Кирилл Клеванский - Сердце Дракона. Том 11 [СИ]

Он все так же держался за меч, погруженный в коричневую воду. На её поверхности уже появились первые лужицы алого цвета.

– Жизнь – странная вещь… Северный Ветер, – Хашим страшно кашлял. Слова давались ему с трудом. – Ты… уничтожил все… что было мне дорого… убил всех… кого я любил… и я лежу в грязи и крови и умираю… но почему-то мне кажется… что тебе… больнее, чем мне.

Не так давно, Хаджар бы добил старика, чтобы тот не мучался и отправился на поиски вечно падающего копья. Но теперь… он стоял на павшим патриархом и ему казалось, будто кто-то поместил ему в грудь, где-то слева, чуть поодаль от солнечного сплетения, разбитое стекло.

И оно резало его изнутри. И боль была такая, какую Хаджар еще никогда не испытывал.

Он схватился рукой за грудь. Пытался вздохнуть, но получалось с трудом. Через раз. Так, будто это он, а не Хашим, был смертельно ранен.

Из недр его души появились однажды высеченные там слова. Слова о том, что, обретя вторую половину души, он получит силу, но сила эта будет сопряжена с опасностями. Что те чувства, что он раньше испытывал станут острее. И то, чего он раньше не ощущал, станет для него явным.

– Болит, – прошептал Хаджар. – Как же сильно болит…

Хашим лежал на спине. Его взор был обращен к небу.

– За что людям воевать… юный Хаджар? – шептал умирающий Хашим. – За землю? Её так много, что каждый… может построить себе… дом. За еду? Если… работать сообща… никто не останется голодным. Чтобы защититься? Кога мы… едины… то, перед кем нам защищаться.

– Всегда будут те, кто захочет отнять то, что есть, – парировал Хаджар.

– Будут… были… есть, – на уголках губ Хашима пузырилась алая пена. – Но… если мы едины… что они сделают… нам.

Небо рассекла молния. Ударил яростный гром. Как отзвучавший военный барабан, как отнятый от щита, стучавший по нему во славу битвы меч.

И осталась тишина. Тишина поля, по которому ходили лекари обоих лагерей, собирая мертвых и помогая раненым. Как своим, так и чужим…

– Морган… никогда этого… не поймет, – по щеке Хашима скатилась последняя в его жизни слеза. – Но… может… ты поймешь… однажды.

Хаджар промолчал. Он лишь сильнее сжимал, до кровавых пятен, грудь, внутри которой будто что-то разбили.

– Не вижу, – прошептал Хашим. – Помоги мне… помоги мне встать, Хаджар. Дай мне… встретить праотцов, стоя на ногах…

Хаджар посмотрел на лежащего в грязи, в коричневой, мутной воде, старца, пошедшего против Императора Дарнаса и поплатившегося за это всем, что у него было.

– Прошу…

Хаджар, шатаясь, шагнул к нему. Опираясь на меч, стискивая зубы уже не от эфемерной, а вполне явно, физической боли, он помог подняться Хашиму на ноги.

Старик, всем весом лег на плечи Хаджару.

Оттолкнувшись от вязкой земли, Хаджар выпрыгнул из кратера и оказался на вершине одного из камней.

– Луна… – Хашим уже почти ничего не видел. Его тело слабело, а руки словно ссыхались. – Увидеть её… в последний… раз. Такую… спокойную.

– Сейчас, старик, – Хаджар, едва стоя на ногах, поднял над собой меч. –Подожди немного.

Он взмахнул им и из синей искры, последовавшей за острием, выстрелил поток синего ветра. Он дотянулся до далекого небо и, расколов на пару секунд гранитный свод, обнажил сияние полной Луны.

Звезды танцевали вокруг неё и она плыла среди своих придворных спутниц. Серебрянное солнце, никогда и никого не опаляющее, лишь дарящее живительную прохладу и покой.

– Красиво, – тихо протянул Хаджар.

Он ожидал услышать что-то от старика, но тот промолчал. Хаджар повернулся, чтобы увидеть, как глаза Хашима были закрыты, а грудь его не двигалась.

Патриарх отправился к праотцам.

Успел ли он увидеть перед своей смертью луну или нет – Хаджар не мог знать. И, почему-то, от осознания этого, в груди заболело лишь сильнее.

Бережно уложив тело на камни, Хаджар достал из пространственного кольца огниво. Но, перед тем, как зажечь импровизированный погребальный костер, он заметил, как что-то лежало в сжатом кулаке патриарха.

– Все в порядке, моя миля, – шептала мать, укрывая маленькую девочку в своих объятьях. – Все закончилось… все в порядке.

– Мама, мама, – шептала дитя. – я видела, как дождь стал красным.

– Наверное на горе пролили краски, – пытался улыбнуться бледный отец семейства, но у него плохо получалось. – Все в поря…

Не успел он договорить, как дверь в их дом отворилась. Внутрь тут же проникли потоки холодного ветра и на порог упали капли ледяного дождя.

Сверкнула молния, очерчивая фигуру высокого мужчины.

Его волосы были собраны в тугой хвост, а могучее тело скрывали синие, разорванные одежды. По его боку стекала алая полоса, а сам он, хромая, вошел внутрь.

Отец семейства, взяв в руки серп, встал на его пути.

– Кто ты такой?! – прорычал он. – Убирайся из моего дома!

И дочь и мать смотрели на отца и мужа не просто с удивлением, а ужасом. Ни у кого в долине, кроме монахов, не был оружия. Никто им не умел пользоваться. И, более того, даже не предполагал, что хоть когда-то ему придется взять в руки что-то, что могло причинить вред другому.

– Никогда не будет мира, Хашим, – прокашлялся кровью мужчина. – Пока есть те, чьи жизни нам дороже этого самого мира.

Мужчина прошел мимо отца, а тот не мог даже пальцем пошевелить.

– Прошу, не трогайте мою д… – тепрь уже и мать не смогла договорить. Невидимая сила сковала её тело и она лишь могла дышать и смотреть на то, как опускается на корточки перед её дочерью страшный мужчина.

– Маленькое дитя, – произнес он. – я думаю, это должно быть у тебя.

Он положил на пол небольшой сверток, а затем, поднявшись, вышел из дома. Дверь захлопнулась и мать с отцом вновь обрели способность двигаться.

– Не трогай! – закричал отец, когда девочка потянулась к свертку.

Но было уже поздно. Девочка развернула тканевую обертку и на её ладони оказался древний медальон. На нем аист, распахнув крылья, летел на фоне мерцающей луны.

– Ты готов? – спросила Акена, когда Хаджар закончил обрабатывать свои раны. – Пещера Демонов спрятана где-то в глубине долины, но отец приготовил для нас карту.

Хаджар, вместо ответа, поднялся с мокрой земли и зашагал в сторону, куда дул северный ветер. Он приносил к нему крики отчаявшихся жителей долины. И эхо звенело в ушах:

Акена смотрела на то, как Хаджар, сидя от неё на расстоянии вытянутой руки, завернувшись в прохудившийся, походный плед, вглядывался в танцующие языки пламени.

Интересно, что он там видел?

Принцесса этого не знала. Она просто разглядывала его резкие, но красивые черты лица. Ясные, яркие, до того голубые, что почти синие глаза. Пламя отражалось в них блеклым светом.

Отсветы, лаская могучие плечи, уходили к шелковым волосам, хвостом ниспадающих до того низко, что когда Хаджар сидел, они свивались на одеждах в несколько спиралей.