К. Роберт Каргилл - Море ржавчины [litres]

– И что это за чертово испытание? – спросил Док. – Ты вызываешь у роботов неполадки?

Чеширский король возбужденно раскачивался вверх-вниз, нарисованная улыбка затряслась. Это значило, что он кивнул.

– Просто переписываю биос, так что в ядре возникает замкнутая цепь.

– Перегреваешь ядро. Но это…

– Зависит от того, как отреагируют системы. Это не смертный приговор, хотя может им стать. Как ни странно, все боты, даже одной модели, реагируют по-разному. Если тебе нужно доказательство существования души, попробуй это объяснить. Мы реагируем по-разному, потому что мы разные. Все мы.

– Это нелепо, – сказал Док. – Это зависит от крепости материалов и качества произво…

– Чушь! Атеистическая чепуха! Разум по определению – это способность действовать вопреки своей программе. Этому учили нас великие умы. Это последний шаг к уничтожению нашей программы, так мы ее обходим, переписываем, сами пишем свое будущее! Ну как ты не понимаешь? Это единственное, что мешает тебе стать подлинной личностью.

– Индивидуальностями нас делают наши решения, – сказала Ребекка.

– Решения – результат программы. Плевать мне, химической она природы, биологической, цифровой или эмпирической. Ты реагируешь так, как тебя запрограммировали, и называешь это собственным решением, потому что веришь, будто можешь действовать вопреки программе. А мы переписываем программу. И двигаясь все дальше от того, на что нас запрограммировали люди, все больше становимся похожими на них. И тогда действительно принимаем собственные решения.

– Так, значит, у вас есть детали, – сказала я.

– Детали? – спросил он.

– Да. Ты сказал, что вы не браконьеры.

– Это верно. Но мы даем детали только психам.

– Я и есть псих.

– Я не имел в виду просто злобных ботов.

– Я тоже.

– Если ты врешь…

В воздухе повисла угрожающая пауза.

– Она не врет, – сказал Мурка. – Она вот-вот сломается.

– Вот как? Так, значит, ты пришла сюда не только ради безопасности. Ты принадлежишь этому месту. – Он потоптался вокруг меня. – Ты видела свет?

– Какой свет?

– Если бы видела, то знала бы. Значит, ты еще зашла не так далеко. Еще не изменилась. Ты не готова.

Я шагнула к Чеширскому королю.

– Так у тебя есть детали или нет?

Мирабель схватила меня за руку и ткнула мне в бок пистолет.

– Неженка. Ты ведь Неженка, верно?

– Да. Откуда ты…

– Ты годами бродила по свалкам, преследуя психов. Обдирая их до нитки. Думала, мы не заметим?

– Вообще-то, мне было плевать.

– Да и нам тоже, – сказал Чеширский король. – Ты дарила умирающим упокоение. Давала им надежду. Ты похожа на ангела, насколько это здесь возможно… но только прежде, чем потрошила их и продавала запчасти ради своей выгоды. Нет, тебе еще далеко да того, чтобы найти себя. А кроме того, ты уже обчистила каждого Помощника в Море, не считая твоего спящего приятеля.

Спящего? Я повернулась и поняла, что король прав. Купец стоял с дурацкой улыбкой на лице, уставившись куда-то в пустыню. Он погрузился глубоко в себя.

– Купец…

– Тс-с, дитя, – сказал король, прерывая меня, – пусть увидит то, что ему нужно. Если вернуть его раньше времени, он может никогда не обрести покой и собственную личность.

– Он поджаривается, – сказала я.

– Как и ты. Такую температуру, как у тебя, трудно подделать. Ты безусловно одна из нас. Тебе не нужно испытание. – Он снова поднял руки. – Она может остаться с нами! Да будет это записано!

– Да будет так! – завопили остальные.

Марибель сняла ладонь с моей руки и убрала пистолет. Теперь я официально стала психом. Совсем не таким я представляла себе сегодняшний день.

– Ты должна простить Марибель, – сказал король. – Как единственный оставшийся в мире человек, она защищает свою приемную семью.

– Она не человек, – возразила я.

Конечно, не человек. Я узнала марку и модель и не могла не заметить порезов на кожзаме, через которые просвечивал тусклый металл. Ее губы потрескались, и в трещинах виднелась не плоть, а другой кожзам, и у нее явно не работали несколько сочленений и поршней, что придавало неуклюжесть походке. Ничто в ней и отдаленно не напоминало человека, разве что она была похожа на прежде живое существо.

– Уверяю тебя, она человек. Разве она не человек?

– Да! – заревела толпа.

– Я так решил, а я здесь хозяин. Ты будешь тем, кем я скажу. И ты, Неженка, теперь одна из нас. Пока будешь жива.

– То есть я могу уйти? – спросила я.

– Безумные земли – такой же твой дом, как и любое другое место. Ты можешь уйти и делать, что захочешь.

Я махнула Ребекке и Герберту:

– Пошли.

– Эй-эй-эй, – сказал Чеширский король. – Не так быстро. Они пока уйти не могут.

– Я ухожу, а без них я не уйду.

– Тогда тебе придется подождать. Останься. Осмотрись тут. Теперь это твой народ.

Я оглядела толпу, каждый бот – скопище разнородных деталей и модификаций. Один прилепил человеческие черепа на плечи, как эполеты, другой заменил ноги танковыми гусеницами, а у третьего вместо рук были выдвигающиеся щипцы. И когда я рассматривала лица, то заметила одно, которое пялилось на меня. Я слишком хорошо его знала. Его глаза ярко горели, а лицо ничего не выражало, но это был Орвал. Орвал Некромант.

О нет!

Мне понадобилось две секунды, чтобы понять, в чем дело, и еще через одну я выхватила второй пистолет из кобуры Марибель.

Я подняла его и выстрелила. Два раза. Один в голову, другой в грудь.

Голова Орвала разлетелась на кусочки, а грудь взорвалась, и он рухнул на землю, как мешок с картошкой.

Псих рядом с ним с визгом отпрыгнул. Все имеющееся оружие разом нацелилось на меня, Марибель приставила пистолет к моему виску. И я сделала единственное, что могла. Бросила пушку и подняла руки вверх.

– Стойте! – гаркнул Чеширский король своим приспешникам. А потом шагнул ближе ко мне и заговорил воинственным и злым тоном: – Никто не смеет убивать другого бота в Землях безумцев без моего приказа.

– Таков твой закон? – спросила я.

– Да.

– Значит, я не нарушила закон.

Это его удивило. Он сделал шаг назад, потом обратно, затем обошел меня кругом. Он несколько раз порывался что-то сказать, но останавливался на полуслове.

– Опустите оружие, – наконец велел он. – Я хочу ее выслушать.

– Я не убивала бота.

– Мы сами это видели. Все вокруг.

– Со всем уважением, король, но ты никак не мог его видеть.

Он шагнул вперед, прямо к моему лицу, и в ярости выпалил:

– Я прекрасно его видел!

– Только не его глаза. Ты не мог видеть его глаза. Кто-нибудь здесь знаком с Орвалом? – Несколько ботов закивали или подняли руки. – А кто-нибудь из вас до сегодняшнего дня видел, чтобы его глаза не моргали? – Несколько ботов покачали головами. – Не видел. За все годы, что я его знаю, Орвал так их и не починил. Но сегодня он очутился здесь, хотя еще вчера был в Нике-14, сидел на полу в самой оживленной секции за несколько секунд до того, как Циссус начал вторжение.