Роберт Хайнлайн - Красная планета. Звездный зверь [сборник]

Robert A. Heinlein

RED PLANET

Copyright © 1949 by Robert A. Heinlein

THE STAR BEAST

Copyright © 1954 by Robert A. Heinlein

All rights reserved

© Н. Виленская, перевод на русский язык, 2018

© М. Пчелинцев, перевод на русский язык, наследники, 2018

© С. В. Голд, предисловие, послесловие, 2018

© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2018

Издательство АЗБУКА®

Наряду с Айзеком Азимовым и Артуром Кларком входит в большую тройку писателей-фантастов и носит титул гранд-мастера. Автор знаменитых романов «Двойная звезда», «Звездный десант», «Кукловоды», «Чужак в стране чужой» и многих других, писатель – рекордсмен по числу литературных наград, включая такие престижные, как премия «Хьюго», «Небьюла» и т. д. По опросам, проводимым журналом «Локус» среди читателей, Роберт Хайнлайн признан лучшим писателем-фантастом всех времен и народов.

Полвека не покладая рук он работал в фантастике, выпустил в свет 54 книги – романы, сборники рассказов и т. д. – общим тиражом 40 миллионов экземпляров. За три первых года работы он, на взлете таланта, создал несколько книг, которые живы и сегодня не просто как любопытные опыты довоенной фантастики, а как совершенно современные произведения. И когда я говорю о том, что Хайнлайн – создатель современной американской фантастики, я имею в виду именно свежесть, актуальность его работы – каждая из его повестей могла быть опубликована сегодня, и мы бы восприняли ее как сегодня написанную.

Уже после первого опубликованного рассказа Хайнлайна признали лучшим среди писателей-фантастов, и он сохранил этот титул до конца жизни.

Что бы ни говорили плохого об идеологии этого автора, его нельзя обвинить в фарисействе, разве только в простодушной наивности.

Хайнлайн верил, что фантастический рассказ имеет смысл только в том случае, если его корни уходят в самую настоящую действительность, в то же время проникая в мир воображения. Он был убежден, что выдуманная действительность не может быть опрокинута на читателя в первых же абзацах произведения, а должна проявляться постепенно, прорастая сквозь реальность.

Если мы попытаемся найти в земной истории аналоги ситуации, сложившейся в земных колониях к концу эпохи экспансии, то единственное, что приходит в голову, – это Ботани-Бей. Как и Ботани-Бей, Луна и Венера были местом массовой ссылки заключенных, бессрочной каторгой, из которой не было возврата. Подобно уголовникам, осваивавшим и заселявшим австралийский континент, ссыльные каторжане начала XXI века заселили полярные болота Венеры и туннели лунного Моря Кризисов. Со временем они превратились в «местное население», сохранив при этом асоциальный характер, бунтарский дух и глубоко укоренившееся чувство ненависти к земной администрации.

Иной ситуация была в Марсианской колонии. По необходимости марсианские первопоселенцы были добровольцами, высококвалифицированными специалистами, задействованными в весьма амбициозном проекте терраформирования. Однако их уровень жизни мало отличался от быта ссыльных каторжан. Кочевой образ жизни означал минимум личного имущества, смертельная окружающая среда требовала строжайшего соблюдения правил, – все это порождало в колонистах стремление защитить и расширить те сферы жизни, в которых они могли совершать хоть какой-то свободный выбор. При этом колонисты оставались лояльны к земной администрации и отчасти продолжали считать себя гражданами метрополии, наделенными теми же правами, что и любой землянин на материнской планете. Так продолжалось до 2020 года, когда в Управлении по делам колоний начались активные подвижки и пересмотр прежней финансовой политики.

С точки зрения экономики три проекта из четырех были успешным вложением инвестиций: Луна снабжала Землю продовольствием, Венера – тяжелыми металлами, а Церера – редкоземельными элементами и радиоактивными богатствами Пояса астероидов. И только Марс оставался депрессивным потребителем бюджетных средств. Какая-либо отдача от марсианских проектов ожидалась не ранее чем через десятки лет. С точки зрения политиков, это были немыслимые сроки, несопоставимые со сроками их политической жизни. Естественно, рано или поздно должно было возникнуть желание оптимизировать расходы. И такое решение было найдено.

Несомненно, его авторам оно представлялось вполне приемлемым – технически, они не видели никакой разницы между ссыльными поселенцами Луны или Венеры и свободными колонистами Марса. Нюанс, который проглядели кабинетные теоретики, заключался в таких неуловимых и слабоформализуемых вещах, как «гордость», «чувство собственного достоинства» и «уверенность в собственном праве определять свою судьбу». Сложись все иначе – и Марс, Венера и, возможно, Луна так бы и просуществовали в своем бесправном статусе до конца столетия и в начале XXII века автоматически вошли бы в Солнечную империю. Но случилось так, что административная машина на полном ходу столкнулась с таким эфемерным и совершенно непредвиденным препятствием, как вышеперечисленные психологические нюансы. Столкнулась и забуксовала. Возможно, машина сумела бы преодолеть это препятствие, если бы в центре политической бури не оказались два совсем уж незначительных, с административной точки зрения, существа: земной мальчик-колонист и его маленький марсианский друг.

Последствия этих событий всем известны: вспышки насилия, сепаратизм, восстания, межпланетные войны, деколонизация Солнечной системы и прекращение космических полетов, а затем долгий мучительный период интеграции внутренних планет в Солнечную империю. Разумеется, на фоне последовавших грандиозных событий роль мальчика и его питомца никто и не думал ни отслеживать, ни оценивать. И исторические уроки, как это часто бывает, так и не были извлечены. Неудивительно, что через двести лет в земной истории назрел хрошианский кризис, в центре которого вновь оказался земной мальчик и его питомец… [1] «Хайнлайн в картинках».

Разреженный воздух Марса был прохладен, но не слишком. В южных широтах зима еще не настала, и температура днем не опускалась ниже нуля.

Странное существо, стоящее у двери куполообразного строения, походило на человека, хотя ни у одного человека не было такой головы: на макушке – что-то вроде петушиного гребня, огромные глазницы, а там, где должен быть нос, лицо переходило в вытянутую морду. А окрас уж и вовсе из ряда вон – тигровый, в черно-желтую полоску. На поясе у него висело оружие, напоминавшее пистолет, а в сгибе правой руки был зажат мяч – побольше баскетбольного и поменьше медбольного. [3] Медбольные мячи применяются в медицинской гимнастике – диаметр их около 30 см. Существо переложило мяч в левую руку, открыло входную дверь и шагнуло внутрь.