?

– Смешно, молодой человек, остроумно, – ледяным тоном произнес Вольфганг. – Психиатрическая. И я отлично разбираюсь в работе головного мозга. Это мой профиль. Поэтому советую вам не дергаться. Вас я, кстати, током не собираюсь бить, вы же память не теряли, так что успокойтесь.

– Тогда на кой черт связал меня?

– Чтобы избежать воспрепятствования с вашей стороны. Мои методы слишком революционны, чтобы их могли понять простые люди. Вот я же к вам не лезу, когда вы разные артефакты добываете и аномалии обезвреживаете? Везде должны быть профессионалы, и каждый должен заниматься своим делом. Вы – своим, я – своим. Так что извольте не мешать. Вам я тоже помогу, потом, когда управлюсь с этими двумя. Ведь у вас же ранение.

– Только подойди к ним – я тебе…

– Какой прыткий молодой человек! Может, вас успокоить, чтобы вы мне не мешали?

Вольфганг отошел в сторону, гремя склянками, взял со стола шприц – уже явно не первой свежести, – набрал в него мутной жидкости из пузырька.

– Эй, полегче! Чего опять удумал? – забеспокоился Тритон, увидев, как старик направляется к нему.

– Один укольчик – и сразу расслабитесь. А то совсем нервишки у вас расшалились.

– Где я?! – внезапно очнулся Малёк. – Помогите! ПОМОГИТЕ!

От его истошного крика Вольфганг вздрогнул, выронил из скрюченных артритом пальцев шприц на пол.

– Негодник! – выругался старик и начал слепо шарить по кафелю в поисках успокоительного.

– Малёк, – шепнул Тритон. – Не шуми. Руки свободны?

– Нет, – в тон ему ответил парень.

– Сидишь?

– Он меня к стулу привязал.

– Освободиться есть возможность?

– Нет, никакой. Намертво прикрутил.

– Не стоит стараться, молодой человек, – кряхтя и ползая на карачках, нравоучительным тоном произнес Вольфганг. – Вы все связаны. Я знаю свое дело. Не думаете же вы, что я оставлю кого-то просто так стоять в сторонке? С моей стороны это было бы неразумно. Да где же этот шприц?! Куда делся?

– Вольфанг, – обратился как можно спокойнее Тритон к старику. – Слышишь, Вольфанг.

– Вольфганг, – поправил его псих, плохо скрывая раздражение.

– Черт! Да за что же тебя так мать-то не любила, что таким именем нарекла? Ладно, не важно. Слышишь, Вольфганг. Ты прекращай свои шутки. Я уже успокоился. Честное слово! Посижу тут тихо, обещаю. Подожду своей очереди. А то нога начинает болеть. Ты же сможешь меня вылечить? Ты же светило науки! К черту эти шприцы. Давай без них. Я подожду. Тихо посижу.

– Уверены? – поднимаясь, спросил старик. Одно колено громко щелкнуло, он сморщился, чертыхнулся.

– Конечно!

– Ну, вот видите! Вы оказались не таким уж конченым человеком, как я о вас думал ранее. Поняли, хоть и в последний момент, всю значимость этого мгновения. – Вольфганг потер спину. – Конечно же я вам помогу. Вот только сейчас с вашими друзьями закончу.

Тритон послушно закивал головой. Пальцами левой руки ему удалось незаметно дотянуться до фиксирующего ремешка и расшатать его. Нужно было только выиграть время, чтобы освободиться.

– Давай, старик, я с удовольствием посмотрю на это. Сейчас они все вспомнят. Твори, гений!

– Конечно вспомнят! – горячо воскликнул Вольфганг. – Обязательно вспомнят! Я много лет этим занимался, еще до Судного дня. Лечил больных – так они у меня все вспоминали! Лоботомию ведь тоже некоторое время не признавали как эффективное средство. А я, между прочим, доказал обратное. Двести пациентов излечил! Я целое исследование по этому поводу провел. Статью в журнал отправлял. Не приняли. Да что они понимают там, в этих пыльных кабинетах?! Бездари! Только и могут, что задницы на стульях протирать! А где наука? В кабинетах? Нет, не в кабинетах! А вот в этих вот застенках наука, в этих скальпелях, в этих пилах, ножах и выскабливателях, что впитали кровь множества подопытных. Этими инструментами наука и пишется.