Кирилл Шарапов - Ветер гонит пепел [СИ]

Несколько секунд Видок раздумывал, но потом все же решился. Выбравшись наружу, он сделал шаг к крыльцу, на котором сидел седой старик, и, сжав кулак, вскинул правую руку, согнутую в локте над головой.

– Без пощады, – громко и отчетливо произнес он древний девиз егерей.

– Борись всегда, борись везде, пока осталась жизнь в тебе, – довольно бодро процитировал хозяин дома первые строки, написанные древним поэтом, знаменитой оды «Егерям». Голос у него был старческий, немного скрипучий. – Вот уж не думал, произнес он, раскуривая трубку, – что встречу в этих землях брата.

Игнат, не дожидаясь приглашения, присел на ступеньку рядом со стариком.

– Игнат Демидов по прозвищу Видок.

– Дед Вадим, – представился в ответ хозяин дома. – Фамилию свою я давно забыл, а вот прозвище, – он замолчал, выпустив несколько колец вверх, – наверное, ты даже его слышал, когда-то меня называли Лютым.

Игнат присвистнул.

– Я думал, тебя давно нет в живых, – с почтением произнес он.

Сейчас он разговаривал с очень уважаемым в братстве человеком, семьдесят лет назад он возглавлял его, а потом в один прекрасный день передал бразды правления своему приемнику и, взяв свой такой же древний, как и он сам, карабин, просто вышел за дверь. И вот спустя десятки лет Игнат наткнулся на него в лесной глуши вольных земель.

– Кто это с тобой, сынок?

– Жена, – ответил Демидов, ожидая очередного прозрения. Но его не произошло.

– Жена, так жена, – просто согласился Лютый. – Магичка? Пошел по стопам нашего основателя барона Сергея?

Игнат пожал плечами, не видя смысла комментировать очевидное.

– Правильно, сынок, егерь с магичкой сильнее вдвое. Может, расскажешь, как тут оказались? Давно я новостей из княжеств не получал. Кто сейчас во главе братства?

– Лютый, братства больше нет, цитадель в руинах. Те, кто уцелели, сейчас в Белогорске готовятся к войне с одержимыми, нелюдями и нежитью. Твой приемник Аркад погиб при нападении на цитадель. В княжествах смута.

– Печальные ты мне принес новости, – тяжело вздохнув, прокомментировал Вадим сказанное. – И сдается мне, это далеко не все события?

– Золотой город тоже пал, – сказала Кира, приблизившись. Похоже, используя чары, она привела себя в порядок и теперь мало напоминала умирающую. – Несколько недель назад одержимые и нелюди сожгли его дотла, магическая академия эвакуирована в Белогорск, но почти все горожане погибли в огне. Те, кто не погибли, стали пленниками одержимых.

– Моя жена – Кира Басаргина, магичка третьей ступени, – представил Игнат. – А это бывший глава братства егерей – Вадим Смолен по прозвищу Лютый.

– А я знавал твою бабку, графиню Басаргину, – усмехнулся старик. – Ох и стервой Елизавета Андреевна была, все нервы эта инквизиторша мне вымотала в связи с одним делом. Жестокая, крутая, допросов не чуралась.

Кира вздрогнула, но промолчала, похоже, то, что говорил старик, было правдой.

– Пойдемте к столу, – поднимаясь, пригласил он, – еда у меня не слишком разнообразна, в основном уха или другие рыбные блюда с картошкой и крупами, вот уже тридцать лет я живу тут на отшибе, с соседней фермы мне продукты возят по договору с Гланой. Знаете такую?

– Знаем, – нехотя признался Игнат. – И одна из причин, по которой мы оказались тут, то, что очень не хотим с ней встречаться, у нас есть дело, а она всеми силами хочет помешать его выполнению.

– За столом расскажешь, – остановил его Вадим, – пошли, я, когда вы появились, вышел покурить перед ужином, стар я стал, рано ужинать сажусь.

Дом был беден: печь, кровать у стены, на которой висел старинный карабин, сделанный лет сто пятьдесят назад, массивный стол с такими же массивными стульями – вот и все. На столе миска и ложка, краюха хлеба. На печи стоит дымящийся чугунок.

– Извините, но ни посуды, ни приборов у меня для вас нет, – виновато развел руками Лютый.

– Ничего, сейчас организуем, – остановил его Игнат и быстро выскочил на улицу, подумав, что нужно смазать скрипучую рассохшуюся дверь.

Уже через пару минут на столе стояли еще две миски, свежий хлеб, который еще утром выпекли у Милоша за пять тысяч километров от этого затерянного в лесу дома, а также свежие овощи.

– Спасибо, порадовали старика, – садясь за стол и наблюдая, как Кира разливает не слишком густую уху по мискам, довольно заявил Вадим. – Я свежий хлеб вижу только в начале месяца, когда мне продукты с фермы привозят. Да и как свежий? Обычно около суток ему, а дальше на сухарях.

Игнат глянул на краюху, прикидывая, когда была последняя поставка, встречаться с местными ему пока не с руки.

– Не смотри сынок, три дня назад заезжали, не будет больше гостей. А теперь рассказывайте, что с вами приключилось.

– Долгий это рассказ, а мы торопимся, – заметила Кира.

– Ты дочка, конечно, можешь считать меня дряхлым стариком, и дух мой давно уже без подпитки, но зрение у меня такое же острое, как и в молодости, на ста метрах могу из винтовки муху в полете сшибить. И какая ты вывалилась из портала своего, я отлично видел. Так что, не надо мне про то, что вы спешите, никуда ты сегодня уже не сможешь отсюда скакнуть, а на колесах вам незамеченными не проскочить. Так что, выкладывайте, что стряслось такого в княжествах, что вы в вольных землях оказались и от Гланы скрываетесь.

– Началось все с чужой руны, – произнес Игнат, прихлебывая не самую плохую уху в своей жизни.

До поздней ночи они просидели за столом, изредка выходя покурить, Лютый запретил дымить в доме, слово хозяина – закон. Гибель Деда его очень расстроила, они были хорошими знакомыми, он несколько минут сидел молча, потом достал из-под кровати бутыль с чем-то прозрачным и, выплеснув из кружки чай, наполнил ее и залпом осушил.

– Будешь? – спросил он Игната. – Водка, конечно, дрянная, но другой нет.

Демидов кивнул, старик наполнил чашку до краев, и протянул гостю. Видок залпом ее осушил, чувствуя, как по телу разливается тепло. Лютый был прав – водка оказалась поганая. Правда, Игнат и хорошую не жаловал, по его мнению она вся была мерзкая.

Старик одобрительно подмигнул и спрятал бутыль обратно. Когда в небе уже тускло светили далекие звезды, рассказ был окончен. Вадим долго молчал, обдумывая услышанное. Кира вышла на улицу, крутя в руках мундштук, Игнат же ждал. Лютый прав, торопиться было некуда.

– Тяжелая ноша выпала тебе, сынок, много крови за тобой, но и дела твои велики. Уже то, что ты дошел сюда, многое говорит. Знаю я дорогу к ведьме Тамаре, бывал я у нее, крайний раз не далее чем год назад, кокон она для Куца, так духа моего зовут, укрепляла. Слабый он совсем стал, надолго хватает. Правда, в прошлый раз мне это делала ведьма, которая тут неподалеку в маленьком городке живет. И карта у меня есть для тебя, утром дам, сейчас в темноте рыться не стоит, расскажу, как места людные обойти. Магичка твоя не слишком в переходах сильна, но за пару дней допрыгаете потихоньку. А то, что ты Глане не веришь, это правильно. Баба она хорошая много в ней доброты, гораздо больше, чем должно быть у правителя такого вольного края, но она использует любую возможность, чтобы остановить тебя. Она не дура, и уже поняла, зачем ты к Тамаре явился. Только прав ты, и время это уже доказало, сокрытие ворот ничего не даст, атаковать нужно. А теперь пойдем, подымим, и спать будем устраиваться, вы уж не обессудьте, но придется вам на полу лечь.