Владимир Атомный - Ингви фон Крузенштерн [СИ]

— Работает.

— Понятно. К маме пойдём или ещё поиграешь?

— Давай ещё! — тут же возопила она.

Я поставил на ноги, и рыжий огонёк тут же помчался прочь, оглядываясь — бегу ли? Пришлось ещё чуть-чуть поиграть с ней.

Вернулся в номер. Из комнаты Марины слышится плеск. Я постучал пару раз в дверь, оповестил кто, и получил разрешение войти.

— Я на минутку.

Девушка, как раз спустила руку к кирпичам под ванной и накаляет их магически. Вода парит, наполняя комнату душистым ароматом хвои и трав. Плавают островки пенки, стыдливо скрывая интимные места, а сама хозяйка симпатичного тела, блаженно откинулась на стенку и осоловело глядит на меня.

— Это сколько? И почему всего на минутку?

— Так ты же не знаешь сколько, — рассмеялся я, подходя.

— Звучит похоже на «маленько». Вот если бы сказал, там, что-нибудь типа: «Я на минутищу» — другое дело.

Поцеловал Марину в губы и сел на бортик.

— Эй, эй! Не переверни только — лениво всполошилась она.

— А то рыбка без водички останется?

— Йах! — погрузилась она глубже, перестав подогревать. — Да, я теперь русалка.

— Слушай, — потрогал я воду, — так-то я уху люблю, но не из русалок же! Не жарко тебе?

Марина натужно рассмеялась.

— Дурачок. Не сварюсь, не бойся.

— Ладно, рыбка, я в той комнате посижу — нужно с часами поработать.

— М-м? — удивлённо взглянула она. — А я думала, что ты хвост русалочий пришёл потрогать.

Меня разобрал смех. Запустив руку под воду, я нащупал бедро и стал медленно поднимать руку вверх.

— Для этого я всегда готов, русалка. Только сейчас мне и вправду нужно заняться делами.

К ласкам добавил поцелуй, но оторвался с трудом, как от сахарной груши, и вышел из комнаты.

Часы мне достались уникальные. Краем сознания заметил странность — словно живёт кто в них, как бывает в лесу или ином природном месте. Придвинув табурет, сел за стол и аккуратненько положил бляшку с ремешками перед собой. Шуганул ползающую муху.

Стоило закрыть глаза, как мир привычно преобразился. В городе всё довольно плотно затянуто своеобразным туманом, но чем ближе значимый в магическом плане предмет, тем видно лучше. Часы вообще отлично.

Удивило устройство — задняя стенка сделана из некоего материала, аккумулирующего ману. Но даже не в этом уникальность, а в том, что мана в пластине струится путанно, словно в лабиринте и сколько там этих слоёв — сказать невозможно. Материал напоминает карман — с виду щель, а внутри целый мир. И там я заметил отблеск сознания, как если бы подглядывал в замочную скважину. Внутри пластины точно есть дух. Надо войти с ним в контакт.

Я попробовал коснуться его, но тот словно рыбка выскользнул, спрятавшись за «складку» в пластине. Снова попытался, но всё повторилось. С досадой попробовал грубо схватить — опять неудача.

Собрал все силы и принялся «преследовать» духа по лабиринтам пластины из удивительного материала. Перед внутренним взором действительно стали разворачиваться виды, похожие на лабиринт. Чёрный фон и серые контуры. Дух, подобно зайцу, мчится впереди, то появляясь, то пропадая. Я напрягаю всё, чем одарила природа и что удалось набрать. Понемногу расстояние стало сокращаться. Меня затошнило. Понимаю, что ещё малость такой погони и провалюсь в глубокий обморок. Но отступать уже поздно. Помчался дальше.

Наконец крепко схватил. Потребовалось время перевести дух — с трудом удерживаю сознание, норовящее соскользнуть в забытьё. Предстоит наладить контакт. Это тоже может быть не просто.

На удивление, дух охотно вошёл во взаимодействие. Стоило этому произойти, как я открыл глаза и шумно выдохнул, растекшись, в меру возможности на стуле.

— Ты тут чего без меня делал? — послышалось сзади, я постарался больше запрокинуть голову, чтобы увидеть девушку. Из одежды на ней тонкая сорочка с кружевом.

Намёк понял и с нервно-усталым смехом говорю:

— Нет-нет, я правда занимался важным делом.

— Каким? — бросила она без особого интереса, прошествовав через комнату к окну, чтобы вывесить полотенце. Мой благодарный взгляд сопроводил девушку.

— Часы заводил — там же пружина внутри.

— Поня-а-атно, — протянула она и повернулась с улыбкой. — Знаешь, Игорь, всё никак не подберу слов. Хочется тебя отблагодарить по достоинству.

Я похлопал себе по колену, и она стрекозой прилетела на зов.

— Ты ничего мне не должна.

Потесней прижавшись, она опустила взгляд удивительно красивых глаз.

— Хоть ты так и говоришь, меня мучает совесть. Согласись, удивительно, что она у меня есть? — рассмеялась она.

— Это не плохо, — поддержал смех я.

— Думаешь?

— Я же могу склонять тебя к постели, давя на её угрызения, — состроил коварную рожу я. — Так что, да.

— Ой! — фыркнула Марина. — Склонятель нашёлся. Чего меня склонять-то? Посмотри этим своим взглядом, как ты умеешь и всё готово.

Я не выдержал и рассмеялся пуще прежнего, шлёпнув её по попе.

— Смотри у меня, главное другим такого не позволяй.

— Нет, Игорёша, ты единственный, — промурлыкала девушка, игриво проведя коготком мне по губам. — Такая дурная только тебе нужна, уж не знаю почему.

— У них нет вкуса.

— Хи-хи, хорошо, пусть так. Ты с делами закончил?

— Если сделаешь мне массаж перед сном — ночью устрою… кхм, — поперхнулся я, вспомнив планы, — в общем, как буду в форме — позабавимся на славу.

— Ты сейчас спать собрался? — разочарованно надула она губки.

— Прости. Полностью вымотан. Отдых просто необходим.

— Ладно, боец, пожалею тебя на этот раз, — хихикнула она и встала, — ложись давай. Будет тебе массаж.

Разбудил Иван. Я быстро глянул на лицо — спокойное.

— Что случилось?

— Может прогуляемся по тому адресу?

— Где бои проходят?

— Да. Снаружи глянем, внутрь зайдём. Не люблю сюрпризы.

Я с подвыванием зевнул и сел на кровати.

— Ладно, пошли.

Марины не было. Заперев на ключ, покинули гостиницу и сразу направились к дальнему от моря краю городка, по адресу, что несколько раз повторили парни. Арена замаскирована под склад.

Наступил вечер. Петергоф полон праздно гуляющих людей. Ездят шикарные экипажи, смеются девушки, а некоторые из кавалеров читают нараспев стихи, умилительно и смешно прикладывая руку к сердцу и драматизируя. Всей атмосфере способствует громкое пение многочисленных птиц и шелест воды в фонтанах. Я с трепетом отметил сказочность происходящего.

Но чем дальше от центра, ресторанов и публичных домов, тем меньше жителей. Кажется, что даже птиц поубавилось.

Нам пришлось пропетлять среди переулков. Место для арены выбрано очень хорошо. С трудом, но отыскали. С трёх сторон склад подпирают другие строения. Все из почерневшей доски, покосившееся. У меня даже возникло чувство сюрреализма, происходящего — Петергоф выглядит совершенно иначе, а этот уголок будто забыт и не убран, производя гнетущее впечатление.