Эдуард Поляков - Друид [СИ]

— Артём, я Меррида, я джин Воздуха, я чувствую когда кто-то использует магию воздуха.

Вот это новости. Нет, сомневаться в словах Насти не приходилось, Но кроме неё никто взглядом не повел. Хотя на самом деле вряд ли кто-то лучше неё почувствует тонкие манипуляции магии родственной расе Меррид.

— Что он сделал? — теперь я был полностью серьезен.

Верить на слово Насте я мог стопроцентно, но хотелось бы узнать какую конкретно манипуляцию Мерт провел.

— Он сжал воздух вокруг меча, — видимо Настя не терпелось рассказать про то, что она увидела. — Понимаешь, все молнии должны были ударить не в саблю, а достать до локтя Мерта.

— Но Мерт, сжав воздух, погасил мощь молний, — я договорил я Насте пришедшую в мою голову догадку. В ответ Настя кивнула.

Я поблагодарил ее за информацию и мягко намекнул, что она обещала Алисе присмотреть за ее телом. Джинкс кивнула и вернулась к мотору у которого на коленях мирно спала Алиса.

То есть получается я слишком рано начал радоваться. Мерт имеет способности к двум школам магии и одна из них полностью контрит школу молнии. Выходит все далеко не так радужно, как я думал ещё пять минут назад. Даже если бы у Мерта была бы только школа магии Воздуха, это уже фактических уровней было в силу их силу несмотря на разницу в уровнях. Но у предводителя пиратов есть еще и магия стихии Земли.

Мерт отбросил ставшее бесполезным оружие и теперь ничуть не скрываясь, кастовал свободной рукой магические пасы. Вокруг его руки появились шесть колец, светившихся теплым коричневым светом. Теперь Мерт и Иприх были словно зеркальные копии, держа руки с магическими скиллами поодаль от тела и бились лишь клинками.

Надо сказать, бой был осторожным и несколько даже вялым. Иприх редко атаковал размашистыми ударами тяжелого меча. Мерт уклонялся, стараясь на контратаках подловить соперника.

— Иприх, скажи, как называется твой меч? — кружа вокруг рыцаря, Мерт вдруг решил завести беседу.

— Не заговаривай мне зубы, ублюдок, — спокойно прошипел Иприх.

Они еще раз обменялись ударами. Мерт бросил в Иприха тройку магических колец, но они ушли в молоко, вернее в землю. Слишком медленные прокасты магии земли не поспевали за вертким Иприхом. У Мерта казалось нет шансов и исход ясен, это лишь вопрос времени. Но недавние слова Джинкс тревожным колокольчиком отзывались в подсознании.

— Тогда я скажу: Обезглавливатель! Такое имя носит твой знаменитый меч.

Мерт старался ужалить если не клинком или магическим скиллом, так словом. От него не увернешься, его не парируешь, ловко разоружив соперника. А мерт не унимался:

— Скольких жителей Пустошей ты им убил? Серых дворфов, Орков, каменных и земляных огров и других.

— Все еще слишком мало. — Иприх начал меняться в голосе и движениях. — Двенадцать тысяч шестьот двадцать два. Мало, очень мало.

Мерт заулыбался, видимо все шло так как он и желал. Но пока непонятно к чему он ведет.

— И сколько из них было женщин, детей и стариков в жизни не державших меча?

— Все еще слишком мало!

До этого спокойный голос грандмастера обретал мощь, эхо и хрипотцу. Осторожные выпады становились размашистыми, Иприх силился достать Мерта.

— Из безобидных детей вырастают кровожадные орки, а орочьи женщины, что свиноматки плодят зеленокожее племя.

— Так кто монстр? Жители Пустошей или ты и весь твой орден, прикрывающийся красивыми словами и парящими цитаделями? Убийцы грудных детей и немощных стариков. Сброд садистов и палачей, маскирующий геноцид серых пустынь словами о великой цели и страшными сказками, в которых свои деяния вы приписываете им.

В обоих рядах прошёл эхом шепоток. Если в рядах рыцарей он был какой-то неуверенный, едва слышимый, тов рядах пиратов проскакивали маты, угрозы и проклятья.

— Так кто монстры? Вы или они? — Мерт обвел саблей ровный строй рыцарей. — Вы такие же как мы. Только мы лучше! Мы просто грабим и убиваем. Мы не врем другим и прежде всего себе, прикрываясь красивыми идеалами.

Никто не прятал глаз, но и не смел сказать ничего против. Они давно всё прекрасно понимали сами и без этой душеспасительной речи. Но они смирились, смирились договорившись с собственной совестью, которая теперь спала детским сном в их душах, под блестящей на солнце броней.

Хотим ли мы помогаем? Вдруг возникла у меня в голове мысли. Разве услышав это я не понял как ошибался? Таком случае если всё это правда, а это правда, меньшее из двух зол — это как раз таки предводитель пиратов.

Признаться такие маленькие мысли посещали меня и раньше, тогда когда Батур не сдержался, высказав всё в глаза элите ордена. Тогда появился первый тревожный звоночек., поразмыслив, я списал и его на ошибку орка, который в сердцах мог оговорить своих заклятых врагов.

Сейчас я понял, что орк не соврал ни в одном слове, рассказывая про то, как его еще маленьким ребенком какой-то особо предприимчивый рыцарь продал странствующего торговцам с черного материка Фашираз.

Словесное провоцирование возымело действие и и прицепов в какую-то бешеную ярость присущую скорее берсерку нежели классу магов-паладинов рванул на Мерта размахивая полутораметровый мечом словно легким веером. Меч Иприха мелькал сливаюсь в смертельном танцы со своим хозяином.

Танцевал и Мерт грациозно уклоняясь от мощных ударов меча и руки с зажатой в ней молнией. Разряды все время промахивались, выбивая из земли фонтаны каменных брызг и запекая в обсидиановое стекло песок.

Но почему грандмастер ордена впал в такую дикую ярость, услышав правду о которой сам прекрасно знал? Этот вопрос терзал меня, а ещё: Почему Мерт тянет. Теперь когда Иприт обезумел впав в дикую ярость, самое время нанести удар, но пират медлил.

— Мерт хитер. Очень хитер, — негромко проговорил Бишкек, тихо подкравшись сзади как животное.

Бишкек несколько задумался, видимо подбираю слова так, чтобы его не поразило Проклятие онемение или слепота за упоминание нереалистичности этого мира.

— Мерт сыграл на… кхм… Иприх хоть и герой, — Бишкек не торопясь подбирал слова не отводя глаз от боя. — Но не такой как мы. Мерт открыл ему глаза, но Иприх не хочет верить в увиденное, хоть и подсознательно понимает что не прав.

— И сейчас он не просто бьется с Мертом, как с врагом. Он хочет прежде всего убить того, кто ткнул его носом в собственное дерьмо. — Я попытался закончить мысль Бишкека оторвавшийся от боя и смотря на своего друга. — Он подсознательно хочет убить того, кто рушит его воздушные замки.

Бишкек кивнул, не отводя взгляда от проходящего перед нами боя. Бой начал перетекать в более активную фазу. Теперь весь пол был усыпан каменной крошкой вперемешку с песком. В местах попадания молний виднелись черные лужи еще дымящегося, только застывшего стекла. Запах гари смешивался с озоном, наполняя подземелье отвратным запахом.