К. Роберт Каргилл - Море ржавчины [litres]

Герберт раздумывал над этим не больше секунды.

– Значит, боеприпасы и снаряжение, – сказал он. – Всем удачной охоты.

Потом он рванул по ступеням в стене на собственную позицию.

– Огонь! – проревел король.

Грохнули пушки, зашипели излучатели, небо заполыхало, когда разом выпалили два десятка орудий. Я побежала на позицию, по пути схватив два куска листового металла для прикрытия. Забравшись наверх, я скрылась в углу с хорошим обзором восточного направления, установила листы металла в нечто вроде коробки и нацелила винтовку на ближайший десантный корабль.

Он был длинным и широким, как транспортные вертолеты двадцать первого столетия, но только без лопастей, по его бокам торчали сопла вертикального взлета, а выкрашен в цвета пустыни, лишь рядом с соплами бока почернели. Он мотался туда-сюда, и шары раскаленной плазмы пролетали мимо, всего в нескольких дюймах, а под ним взрывались снаряды из пушек.

На другой стороне площади поднял и установил винтовку Купец, медленно покачиваясь, как от легкого ветерка. Он спустил курок, и в паузе между завываниями пушек щелкнул выстрел.

Передний левый двигатель корабля взорвался, и транспортник завалился набок, но потом три оставшихся двигателя вернули ему равновесие. Он опустился метров на шесть, а потом снова поднялся, но попал прямо под огонь.

Плазма прорезала корпус, как нож мягкое масло, расплавив броню. А двигатели довершили дело – каждый потащил корабль в своем направлении и разорвал его пополам.

Оттуда посыпались ячейки, одна за другой в плотном строю, каждая свернулась в комок и, приземлившись, перекатилась и встала на ноги, а потом они побежали, ни на секунду не остановившись.

Между двумя ячейками взорвался снаряд из пушки, разметав их на куски.

Это были не Пластиковые. Хотя снаряд легко с ними справился, это не были дешевые и малоценные войска. Сделаны из закаленного металла – не такие стойкие, как Герберт, но достаточно крепкие, покончить с ними одним выстрелом не так-то просто. Им сохранили форму гуманоида, но оружие прикреплялось к рукам, чтобы ячейки не могли его бросить, а голова усыпана разными сенсорами. Гребаная военная разработка.

До лагеря долетел первый дрон, выпустив ракеты по пушкам и излучателям, установленным на северной стене. Кирпичи разлетелись, осколки пушки превратились в смертоносную шрапнель, которая разрезала ближайшего бота пополам.

Как только дрон пролетел мимо, Герберт выстрелил в него, и дрон буквально раскрошился, оставшиеся куски по дуге посыпались на площадь, но по пути расплавились и испарились.

– Первая волна! – крикнул Чеширский король. – Приготовьтесь защищать границы!

Он поднял руку, и кто-то бросил ему боевой топор. Король встал, сжимая топор обеими руками, огромная белая улыбка на его груди выглядела еще более зловещей и безумной.

Десятки ячеек атаковали стены, плазма плавила землю вокруг них. Один получил три выстрела в грудь, другой продолжал наступать, лишившись руки. Герберт выстрелил и испарил третьего. Остальные ячейки врезались в стену, запрыгивая по шинам, как по лестнице.

Я несколько раз выстрелила и снесла голову ближайшей ячейке, но другую лишь задела, она даже не замедлила движение.

Первая ячейка перемахнула через стену, яростно стреляя в десяток ближайших психов.

С другой стороны площади прогремел выстрел, и грудь ячейки пробило насквозь.

Я оглянулась и увидела Купца с поднятой винтовкой. Он подмигнул мне и снова выстрелил, снеся голову второй появившейся на стене ячейке. Тело рухнуло, утащив за собой третью ячейку.

Когда та оказалась на земле и пыталась подняться, я выпустила в нее несколько очередей. Она крутанулась в неуклюжем пируэте и плюхнулась ничком в грязь.

Потом с огневой позиции на стене появился Мурка, раскинув руки, как герой-триумфатор. Он сжал кулаки и вскинул их, оттуда выскочили пулеметы. Они взвыли, неся смерть, и громкий поток очередей раскидал взбирающихся на стену ячеек.

– Это наша земля! – завопил Мурка. – Не ваша! У меня два пулемета, а у вас ни одного! Я снесу вам головы, если не свалите отсюда! Это моя земля, и только моя!

Он запел, как будто получает от происходящего удовольствие.

Мне по-прежнему хотелось пристрелить гада, но сейчас только он стоял между мной и волной ячеек.

Нас обстреляли еще два дрона, выпустив ракеты в ближайшего курильщика. Тот взорвался, осыпав площадь градом полыхающих обломков и наполнив воздух густым черным дымом. Один горящий кусок попал в бота на гусеничном ходу, и тот загорелся. Он с криками катался туда-сюда.

– Сбейте огонь! Сбейте! – орал он.

Но никто ему не помог.

Десантный корабль надвинулся с юга, опустился пониже и замедлился, чтобы сбросить ячеек.

Они высыпались из его боков и начали стрелять еще даже до того, как приземлились.

Винтовка Купца несколько раз щелкнула, одна ячейка за другой падала от его точного попадания. Одна пуля – одна ячейка. Снова и снова.

Герберт выстрелил из излучателя в пролетающий десантный корабль.

Сначала его корма расплавилась, а потом взорвалась, корабль опрокинулся и врезался в землю прямо перед стеной. Поверхность содрогнулась от взрыва, нескольких психов снесло со стены, а осколок разрезал надвое одну ячейку.

Я разрядила плазменную винтовку в ячеек на площади. Они палили во всех направлениях, несколькими выстрелами разделываясь с каждым ботом. Несколько раз выстрелили и в моем направлении, продырявив листы металла, так что мне стало не по себе.

Вдоль стен оставшиеся психи разделывались с последними ячейками из этой волны.

Потом послышался гул двигателей следующего десантного корабля.

Психи перегруппировались и накрыли корабль огнем. Герберт подал мне знак, а потом Купцу и Доку.

Пора.

Я спрыгнула со стены, лишь секундой позже Купца, и помчалась к неповрежденному курильщику.

Марибель приземлилась передо мной на все четыре, как кошка. Она подпрыгнула, вскинув руки к пистолетам на бедрах.

– Чего это ты надумала? – рявкнула она.

Я не заготовила ответ, сейчас никакое вранье не поможет. Я просчитывала, успею ли выстрелить, прежде чем она вытащит пистолеты, и некоторые варианты оказывались успешными. А некоторые нет.

Она потянулась за пистолетами.

И тут ее корпус взорвался, кожзам загорелся и расплавился, потек похожей на напалм вязкой пылающей жидкостью, ноги раскачивались, пытаясь сохранить равновесие.

Я повернулась и увидела у противоположной стены ячейку, перезаряжающую гранатомет, закрепленный на месте кулака. Я подняла винтовку и выстрелила, попав ей точно в грудь.

Но гранатомет все равно выстрелил, промахнувшись совсем чуть-чуть, снаряд взорвался в нескольких метрах от меня.