Владимир Перемолотов - История Зеербургского подполья [СИ]

— Оставь табурет в покое. Подумай вот над чем: если мы творения, то все наши врожденные качества должны подсказать нам, для чего мы созданы. Что у нас есть? Способность передвигаться и думать, пять чувств…

Но второго захватили мысли о столе.

— Стол тоже имеет ноги. Кстати, чем он может думать, по-твоему, старший?

— Столешницей, разумеется. Она над ногами.

— Так вот возможно ему придет в столешницу, что он создан для бега.

Лысый, улыбнувшись, покачал головой.

— В столешницу другая мысль и прийти бы не могла. Если б он подумал головой, то сообразил бы, что для бега его ноги должны были бы непременно сгибаться в коленях. И еще должны быть мышцы… Стол — законченное творение. Ты подумай о том, что если мы делаем то, для чего предназначены Творцом, мы получаем подтверждение этому.

— Как? — задумчиво спросил волосатый, разглядывая привязанную к столу жертву. Лилии в её венке подвяли. Непорядок. Садовника нужно будет наказать. Страх божий, видимо позабыл…

— Через удовольствие… Через охватывающую нас радость…

Волосатый, словно пораженный этой мыслью поднял глаза от цветов и засмеялся.

— Тебя послушать, так мы созданы для того, чтоб пить вино, есть, чесаться и бегать за женщинами.

Лысый кивнул, но тут же улыбнулся и не согласился.

— В таком случае Творец сделал бы женщин безногими.

— Зачем нам безногие женщины?

— Чтоб они не могли убегать от нас.

— Ты, верно еще слишком молод, чтоб оценить красоту женских ног, но даже при этом ты не можешь отрицать, что и Кецаль-Мапуцле должно быть место в этом мире.

Словно в ответ на всуе упомянутое имя ужасного чудовища только что почти пустой и безлюдный храм загудел, по нему пронесся вихрь и из сформировавшегося позади волосатого портала посыпались люди. Несколько мгновений лысый смотрел то на то, как из ничего появляются люди, то на стоявшие недалеко песочные часы и вдруг вскочил, побросав свои фигурки на камни.

— Свершилось! — исступленно заорал он. — Свершилось!!!!

Волосатый, не поняв, что к чему, тоже оттолкнул доску, и фигуры посыпались на пол.

— Свершилось пророчество!

Голос его хрипел от волнения. Волосатый оглянулся и, побледнев, начал пятиться.

— Свершилось пророчество! — повторил лысый, но теперь это он произнес торжественным голосом.

— Они явились, чтоб сразиться с Кецаль-Мапуцлей! Они тут чтоб избавить нас от воплощенного зла!

Мужик бросился вперед, упал перед нами на колени, воздел вверх руки.

— Приветствую вас великие войны, пришедшие из Пустоты! Мы долго ждали и…

— Чего вы тут ждали? — перебил его я, шаря глазами по сторонам. — Звать надо было лучше. Если б не случай мы могли бы долго еще сюда не зайти…

Я оглядывался, стараясь понять, что произошло, куда мы попали и каких неприятностей можно ждать от ближайшего будущего. То, что те вскоре последуют, я не сомневался. Танков нет, но это еще ничего не значит…

— Молиться следовало чаще! — добавил Корявый, оглядываясь по сторонам, при этом неуверенно улыбаясь. Танков за спиной больше не наблюдалось, и оттого жизнь стала казаться вовсе замечательной. — А то я смотрю, вы совсем не готовы. Где столы для пиршества? Где девственницы?

Он увидел жертвенный стол с прикрученной к нему дамой, пробормотал «Ага!», но и тут нашел к чему придраться:

— Почему только одна? Где, в конце концов…

— Хотя бы жбан пальмового вина приготовили… — укоризненно сказал Супонька. Этот еще нервно оглядывался, словно слышал приближающийся рев двигателей. Все мы искали подвох, но его почему-то не было…

Лысый, глядя снизу вверх, только рот открывал — сразу видно матерых избавителей от Вселенского Зла. Вон в один момент сколько недочетов в процедуре встречи обнаружилось! В других-то местах, верно, все по-другому бывало!

— Где мы? — задал, наконец, я самый главный вопрос.

Больше всего это походило на площадку съемки высокобюджетного кино, такого, где декорация — это декорация, но все-таки то, что я видел, оставалось чересчур естественным. Еще это мог быть хороший дружеский розыгрыш, на который кто-то не пожалел денег… Но в это я не верил. Не станет Президентская Канцелярия на нас деньги тратить, разыгрывать. Оставалось принять мысль, что нас куда-то забросило.

То, что такого, ранее не случилось, и в жизни такого не бывает, я понимал, но ведь произошло же…

Только ведь это ничего не меняло. Жизнь оставалась жизнью, а задание — заданием.

Лысый молчал, преданно лупая глазами и я перевел взгляд на его товарища. Тот хоть и стоял, но глаза его от осознанной почтительности тоже норовили выпрыгнуть из орбит.

— Ну ответствуй, добрый молодец, обрадуй нас, — попросил Супонька. — Одели радостью…

— Вы в храме Единого и Неделимого… — наконец ответил волосатый.

Кое-что прояснилось. Но не все.

— Хорошо… А страна тут какая?

— Империя Трех Золотых Наконечников.

Я посмотрел на товарищей, проверяя их на знание географии. Экзамен на эрудицию не выдержал ни один.

Чтоб рассеять самое главное сомнение я поманил волосатого пальцем и показал на автомат.

— Что это такое знаешь?

— Не ведаю… — с придыханием ответствовал тот.

— И слава Богу…

Это хорошая новость для нас. Монопольное обладание автоматическим оружием в этой местности, где бы она не находилась, реально прибавляло шансов выжить в этом мире, каким бы он там дальше не оказался.

Я повернулся и негромко, стараясь не нарушать тишину храма, скомандовал:

— Проверить оружие. Осмотреться. Обо всем неожиданном — докладывать…

Не торопясь я сделал несколько шагов по странному миру.

Неожиданным тут мне показалось почти все — и резьба на колоннах, и оплетающие камень яркие лианы, усыпанные цветами, и даже солнечный свет странный — с оттенком в синеву, словно проходил сквозь подвешенное в небе синее стекло. Я на всякий случай вышел во двор, проверить, но, разумеется, никакого стекла в небе не обнаружил. Зато углядел сразу два солнца и что-то огромное, полупрозрачное, словно несусветная по размерам, закатывающаяся за горизонт Луна.

«Мы черт его знает где» — подумал я. Взгляд мой упал на солнечные часы с тремя тенями на циферблате и добавил — «И черт знает когда»…

— Вы вовремя… — раздалось у меня за спиной. — Не торопись, могучий. У вас еще есть время…

— А ты откуда знаешь, что у нас есть, и чего нет? — удивился я.

Оправившийся от восторга, лысый повел меня назад, в храм, и показал на огромные песочные часы. Те истекали последними крохами песка.

— Кецаль-Мапуцля появится не раньше, чем пролетит то мгновение, когда последняя песчинка упадет вниз…

— Это еще кто? Президент? Император?