Ольга Крамер - Наперекор судьбе [litres]

С каждой минутой, проведенной под струями горячей воды, усталость чувствовалась все сильней. Мысли в голове уже не путались – потому что была всего одна – о Жене. Он жив. И завтра будет здесь. В это до сих пор не верилось и Титовой даже казалось, что это проделки воображения, а она спит и все это просто снится. В хорошее всегда верится трудней, чем в плохое. И все-таки сомневаясь в реальности происходящего, Титова попыталась проверить – сон ли это или все происходит на самом деле. Она с силой надавила на стену – кафель холодный и мокрый, никуда не провалился и все вполне себе материально. Смыв с себя хозяйственное мыло, она несколько раз выключила и включила воду и подошла к настенному зеркалу. С отражением было все в порядке. Обычно законы физики во сне как следует не работают.

Все происходящее правда.

Поправив седые волосы, девушка смотрела на свое отражение и с трудом узнавала себя. За полторы недели в Зоне она сильно осунулась, похудела, на теле от синяков не было живого места, рану на плече зашили, но та болела до сих пор. Титова провела рукой по животу – ничего, не осталось даже шрама от пулевого ранения. Афин хорошо знал свое дело. Лицо до сих пор уродовал шрам от когтей мутанта. Девушка прикрыла глаза и как сейчас увидела Фугаса, терзаемого мутантом, и свое бездействие в этот момент. Почему-то сейчас в это верилось с трудом. Все произошедшее до сих пор казалось чужим и ненастоящим. Брызнув в зеркало водой, Титова переоделась в чистое и направилась уже было обратно в серверную, как ее перехватила Виста. С огорчением, как родители смотрят на нашкодившего ребенка, девушка посмотрела на Титову и недовольно покачала головой. Их немой диалог длился не больше пяти секунд, после чего Вася развернулась и побрела в комнату отдыха, где ей был выделен диван. Рядом с ним, на столе, кто-то заботливо поставил тарелку с макаронами по-флотски. От запаха еды сразу заурчал живот и началось активное слюноотделение. Практически не жуя, Титова в несколько минут закинула в себя огромную порцию. Казалось, что ничего вкусней она в жизни не ела – все эти дорогие рестораны отдыхали рядом с этой стряпней. Завалившись на диван, Вася поморщилась от боли в теле, но это не помешало ей сразу заснуть спокойным и здоровым сном.

Жадно опустошив заботливо поставленную незнакомцем бутылку воды, Фролов с надеждой, взглядом поискал вторую, но нашел только дрыхнувшего на полу Ранчу. Его даже кто-то заботливо укрыл синим армейским одеялом, а рядом также поставил пол-литра воды. Фролов уже было потянулся за бутылкой, но был перехвачен за руку.

– Я все вижу, – не открывая глаза, грозно сказал Ранчу.

С грустью задержав взгляд на недосягаемой живительной влаге, Женя осмотрелся. Они находились в небольшом помещении, похожим на кладовую. Всю правую стену до потолка заполнили деревянные ящики, слева стояли четыре больших сейфа: тяжелые, выкрашенные в противный серый цвет и помнившие еще лучшие времена Советского Союза. Третья стена была завешана армейскими бушлатами. Под потолком тускло горела лампа. Из приоткрытой двери сочился яркий свет, явно не естественный, а холодный, от лампы дневного света.

Женя совсем не помнил, как здесь оказался. Последнее, что отложилось в воспоминаниях – странный диалог с капитаном, потом Ранчу пришел в себя, они выпили еще (Женя даже представить не мог, под каким предлогом он смог напиться еще больше). И все, дальше провал.

Судя по ошарашенному виду Рыжего, он тоже ничего не понимал. Молодые люди встретились взглядами и оба отрицательно покачали головой. Ни окон, ни часов в помещении не было, невозможно даже предположить, в какой они части базы и какое сейчас время суток.

Дверь распахнулась, яркий свет больно ударил по глазам, и в проеме появился человек. Даже мучимый похмельем и еще до конца не проснувшийся Женя признал в этом человеке вчерашнего капитана «Тантала».

– Ну, доброе утро! – бодро сказал тот.

Молодые люди с этим утверждением бы поспорили, но понимали, что в последствиях виноваты сами.

– Доброе! – скептически согласился Женя, разминая шею. – Который сейчас час?

– Пять сорок утра, – голос капитана, как и он сам, был бодр. – Собирайся, нам пора выходить.

– А я? – Ранчу потер глаза и не с первого раза поднялся на ноги. Его до сих пор штормило после бурной ночи.

Киконин перевел взгляд на Женю и задал тому немой вопрос, мол, что делать с этим парнем? Быстро пожав плечами, Фролов посмотрел на умирающего с похмелья рыжего.

– Да что вы переглядываетесь, как голубки влюбленные? – Ранчу рассмеялся и открыл бутылку с водой, одним махом опустошив ее до половины. – Если капитан поможет тебе найти Василису, то иди с ним. Я был рад оказаться частью твоего большого пути.

– Он в курсе? – Киконин напрягся.

– Догадался, – согласился Женя.

– Я никому ничего не расскажу. Обещаю. Мы с крылатым давно все обсудили.

– Это так? – с недоверием спросил капитан.

– Так, – уверенно согласился Евгений.

– Тогда прощайтесь, и через двадцать минут жду тебя у КПП. Все ваши шмотки и стволы здесь, – капитан скрылся и быстро вернулся с ящиком, в котором было оружие и снаряжение. Вероятно, им вчера хватило сил снять с себя разгрузки и куртки. Он поставил ящик на пол и вышел.

– Ну что, мужик, – Ранчу протянул руку для рукопожатия. – На самом деле в Зоне не прощаются. Плохая это примета. Потому я желаю вам всем Удачи. Не забывай старика Ранчу, контакты мои у тебя есть.

Они пожали друг другу руки и обнялись, как старые друзья. Хоть знакомы они и были всего несколько дней, но вместе пережили столько, сколько не каждому удается за целую жизнь. Андрей оказался добрым и понимающим мужиком, а главное – абсолютно счастливым, прибывшим в Зону, а не сбежавшим в нее от Большого мира. В абсолютном молчании они собрались и разошлись. Ранчу вглубь выставочного комплекса, а Женя, как и было велено, к главному входу. От павильона номер девять, в котором они ночевали, Фролов почти сразу вышел к фонтану Дружбы народов и неожиданно остановился. Главный фонтан и один из символов ВДНХ, имеющий за собой богатую историю, выглядел удручающе. Восьмигранный бассейн и чашеобразный сноп в форме пшеницы обрушились, а сусальное золото с бронзовых женских статуй облезло и те выглядели пугающе. Бассейн был заполнен грязной дождевой водой, в которой плавала листва, мусор и огромное количество чаек. Потревоженные ранним путником, они громко закричали и взлетели, заставив Женю пробежаться. На всей территории Базы аномалии были обведены яркой краской, которая светилась даже ночью. Главный павильон утром уже не казался таким таинственным и мрачным, напротив, чувствовалось величие и мощь. Ночью все всегда кажется более пугающим и покрытым загадками. Еще семь часов назад каждый шорох заставлял пилота вздрагивать, а сейчас, уверенно шагая по главной аллее, страха не было, не чудились в хитросплетениях веток деревьев сюрреалистические мутанты, не пугали тени. Вздохнув полной грудью, Женя распрямил плечи и неожиданно почувствовал облегчение. Словно глупый мотылек, он летел к свету, но до конца в это не верил. Слишком часто все его надежды в Зоне разбивались о суровую действительность, потому он больше ничего не загадывал – боялся.