Михаил Кисличкин - Страж лесной хозяйки [СИ]

Слушать ответ девушки, у меня уже не было времени. Мир сузился до приближающейся покрытой слизью твари, все, что вокруг уже не имело значения. Вот она уже рядом, близко настолько, что чувствуется омерзительный гнилостный запах и видно как посверкивают красными угольками ее глаза в мохнатой головогруди. Толчок, удар…

Дальнейший наш бой я бы не смог вразумительно описать. Орнолит сходу пытался таранить меня своим телом, чтобы свалить на землю, но я в последний момент всякий раз ухитрялся отскочить в сторону, понимая, что если я упаду под него, то это конец. Сердце стучалось как бешеное, мачете летало во все стороны, отбивая твердые и упругие конечности с острыми когтями на концах. Отсечь я смог только одну из них, перерубив в суставе, до головы твари добраться не было никакой возможности. Хорошо еще, единственной оставшейся клешней орнолит работал не очень уверено, и мне удавалось увернуться.

Пару раз он меня, кажется, достал, но в горячке боя я не чувствовал боли. А затем снова грохнули два выстрела и тварь, пронзительно заскрежетав, застыла на секунду на месте. Оказывается, Хей ухитрилась перезарядить двустволку и выстрелить в орнолита сбоку в упор. После этого паук-переросток попытался было атаковать девушку, но сделал это явно зря — воспользовавшись тем, что тварь отвлеклась, я ухитрился ловким ударом отсечь ей еще одну ногу и рывок монстра оказался каким-то кособоким, так что Хей успела отпрыгнуть, а я с удвоенной силой стал молотить его лезвием, пока девушка, отбежав, снова заряжала двустволку. Монстр явно терял силы, а я наоборот — разъярился вовсю.

После следующего выстрела орнолит, наконец, рухнул на землю. Он был еще жив — вздрагивал, издавал невразумительные звуки и дергал оставшимися ногами. Но бой, по сути, закончился — приближаться к обездвиженной твари я не стал — незачем. Хей дрожащими руками еще раз перезарядила ружье и снова дважды выстрелила в упор, прямо в горящие красным глаза монстра. Тварь дернулась в последний раз всем телом и затихла. А еще спустя несколько секунд над ней вдруг задрожал воздух, и возникло знакомое синеватое свечение, вроде того, что я видел, перед тем как найти кошелек с деньгами.

«Поздравлю. Черный орнолит убит, ваш статус повышается до вольноопределяющихся кандидатов в наемники ранга „Н+“. Для завершения задания и получения наградных ЛКР сожгите его логово».

— Видел? — Тихо спросила меня Хей.

— Ага, — кивнул я, чувствуя, как меня колотит крупной дрожью отходняк. — Значит, надо жечь. Подожди только, дай немного в себя прийти.

— Ой! — перевела на меня взгляд девушка. — Саш, да ты весь в крови!

В следующие пятнадцать минут нам было не до логова, потому что мне срочно требовалось сделать перевязку. Дело оказалось хуже, чем я думал. Это в бою я не чувствовал ран, но как только напряжение схватки отпустило, стало ясно, что победа мне далась не просто так. На мое счастье, ни одной по-настоящему тяжелой раны орнолит мне не нанес, но зато исполосовал вдоль и поперек. Довольно глубокие, кровоточащие порезы от его когтей были везде — на боках, груди и животе, штук, наверное, с десяток. Свитер порядком пропитался моей кровью, но хуже всего было с правой ногой — там разрез пониже колена вообще достал до кости. Пока я дрался, было не до того, но теперь, когда адреналин уходил, я чувствовал себя весьма скверно. Я мерз, меня слегка мутило, и наваливалась неприятная слабость. Спасибо Хей — та без всяких колебаний помогла мне снять одежду и промыла раны водой из родника во фляжке, затем обработала антисептиком и забинтовала, не страшась вида крови. На плотную перевязку ушли все бинты из аптечки и вязкий зеленоватый гель из тюбика с надписью «универсальный антисептик», а еще я решился принять две таблетки «болеутоляющего». Но сильно не полегчало, хотя открытое кровотечение прекратилось.

— Плохо дело, — закончив перевязку, озабоченно сказала девушка. — Рану на ноге точно зашивать надо. И на боку тоже — слишком глубокий разрез. А нечем…

— Как-нибудь до дома перебьюсь, — я постарался придать голосу уверенности, которой не чувствовал.

В логово орнолита мы не полезли. Хотя была у меня мысль, что там, следуя игровой логике, можно найти полезный лут. Только вот нам было сильно не до этого, хотелось как можно скорее завершить эту историю и двигать отсюда подальше. Поэтому я поступил просто: скомкав часть писем из хозяйкиного почтового ящика, остававшихся в моей сумке, я подсунул их под стенку «термитника» и поджег. Через несколько минут логово уже пылало как стог сена, а мы с Хей любовались очередной надписью в воздухе.

«Задание завершено. На ваш счет переведено двести четыре ЛКР. Смирнова Хей получает два добавочных балла к характеристикам. Славин Александр получает три добавочных балла к характеристикам. Для распределения очков и ЛКР по личным ID, возвращайтесь в терминал».

— В самом деле, надо скорее возвращаться, — озабоченно сказала девушка. — А то уже вечереет и ты ранен…пойдем, Саша.

— Согласен, — кивнул я, засовывая наспех оттертое сухой травой от слизи мачете в ножны. — Валим отсюда. Простите мужики — обернулся я к объеденным телам наших предшественников, — но похоронить вас сегодня не получится. Нечем копать, и сил совсем нет. Может быть в другой раз… Пошли отсюда Хей.

Километра два я прошагал относительно бодро. Но вот потом стало хуже. Навалилась слабость, озноб, да еще, кажется, температура поднялась. Каждый шаг давался все труднее и труднее, а вокруг явно смеркалось. Хей забрала у меня ружье, мачете, и сумку, но все равно шел я с трудом. К боли от ран добавлялась элементарная усталость — сказывался предыдущий двадцатикилометровый марш. Какому-нибудь марафонцу — раз плюнуть, но я-то обычный городской житель.

— Все, привал, — решительно сказала моя боевая подруга, когда мы добрались до родника с нашим сегодняшним кострищем. — Скоро стемнеет. Да и ты, Саша, извини, не ходок, на тебе лица нет… Отдохнем, переночуем, утром доберемся. Не так уж далеко.

— Лучше потопали дальше, — угрюмо возразил я. — Кто его знает, что тут по ночам происходит. Шагая по рельсам не заблудимся.

— Ага, хочешь, чтобы я тебя среди ночи на руках тащила, если ты рухнешь? Обойдешься!

— Можешь оставить где-нибудь под кустом, если дело будет совсем плохо, — пошутил я. И зря, потому что тон голоса девушки сразу стал ледяным.

— Ты мне специально гадости говоришь, да? Я, по-твоему, из тех, кто бросит товарища в беде?! Вот спасибо…

— Извини, ляпнул не подумавши.

— Не извиню! Держи ружье и бди. Я за дровами.

— Думаешь, мне завтра полегчает? — задумчиво спросил спину удалявшейся Хей, но ответа не получил.

До наступившей темноты девушка успела хорошо похозяйничать. Нарубила моим мачете кучу елового лапника, соорудив нам ложа, дотащила к кострищу пару десятков тонких сухих березовых стволов из бурелома за овражком и ухитрилась-таки поломать их на дрова при моей скромной помощи, а затем запалила костер, заварив в котелке с водой последний пакетик чаю. Папа-охотник, дочке плюс десять к хозяйственности, что там говорить… Хорошо хоть с наступлением ночи температура воздуха сильно не упала, и мне удалось кое-как согреться обжигающим кипятком и пламенем костра, уняв немного озноб. Впрочем, возможно помогли найденные в аптечке порошки аспирина и парацетамола, которые я тоже выпил, растворив в горячей воде. А затем я все же ухитрился заснуть, провалившись в неприятный, вязкий сон.