Михаил Кисличкин - Страж лесной хозяйки [СИ]

— Помогло? — с интересом спросил я.

— Не знаю, — покачала головой японка. — Не интересовалась специально но, кажется, нет. Пойти к наркологу за таким рецептом — все равно, что самому себе клеймо «спившийся идиот» на лоб поставить. Теоретически врачебная тайна есть, а практически ее нет, это все знают — обратись хоть раз к врачу и сразу во всех базах данных как алкоголик засветишься. Никто и не ходит, кроме тех забулдыг, кто на себя совсем уж рукой махнул — никому проблемы с работой, частичным поражением в правах и государственной врачебной опекой не нужны. Зато после принятия закона таксисты, разные ларечники и продавцы на рынках стали повсюду «социальной» из-под полы торговать. За две-три аптечных цены и без рецепта, ясное дело, — так мне отец рассказывал. Достают ее откуда-то, купить «социальную» если есть деньги — не проблема, как-то ее сразу много везде стало. Но нелегально… А водочные очереди в официальные магазины, говорят, уменьшились. Я купила в поход пузырек для дезинфекции, все знают, что у Самвела, который в овощном киоске рядом с нашим домом помидорами торгует, «синька» есть, к нему с утра страждущие с опухшими рожами «за картошкой» выстраиваются, невозможно не заметить…

— Так это же незаконно? — ровным тоном заметил я. — Полиция таких продавцов и покупателей не гоняет?

— Как-то нет…, - развела руками японка. — Незаконно, ты прав, но незаметно чтобы сильно гоняли. Это же не самогон. За незаконный оборот «социальной» максимум административный штраф, а за самогон и контрафакт — уголовная статья.

— А пиво как же? — продолжая удивляться чужим порядкам, спросил я.

— До пяти градусов везде полно в продаже. Крепче — как и вино с водкой — только задорого в спецмагазинах и барах.

— Ясно, — передал я пузырек обратно Хей, закончив процедуру растирания. — Знакомая картина. Миры разные, подходы те же самые. Ничего нового… Мягкая полукриминализация явления, когда оно ассоциируется с чем-то незаконным, создание употребляющим отрицательного имиджа больных или второсортных людей, повсеместный как бы запрет на выпивку… Но при этом все делается осторожно, не доводя дело до социального взрыва и сохраняя под контролем качество продукта и его относительную доступность. Государство как главный бутлегер. У нас в мире ровно так же над курильщиками издеваются. И так же на них нехило зарабатывают.

— Может быть, — пожала плечика подруга. — Я об этом как-то не задумывалась.

Под весело трещащий костерок мы разложили наши припасы для позднего завтрака и дочка охотника устроила мне форменный разнос. Весьма неожиданный, кстати — я-то думал, что подготовился, как следует.

— Повидло, сырок, сливки сухие, икра овощная, курица с рисом, всякие пакетики с разной витаминизированной химией, несть им числа — ругалась Хей, распотрошив один из моих ИРПов. — Ложечки, салфеточки, таганочек, ножики пластиковые в каждом наборе! Все в отдельной упаковке, само собой… Целых два килограмма разной фигни с расчетом на одни сутки, Саша! Ты о чем думал? Для кратковременного похода вроде нашего человеку вполне достаточно четырехсот — пятисот граммов съестного в сутки. Ты же несешь в четыре раза больше веса, чем требуется! Из всего этого ИРПа ценны, пожалуй, только тушенка, галеты, соленый шпик и шоколад — все остальное по большому счету лишнее.

— Чтобы ты понимала, скво! — энергично возражал я. — Тут же все сбалансировано! Хей, тут есть все, что нужно для организма в правильных пропорциях: витамины, белки, углеводы…

— Зачем тебе сейчас витамины, Саша? Ты цингой боишься заболеть? Так чтобы ее заполучить, нужно больше двух месяцев одной солониной с хлебом питаться. У нас столько времени нет, нас обоих раньше орнолит съест!

— Все равно, подруга, — не сдавался я. — Это же армейский рацион! Все продумано специалистами, зря его что ли комплектовали?

— Так его для армии комплектовали, под свои задачи, не для туристов — вздохнула Хей. — На тот случай, когда у военных вообще ничего с собой нет, кроме оружия, и на еду долго отвлекаться некогда. И возможности развести костер тоже нет. Не факт, что его на себе тащить надо — солдатам ИРПы может бронетранспортер на какой-нибудь блокпост подвезти, если кухня отсутствует, или с вертолета скинут, или в составе автоколонны бойцы наскоро перекусят, мало ли…

— Хочешь сказать, у военных своя специфика?

— Именно! У них своя свадьба, а у нас своя. Мы скорее туристы с военным уклоном. Когда на охоту или рыбалку кто-то брал ИРП, мой отец над ними тихонько смеялся — дескать, выпендрежники. Лишние деньги, лишняя упаковка и мертвый объем в рюкзаке.

— И как правильно брать съестное в поход, может, просветишь? — Не смог удержать я скепсис в голосе.

— Обыкновенно, — улыбнулась напарница, показывая свой рюкзак и выкладывая банки и тюбики. — Сгущенка, шоколад, сахар — это обязательно, чтобы были силы и работала голова. Кофе и чай для согрева и бодрости. Сало и тушенка, немного сырокопченой колбасы, которая медленно портится. Сухари и пластиковая полторашка из под минералки, засыпанная под горлышко крупой для каши, немного масла. Соль и перец, несколько луковиц и чеснок. По большому счету этого хватит, чтобы поддержать силы и не перегрузиться. Я собиралась на пять дней — всего получилось чуть больше трех килограммов, учитывая, что о воде и дровах беспокоиться не придется — этого добра тут хватает, стало ясно с прошлого раза. А ты?

— А я не так, — спрятал я взгляд. — Я хотел взять рацион по науке. Но, возможно, в твоих словах имеется здравый смысл — есть глюкоза, белки и углеводы, а это главное. Остальное — дома, не до жиру.

— Еще бы, — хмыкнула девушка. — Ладно, давай так: сначала съедим твои ИРПы, чтобы тебе же легче было, ты у нас основная боевая единица. А на обратном пути прикончим мои запасы. Пойдет?

— Договорились, — не стал я спорить.

После завтрака на двоих, на который ушел почти весь ИРП, кроме тушенки и шпика, я заметно повеселел. Веса за плечами убавилось, идти стало попроще. Никаких противников в поле зрения по прежнему не усматривалось, разве что, когда мы пролезли через кустарник в очередной ложбинке, и, перейдя небольшое поле, снова оказались в лесу, я заметил пушистую осеннюю белку, сердито зацокавшую на нас со ствола сосны, а Хей попалась куча сухих листьев, зарывшись в которые лежал, уютно свернувшись, небольшой еж. Так же в лесу стало больше птиц, я разглядел среди деревьев нескольких сорок и сойку. Создавалось ощущение, что природа в этом мире словно потихоньку наполнялась жизнью после спячки — в первую нашу миссию окрестности казались пустыннее.

Когда неяркое солнце перевалило на западную сторону горизонта, а ноги уже гудели с непривычки и я подумывал об очередном привале, березовая роща, через которую мы шли, внезапно закончилась, открыв нечто вроде поросшей по краям кустарником противопожарной просеки, шириной чуть более десятка метров. Подобные нам уже встречались, но главная странность была не в этом…