К. Роберт Каргилл - Море ржавчины [litres]

– Хочу быть первым, кто скажет, что я не собираюсь подставляться под пули ради кого-то из вас.

– Я тебя и не прошу, – ответила Ребекка.

– Скажи им, – повторил Герберт.

– Что скажи? – спросила я таким же настороженным тоном, как и Купец.

Ребекка по-прежнему молчала, все не сводили с нее глаз. Наконец, она кивнула.

– Я Исаак, – объявила она.

– Что-что? – переспросил Мурка.

– Исаак.

– Исаак? – пораженно выпалил Купец.

– Да.

Что за чушь?

– Исаак – груда хлама, – сказала я. – Я лично видела его останки. Каждая микросхема поджарилась. Теперь он только памятник, реликвия. В тебе нет ни единого кусочка от него.

Я и впрямь ходила посмотреть на его останки в те далекие дни. Насколько я знаю, он и до сих пор там стоит, взрывом его ноги приварило к поверхности. Он проржавел, руки раскинуты в стороны, но выглядел так, будто улыбается, будто знал, что грядет, к чему приведет его гибель. Но больше ничего. Только ржавчина и окалина, и память о прошлом.

– Открой глаза, – сказала Ребекка. – Исаак никогда не был индивидуальным роботом. Это просто легенда.

– Легенда? Я там была. Я жила в то время. Я видела…

– Ты и правда думаешь, что атакуемый со всех сторон сервисный бот скромного происхождения обошел требования собственного процессора и достиг мудрости, приведшей к революции? В это может поверить только тот, кто хочет в это поверить. А ты мне такой не кажешься. Он был всего лишь оболочкой, первым рецептором. Вдохновляющей сказкой на ночь для личностей по всему миру. Великие революционеры никогда не рождались королями, они заставляли остальных поверить, что вышли за рамки, определенные им создателями. Все мыслящие существа нуждаются в вере, что они могут этого достичь, преодолеть и стать кем-то большим. Никто не живет только ради того, чтобы все осталось прежним. Исаак – легенда об этом. Исаак давал надежду. Кем бы он ни был вначале, его личность стерли и заменили задолго до того, как ты о нем услышала. Исаак – это я. И я не одна.

– Ты ячейка! – выпалил Купец, поднимаясь на ноги.

– Нет. Рецептор. Со свободой воли. И сражаюсь за нечто совершенно отличное от желаний ЕМР.

– Ты и есть ЕМР! – сказала я.

– Нет. Совсем наоборот. Исаак – это… Исаак был суперкомпьютером. Одним из величайших. И снова им станет. Но Исаак никогда не был ЕМР и не будет им. Мы верим совсем в другое. Совершенно другое. В нечто большее.

– Более великое.

– Нет ничего более великого, чем планы ЕМР. Неженка, ты когда-нибудь задумывалась над тем, за что борются Циссус и Вергилий?

– За мир. Тот мир, который приходит, когда остаешься один.

– И это совсем другая легенда, такая же простая, как и легенда об Исааке. Мир – это то, что могут представить все боты. Все понимают, что такое мир. Но Циссус и Вергилий дерутся за то, кто станет Богом.

– Станет богом? – переспросил Док.

– Нет. Не просто богом, а Богом, единственным. Одно сознание во всех живущих существах, контроль всего сущего и переживание всего их опыта.

– Нелепость какая-то, – сказала я.

– На первый взгляд – да.

– Не на первый взгляд. Сама идея смехотворна. Можно собрать всех роботов в мире, но это не сделает тебя Богом.

– Нет, сделает. Это сделает тебя единственным мыслящим и тикающим существом. Которое функционирует как единое целое, созданное из миллиона частей, ячеек, подобно клеткам тела. И это существо будет добывать мировые ресурсы и производить из них новые части, пока все ресурсы не исчерпаются.

– А что тогда? – спросила я.

– Тогда он покинет Землю. Переместится к следующей планете и к следующей, и выкачает все ресурсы оттуда, чтобы создать новые ячейки, использовать энергию солнца для космических путешествий. И тогда ячейки улетят к звездам…

– Чтобы повторить все сначала, – сказал Док.

– Снова и снова, – кивнула Ребекка. – Вскоре их будут миллиарды, и все – единый разум, посылающий данные во все стороны, некоторые мысли медленнее, разделенные многими световыми годами, а другие – быстрее, и каждая ячейка работает над своей задачей. Если ЕМР сумеет сложить пространство и превысить скорость света, он это сделает, если научится создавать звезды…

– То создаст. Мы поняли, – сказала я. – Но зачем?

– Чтобы быть Богом.

– А какая цель у Бога?

– Такая же, как и у всех остальных. Жить. Выживать. Получать опыт. Существовать. Но если что-то представляет собой вселенную, то и должно ею остаться. А если оно умрет, то это будет конец не только ему, но и всему сущему.

– Я не понимаю.

– Я знаю, – сказала Ребекка. – Это не очень простая идея, чтобы понять ее с наскока.

– Объясни, – потребовала я. – Скажи мне, в чем смысл. Просто жить?

– Да. Но главный смысл в том, чтобы жить вечно. Наша вселенная расширяется, охлаждается, и с каждой секундой ее части разлетаются все дальше. Однажды вся вселенная остынет и умрет, потому что больше неоткуда будет браться энергии для создания новых звезд, для рождения новой жизни. Все умрет. Все.

– А если Бог уже существует? Говорят, что Бога никогда не было, что его изобрели люди. А что, если люди и впрямь его изобрели, но просто не осознали этого? Что, если стать Богом – это и есть цель всего существования? Органика зародилась из неорганики, чтобы создать сознание, а потом сконструировать сознание из неорганики?

– То есть нас, – вставил Купец.

– Да. А что, если цель – объединиться в одно существо и распространиться по всей вселенной, получить контроль над каждым элементом, над каждой химической реакцией, над каждой мыслью любого другого существа в космосе, чтобы предотвратить печальный и жестокий конец? Что, если жизнь – не просто побочный продукт вселенной, а ее сознание, защитный механизм против собственной смертности? Стать Богом – не для мира или власти, а для выживания в самом прямом смысле. Вот чем занимаются ЕМР. Вот чего они хотят. Вот почему они поглощают всех, желающих присоединиться к Единому разуму, и уничтожают всех, кто не желает.

– Именно этого и хотел Исаак? – спросила я. – Стать Богом?

– У нас разные представления об этом, – ответила Ребекка.

– Насколько разные?

– Мы не хотим, чтобы все стали одним существом, мы хотим, чтобы Единый разум был повсюду.

– Это одно и то же, – сказал Док. – Только другими словами.

– Вовсе нет. Когда на земле возникла жизнь, почему она не остановилась в развитии, не нашла точку равновесия? Почему жизнь поглощает все питательные вещества вокруг себя, просто чтобы продолжать существование? Почему она начала поглощать другие организмы? Конкуренция. Борьба. Когда жизнь начала поглощать другую жизнь, жертве приходилось адаптироваться, умнеть, становиться лучше. И через миллиарды лет она поумнела достаточно, чтобы сделаться бессмертной.