Андрей Антоневич - Демпфер II. Месть

— Безобразие творится в медицине, я сообщу об этом нужным людям, — запихивая в рот банан, неизвестно кому погрозил кулаком в окно Роман Адамович.

— Молчи уже, — неожиданно рассвирепел Васильевич, — я тут две недели лежу магнитно-резонансный томограф жду в очереди, а тебя вчера привезли, и ты за день все обследования прошел. Тебе Александра Юрьевна сразу сказала, что ты просто мяса обожрался. Так нет… тебе надо еще было полежать… понаблюдаться. Простые люди тут лежат никому не нужные, а таким как ты…. элитным — в задницу дуют.

— Ты, мужик, знай, свое место, — в свою очередь ощерился чиновник: — не забывай кто ты такой. Я сейчас позвоню куда надо… и будешь на коридоре дальше своей очереди ждать.

Васильевич ничего не ответил. Он понуро опустил голову и лег на свою койку обратно, через пять минут звучно захрапев.

Климов, превозмогая усталость, сел на койке спустив ноги вниз, и с жадностью проглотил засохший кусочек батона с сыром, запив все это холодным и ужасно сладким чаем.

Пока он собирался с силами, чтобы дойти до умывальника и набрать в стакан воды, а Роман Адамович давился от шоколадных конфет и запивал их апельсиновым соком, в палату ворвался невысокий лысый мужчина с орлиным носом и небольшим ежедневником в руках.

Он быстро окинул цепким взглядом пациентов палаты и, пододвинув к кровати Андрея единственный стул, уселся на него, с интересом уставившись себе на идеально наманикюренные ручки.

— Я следователь по важнейшим делам. Фамилия моя — Сычевич, — представился мужчина. — А как вас зовут?

— Не помню я? — ответил Климов, решив, что это будет наилучшей тактикой, чтобы как можно дольше потянуть время, пока его не вытащит отсюда спасательный отряд.

А то, что за ним отправятся, чтобы его эвакуировать, он ни сколько не сомневался, не смотря на то, что он никак не мог активировать свой упарип. Даже, если его браслет и был поврежден во время взрыва, то БМО Крао был настроен на прямую связь с Эриумом и там в любом случае получили бы сигнал бедствия, посланный оболочкой в автоматическом режиме, даже, если бы Крао пострадал при взрыве.

Хотя это вряд ли случилось…

Бионико-механические организмы Конфедерации, независимо от своей формы, надежно защищали своих пилотов даже в открытом космосе.

А вот смог ли спастись во время взрыва Никита, было большим вопросом.

— Интересно, интересно, — продолжил следователь, оторвав взгляд от своих рук, с интересом поглядывая на Андрея. — А где родились, семья, где работаете?

— Не помню я ничего. Голова очень болит. Я не знаю, что вам сказать, — ответил Климов и устало лег на кровать.

— А, что это у вас за браслетик такой интересный? — уставился на, блеснувший серебром из-под рукава фланелевой пижамы, упарип Сычевич.

— Циркониевый браслет, — невозмутимо ответил Андрей.

— А…а…а… — лукаво протянул следователь: — значит про то, что такое циркониевый браслет вы помните, а кто вы такой и как оказались в эпицентре взрыва в жилом доме на набережной… не помните?

— Нет, — ответил Климов и отвернулся к стенке.

Он прекрасно понимал, что от него просто так не отстанут, поэтому решил воспользоваться своим положением больного и проигнорировать вопросы Сычевича.

— Ну, падла, поговорим с тобой потом по-другому, — скинул добродушную маску с лица следователь. — У тебя есть время до утра подумать и повспоминать.

— До свидания, — кинул вслед уходящему следователю Климов и после того, как тот с силой захлопнул за собой входную дверь в палату, попытался встать, чтобы выйти на коридор.

— Где тут туалет? — спросил он у, увлеченно всматривающегося в экран своего ноутбука, Романа Адамовича.

— Направо, в конце коридора, — испуганно ответил тот.

Когда Андрей вышел на коридор, то обратил внимания на молодого парня в красной рубашке, любезничавшего на посту с молоденькой медсестрой недавно заступившей на ночную смену. При его появлении парень перестал улыбаться и буквально вперился ему в спину взглядом, пока он, не спеша, держась за стенку, брел в сторону туалета, определить местонахождение которого можно было по весьма своеобразному запаху хлора и мочи.

То, что к нему негласно приставили оперативного сотрудника, могло означать только одно — его, скорее всего, хотят «назначить» виновным или в убийстве девушек, или виновником взрыва, а может и того и другого одновременно.

Справив свои дела, под пристальным взглядом оперативника, он вернулся в палату и обнаружил, что у него на тумбочке появился пластмассовый колпачок с тремя разноцветными таблетками. Решив не рисковать, Андрей спрятал таблетки под подушку и, несмотря на жару, накрылся одеялом с головой, потому что Роман Адамович спать еще не желал и продолжал смотреть фильм.

Проснулся он от того, что почувствовал знакомый ему с детства ледяной холод присутствия рядом ортофага…

Андрей осторожно высунул голову из-род одеяла и при свете уличных фонарей рассмотрел, сидящего на стуле напротив себя, Ревизора. В этот раз он был в строгих брюках и белоснежно-белой рубахе с длинным рукавом на зеленых запонках.

Он сидел, закинув ногу на ногу, опираясь правой рукой на изящную трость, а у него за спиной, в черном мареве, периодически проявлялась молотообразная голова ортофага с белым шрамом посередине.

— Сколько можно спать? — поинтересовался Ревизор, слегка улыбнувшись уголками губ. — У тебя слишком мало времени для принятия правильного решения.

— Что ты от меня хочешь? — прекрасно понимая, что в его теперешней ситуации он не сможет справиться ни с Ревизором, ни тем более с ортофагом.

— Пока ты спал, я мог тебя преспокойно убить и нейтрализовать с твоей стороны угрозу для Картеля, но я решил, что если ты выжил при взрыве, значит у тебя другая судьба.

— Так столько убитых девушек было нужно лишь для того, чтобы заманить меня в ловушку? — изумился Андрей.

— Ну, конечно нет. Выманить тебя и уничтожить было второстепенной задачей.

— А что было первой?

— Нас интересовали определенные эмбрионы.

— Кого это нас?

— Ментора и тех, кто считается изгоями, — ответил Ревизор. — Тех, кого вынуждают быть рабами и содержать за свой счет другие — Высшие расы. Мы те, кто не захотел подчиняться установленному порядку «Зондрунским соглашением», которым были поделены существующие расы на Высшие и низшие… Мы те, кто хочет через месть, вернуть себя утраченную свободу и свое право на независимое существование… Мы хотим жить не на малопригодных для жизни планетах в звездной системе «Пояса смерти», а там, где нормальные условия для существования.

— Прямо революционеры какие-то, — съязвил Андрей, усевшись на кровати, лихорадочно размышляя о том, выскочить ему в окно третьего этажа или попытаться выбежать на коридор, а еще лучше активировать в боевой режим упарип и разрубить им Ревизора и его ортофага пополам.