Роберт Хайнлайн - Звездный десант

При выходе из лифта его встретил импозантный мужчина.

— Тор! Добро пожаловать домой, мой мальчик! — он схватил Торби за руку. — Я Джон Уимсби. Сколько раз, бывало, я качал тебя на коленях! Зови меня дядя Джек. А это твоя кузина Леда.

Девушка с зелеными волосами положила руки на плечи Торби и поцеловала его. Он был слишком ошарашен, чтобы ответить ей тем же.

— Как хорошо, что ты вернулся домой, Тор!

— Э-э… спасибо.

— А теперь поздоровайся с бабкой и дедом! — воскликнул Уимсби. — Профессор Бредли… и твоя бабушка Бредли.

Бредли был старше Уимсби, сухощавый и стройный, хотя и с небольшим брюшком; у него была тщательно подстриженная бородка. Как и Уимсби, он был при параде: пиджак, короткая накидка, впрочем, не столь изысканного покроя. У женщины было доброе лицо и живые голубые глаза; ее одежда не имела ничего общего с платьем Леды, но шла ей. Она чмокнула Торби в щеку и тихо произнесла:

— Я так рада, что мой сын вернулся домой.

Ее супруг с жаром встряхнул руку юноши.

— Не правда ли, это чудо, сынок? Ты выглядишь точно так же, как наш мальчик. Верно, дорогая?

— Так и есть!

Завязалась общая беседа, и Торби с трудом заставлял себя держаться непринужденно; он был смущен и сбит с толку. Находиться среди этих людей, его кровных родственников, оказалось труднее, чем быть усыновленным Семьей «Сизу». Неужели эти старики и впрямь его бабушка и дедушка? В глубине души Торби никак не мог поверить в это, хотя умом и понимал, что это действительно так.

К его немалому облегчению, мужчина — кажется, Уимсби? — который называл себя его дядей Джеком, вежливо, но твердо произнес:

— Пора отправляться. Готов поспорить, мальчик устал. Я отвезу его домой.

Мистер и миссис Бредли пробормотали, что они согласны, и вся компания двинулась к выходу. Остальные, которых юноше не представили, потянулись следом. В проходе их подхватил эскалатор, который набирал скорость до тех пор, пока не замелькали стены. По мере приближения к выходу скорость уменьшилась — они проехали несколько миль, прикинул Торби, — и наконец эскалатор остановился у выхода.

Здесь было полно людей; потолок виднелся высоко над головой, а стен не было видно за толпой народа. Торби уловил запах, присущий любой транспортной станции. Сопровождавшие их молчаливые мужчины выстроились кольцом, и они двинулись по прямой, не обращая внимания на окружающих. Несколько человек попытались прорваться сквозь оцепление, и одному из них это удалось. Он сунул под нос Торби микрофон и быстро заговорил:

— Мистер Радбек, что вы думаете о…

Охрана быстро оттеснила его от Торби. Мистер Уимсби поспешно произнес:

— Потом, потом. Позвоните мне в контору, и я все вам расскажу.

Со всех сторон (впрочем, издалека) на них были нацелены объективы. Они нырнули в другой проход, и за их спинами тут же сомкнулись створки ворот. Очередной эскалатор доставил их к лифту, на котором они поднялись наверх и вышли к небольшому закрытому аэропорту. Их уже ожидал аппарат, и у его борта еще один, поменьше, — два блестящих, полированных эллипсоида. Уимсби остановился.

— Все хорошо? — спросил он у миссис Бредли.

— О да, разумеется! — ответил профессор Бредли.

— Вам понравился этот аэрокар?

— Конечно. Отличный полет, и обратный, я думаю, будет не хуже.

— Тогда нам пора прощаться. Я позвоню вам, когда он наконец придет в себя и осмотрится. Договорились?

— Да, да, еще бы! Мы будем ждать, — бабушка еще раз чмокнула юношу в щеку, а дедушка хлопнул по плечу. Затем Торби, сопровождаемый Уимсби и Ледой, вошел в большой аэрокар. Шкипер приветствовал Уимсби и отдал честь Торби. Тот лихо отсалютовал в ответ.

Мистер Уимсби остановился в центральном салоне.

— Почему бы вам, дети, не пойти вперед и не насладиться полетом? Мне нужно позвонить в несколько мест по делам.

— Разумеется, папочка.

— Ты извинишь меня, Тор? Дела не ждут, и дяде Джеку пора возвращаться в свои копи.

— Конечно… дядя Джек.

Леда потащила его вперед, и они заняли места в прозрачной сферической кабине. Аэрокар поднимался вертикально вверх, пока не набрал высоту в несколько тысяч футов. Сделав круг над пустынной равниной, он направился на север, к горам.

— Тебе удобно? — спросила Леда.

— Еще бы. Только я потный и грязный…

— В конце салона есть душ, но скоро мы прибудем домой. Давай уж лучше насладимся полетом.

— Хорошо.

Торби не хотелось прерывать знакомство с Террой. Она выглядит совсем как Геката, решил он. Нет, скорее похожа на Вуламурру — вот только прежде ему не доводилось видеть столько построек. И горы…

— Что это за белая штука? Мел?

Леда выглянула наружу.

— Да это же снег! Горы Сангре-де-Кристос.

— Снег, — повторил Торби. — Замерзшая вода.

— Ты что, не видал снега?

— Слышал о нем. Но он не такой, каким я его себе представлял.

— Это в самом деле замерзшая вода, но не совсем: снег более мягкий. — Леда вспомнила предупреждение отчима: она не должна удивляться ничему.

— Вот что, — продолжала она, — я научу тебя кататься на лыжах.

Позади осталось много миль, и прошло несколько минут, пока Леда объясняла, что такое лыжи и зачем люди пользуются ими. Торби подумал: этой штукой можно заняться позже, если возникнет желание. Леда сказала, что сломанная нога — самое худшее, что ему грозит. И это развлечение? К тому же она упомянула, что снег холодный. В сознании Торби холод был связан с голодом, побоями и страхом.

— Может быть, я научусь, — с сомнением в голосе заявил он. — Но скорее всего у меня не получится.

— Конечно, ты научишься! — Леда сменила тему разговора: — Прости мое любопытство, но в твоей речи сквозит легкий акцент.

— Я даже не знал, что говорю с акцентом…

— Я не хотела тебя обидеть.

— И не обидела. Полагаю, я подцепил его в Джуббулпоре.

— «Джуббулпор»… Дай вспомнить… это…

— Столица Девяти Миров.

— Ах да! Одна из наших колоний, верно?

Торби представил себе, как такое предположение было бы воспринято в Саргоне.

— Не совсем так. Сейчас это суверенная империя, и по традиции они считают, что так было всегда. Они не признают себя выходцами с Терры.

— Какая странная точка зрения!

Стюард принес напитки и легкие закуски. Тор взял запотевший бокал и осторожно отхлебнул. Леда продолжала:

— Чем ты там занимался? Ходил в школу?

Торби припомнил уроки папы, но тут же понял, что Леда имеет в виду нечто другое.

— Я нищенствовал.

— Как?

— Я был нищим.

— Извини?

— Попрошайка. Профессиональный нищий. Человек, который просит милостыню.

— Да, я тебя поняла, — ответила она. — Я знаю, что такое нищий; я читала книги. Но, Тор, извини меня, я всего лишь домашняя девочка. Я немножко испугалась.