Владимир Атомный - Ингви фон Крузенштерн [СИ]

Предельным усилием оттолкнулся от стены одного дома и сиганул на стену дома напротив. Кирпич досадно скрипнул. Формирую воздушный кулак, как резкий и плотный порыв ветра, чтобы им выбить окно. Оставалось не больше сажени, но вдруг, кулак упёрся в осветившуюся лиловым защиту, лишь чуть-чуть её прогнув.

Диким и неимоверным усилием, щедро тратя энергию, я создал вокруг ног и рук щиты. Вломился в комнату под звон бьющегося стекла и с кувырком приземлился.

Он подскочил на кровати. Белый лицом и со столь же безжизненными глазами. Спал ли вообще непонятно. Но вокруг рук заалел воздух, и я прыгнул, не теряя драгоценных секунд.

Некромант исказился лицом и отмахнулся. Я видел, как в его глазах полопались сосуды, но меня отбросило к стене и крепко припечатало. В ушах раздался звон.

Чёрный маг раскинул руки и стал быстро читать заклинание, под ним возникла сиреневая звезда, а сама фигура осветилась красным. Нельзя дать ему сотворить разрушающее колдовство здесь. Я должен выбить его на улицу.

Голова наполнилась болю, но я всё равно прыгнул. Очень быстро. Как никогда, с надрывом. Все жилы застонали от напряжения, но магия пришла на помощь. Я врезался плечом и снёс некроманта, выбив воздух из хрустнувшей переломанными рёбрами груди. Мы выпали наружу.

Он плюхнулся мешком, а мне удалось мягко приземлиться. Оглянулся, и вовремя — изломанная фигура мага взмыла в воздух, полыхнула фиолетовым и тут же, во все стороны, помчалась ударная волна.

Меня снова припечатало к стене. Я закашлялся и сплюнул кровью, тяжело поднимаясь, а противник, словно уже вовсе и не являясь человеком, завис над землёй. Это какая-то их магия, ибо он явно без сознания, но она работает, словно специально созданная на этот случай.

Попробовал собрать остатки сил, но их почти не осталось. А над некромантом возник и стал крепнуть фиолетовый же шар, испуская мелкие разряды молний. Вдруг, с конца двора прилетел огненный сгусток, сбивая накал заклинания. Стоило мне обрадоваться, как в Марину метнулась лиловая молния, а короткий вскрик стал ответом.

Как-то само собой вспомнилось, что в часах есть мана. Я высосал всю, сосредоточился, а потом вытянул в меч, сотканный из безмерно сжатого воздуха, издающего высокий свист.

Подбежал к чёрному магу, и пока фиолетовый шар не убил нас всех, рубанул по нему и телу. Дикая сила подхватила меня и отшвырнула, как тряпичную куклу. Угасающим сознанием я увидел, что окончательно убил врага.

Мягкая кровать, приятный запах и ласковый, ненавязчивый свет солнца в лицо. Память, словно бы покачав головой и устало выдохнув, стала разворачивать минувшие события. Да, было бы хорошо проснуться однажды и не знать ничего из прошлого, лишь самый минимум, чтобы общаться и жить дальше. Да только люди не примут. Им важно, чтобы ты вписывался в обозначенные ориентиры.

Открывать глаза совсем не хочется. Тело расслабленое, не пришедшее в себя ото сна, а ведь если сбросить это оцепенение, то наверняка начнёт болеть. Так бы и лежал.

Но нет. Время, проведённое в беспамятстве — это всё, что могу позволить сейчас.

Со стоном пошевелился, тут же ощутив, чем и как ударился. Ещё и затекло. Проморгавшись, огляделся.

Кровать с балдахином. Весьма широкая и с шикарным постельным бельём. За шторами видна дорого обставленная комната, по лёгким ноткам в запахе, догадался, что это номер во всё той же Удаче.

Медленно сел на край. Размял плечи, покрутил туловищем, с кряхтением согнулся натягивая обувь. Уже встав, продолжил разминку, скуля и шипя от боли. Знатно меня некромант приложил. Даже вот и не знаешь потом, стоит ли опять ввязываться в драки, ведь после каждой ждёт мучительное восстановление.

Вдруг вспомнилось, что в схватке пострадала Марина. Что с ней?!

Дверь оказалась заперта. Я начал поиски ключа: по шкафчикам, столу и полкам, но он оказался почти перед носом — на вбитом в стену гвозде. В коридоре пусто, только в самом конце, пьяно пошатываясь, кто-то пытается открыть дверь к себе. Я направился в главный зал, хватаясь за стену от слабости и боли.

Стоило показаться в проёме, как с мест сорвался служка, а следом второй, с кухни.

— Господин! Господин! Куда же вы? Что же вы? Вам же нельзя!

— Что с девушкой?

— Господин! Вам нужно о себе думать…

— Что с девушкой, Мариной, она из десятого номера?!

— Ой, с ней всё в порядке — легкое ранение, — быстрее другого сообразил первый. — Недавно отошла отдыхать.

Я с облегчением выдохнул и оперся о стол, а служки подняли шум.

С кривой улыбкой отвечаю:

— Суп горячий есть?

— Конечно! — возопили они в голос.

— Тогда неси миску побольше и хлеба. Мне надо подкрепиться.

Совершенно не заметил, как в зал вошла целая делегация. Поднимаю от ароматного супа глаза, — сознание и вправду плывёт от слабости, — а тут уже чины, один выше другого.

— Прошу прощения, — постарался я быстро встать. — Чем могу служить, Ваше превосходительство?

Заговорил самый седой из них, в глазах та особая печаль, что появляется только у тех, кто видел очень много горя:

— Сиди боец, сиди. Заслужил.

— Простите, кому обязан честью? — склонил я голову.

— Генерал-майор Ворон Геннадий Ортегович, заведую петергофской гимназией.

Я постарался выпрямиться и отдал честь.

— Садись уже, прапорщик. Хотя нет. Филиппов! — обернулся он к спутникам. Один из них тут же вскинул руку к голове. — Отправь прошение о присвоении Игорю Колыванскому внеочередного звания поручика, а также на присвоение ежемесячного жалования в пятьдесят золотых.

Я во все глаза уставился на главу гимназии. Вымолвил слова благодарности.

— Это нам нужно тебя благодарить, — с печатью вечных забот, отозвался Геннадий Ортегович. — Но, так как с почестями уже разобрались, лучше расскажи, как вышел на мерзкого чернокнижника?

Я поблагодарил Богов, что тут мне почти не нужно лукавить. Никогда не знаешь кто попадётся в собеседники, можно легко попасться на лжи. Рассказал, что узнал о некроманте от Софии, что помог ей справится с порчей. А потом чувствовал гнилые пятна по пути в Петергоф. Ну и довольно логично соврал, что по чистой случайности заселился в одну гостиницу с негодяем, а потом почувствовал тёмную силу — ещё бы, я ведь немного знаком с оной по Ярси.

— Ты смелый и сильный солдат, сынок, — выговорил глава, играя желваками. — Получил на тебя положительную характеристику от Дмитрия Григорьевича. И она полностью подтвердилась. Будут проблемы — обращайся лично, нам такие ребята нужны. Отныне пользуешься моим расположением.

— Превелико благодарю, генерал-майор! — отчеканил я, подскакивая, чтобы отдать честь. — Это вы о колыванском коменданте говорите?

— Садись, садись. Вольно, — поморщился он. — Да, пришлось повоевать вместе. Друг мой. На шведа ходили, на немца. Навидались.