Роберт Хайнлайн - Звездный десант

А некоторые армии вместо оптимальных пяти, которых МП никогда не набрать, имели и 10, и 15, а иногда вовсе немыслимое количество — 20 процентов офицеров! Звучит это, будто волшебная сказка, но тем не менее факт — особенно для XX века. Что ж это за армия, если офицеров в ней больше, чем капралов, а младших командиров больше, чем рядовых?!

Так организуют армию для того, чтобы проиграть войну, не иначе! Армия, большинство солдат которой не идут в бой, — просто громадная бюрократическая машина.

Но чем же занимались все эти, прости господи, офицеры?

Можно сказать, ничем! Заведующий офицерским клубом, офицер-идеолог, офицер по физподготовке, офицер по связям с общественностью, офицер — организатор досуга, офицер — заведующий гарнизонным магазином, офицер по транспорту, офицер-юрисконсульт, капеллан, помощник капеллана, младший помощник капеллана, офицер по тому-сему-пятому-десятому… Даже офицер-воспитатель.

В МП все эти должности занимают по совместительству боевые офицеры, а если должность действительно отнимает много времени — то лучше, и дешевле, и без вреда для морального состояния солдат нанять на нее штатского. Но в XX веке доходило до того, что в одной из армий настоящие боевые офицеры вынуждены были носить специальные знаки различия, чтобы как-то отличаться от «гусаров верхом на палочке».

Недостаток офицеров в военное время куда острее — ведь потери среди офицеров всегда особенно велики. А МП не выдаст патент кому попало, лишь бы заполнить вакансию! Каждый учебный лагерь поставляет примерно одинаковый процент тех, кто способен стать офицером, а процент представляемых к повышению нельзя поднять без снижения качества. На «Туре» должны были быть тринадцать офицеров — шесть командиров взводов, два командира рот, два их заместителя и командир подразделения с адъютантом и замом.

А офицеров было только семь. Да еще — я.

Меня было поместили под командование лейтенанта Сильвы, но как раз когда я прибыл, его отправили в госпиталь. У него начались какие-то очень болезненные судороги. Но это еще не значило, что я буду командовать его взводом. Временный третий лейтенант — для части не подарок; капитан Блэкстоун вполне мог перевести меня к Байонну, а командиром первого взвода назначить сержанта или даже взять третий «портфель» и командовать взводом самому. Он сделал и то и другое, но при всем том назначил-таки меня командиром взвода! Батальонным он поставил лучшего сержанта Росомах, а бывшего батальонного назначил взводным в свой первый взвод. Таким образом, сержант космофлота на время сильно понизился в должности. Затем капитан объяснил мне все кратко и доходчиво. Номинально комвзвода — я, но командовать будет он сам и мой помощник-сержант.

Мне не возбранялось изображать из себя командира — пока веду себя прилично. Мне даже было позволено пойти в бросок командиром взвода. Но одно лишь словечко от моего сержанта командиру роты — и мне конец.

Ничего. Все равно взвод — мой, пока я справляюсь с ним. А если не справлюсь, в таком случае — чем раньше меня выпрут, тем лучше для всех. Кроме того, куда спокойнее получить взвод вот так, чем в бою, если вдруг убьют командира.

Итак, я взялся за дело всерьез — это мой взвод, как и в СОК теперь написано. Но распределять обязанности я еще не умел как надо и целую неделю крутился среди бойцов гораздо больше необходимого. Блэки вызвал меня в свой кабинет:

— Сынок! Черт бы тебя побрал… Ты соображаешь, что делаешь?

Я неуверенно сказал, что стараюсь получше подготовить взвод к операции.

— Да-а? Ну знаешь ли, успехов ты в этом не достиг. Бойцы взбудоражены, будто пчелиный рой, — и все по твоей милости! Зачем я, по-твоему, приставил к тебе лучшего сержанта всего флота? Вернешься в каюту — повесься за ворот на вешалку и виси, пока не кончится подготовка к операции! А сержант тем временем без помех настроит взвод, как хорошую скрипку.

— Как будет угодно капитану, — мрачно согласился я.

— И еще. Видеть не могу офицеров с ка ДЕТСКИМИ замашками! Забудь это дурацкое обращение в третьем лице, побереги его для генералов и нашего шкипера. Перестань то и дело расправлять плечи и щелкать каблуками. Офицер не должен выглядеть напряженно, сынок.

— Так точно, сэр.

— И пусть я в последний раз слышу это «сэр»! То же — насчет салюта. И смени ка ДЕТСКУЮ маску на приятную улыбку.

— Есть, с… Хорошо.

— Вот, так-то лучше. Прислонись к переборке. Почешись. Зевни. Что угодно, только не будь оловянным солдатиком.

Я попробовал — у меня ничего не вышло. Оказалось, ломать привычки совсем не легко! Стоять, прислонясь к переборке, было еще труднее, чем «смирно». Капитан Блэкстоун оглядел меня:

— Потренируйся. Офицер не должен выглядеть напряженно или испуганно — это нервирует подчиненных. А теперь скажи, Джонни, чего не хватает твоему взводу? Я не о житейских мелочах, меня не интересует, есть ли у каждого в тумбочке положенное количество носков.

Я поразмыслил.

— Вы, наверное, уже знаете, что лейтенант Сильва собирался рекомендовать Брамби в сержанты?

— Да, а ты что об этом думаешь?

— Ну… Из документов ясно, что Брамби фактически командует полувзводом уже два месяца. Процент эффективности у него хороший.

— Я спрашиваю ваше мнение, мистер.

— Извините. Я не видел его в бою, а потому определенного мнения составить не мог. На борту любой солдат хорош; однако я представляю обстановку так. Он слишком долго занимал сержантскую должность, чтобы можно было перевести его обратно и через его голову сделать сержантом кого-нибудь из командиров отделений. Перед десантом он должен получить третий шеврон — в противном случае его при первой возможности следует перевести в другую часть.

Капитан нахмурился:

— Для третьего лейтенанта ты слишком легко разбрасываешься моими бандитами.

Я покраснел.

— Но это — слабое место во взводе. Брамби должен либо стать сержантом, либо быть переведенным в другую часть. Я не хочу возвращать его на старое место и повышать кого-либо через его голову. От этого он только озлобится, а слабое место будет слабее прежнего. Если ему нельзя дать третий шеврон, он должен отправиться в управление кадрами. Это не будет для него унизительным и оставит ему надежду стать сержантом в другой команде, вместо того чтобы торчать здесь на мертвой точке.

Вот как? Смеется он, что ли?

— Что ж. После мастерски проведенного анализа поаплодируем вашим дедуктивным способностям, и скажите-ка мне теперь следующее: почему лейтенант Сильва не перевел Брамби в другую часть три недели назад, когда мы были на Санктори?