Кирилл Клеванский - Сердце Дракона. Том 10 [СИ]

Но это было не подходящее время и не подходящая ситуация. Да и зверьми никто из них, все же и, возможно, к сожалению не был.

Всего доли секунды Анетт хватило, чтобы осознать, что ничего не произойдет. На миг в её ясных глазах промелькнул отблеск сожаления об упущенном.

Женщины…

– Я напишу на твоем теле древние символы этой краской. После чего, следуя моим указаниям, тебе нужно будет написать такие же и на моем. После этого мы отправимся на Гору Стихий, где ты попробуешь услышать имя своего природного “я”.

Кроме того, что им обоим нужно быть вымазаться в дурно пахнущей субстанции, Хаджар так ничего и не понял. Но решил не уточнять.

– А почему мы голые?

Брови Анетт слегка приподнялись в искреннем, неподдельном удивлении.

– Потому что краска должна быть написана на теле, а не на одежде, –пояснила она.

– Ах, ну да, точно, – согласился Хаджар.

– Ляг на спину, – тон Анетт прозвучал как неоспоримый приказ. Видимо сказывалась кровь Иблима.

Хаджар подчинился.

Анетт нависла над ним и начала свое мистическое действо. И, видят Вечерние Звезды и Высокое Небо, все же человек – не более, чем животное, рожденное с крепким разумом.

Ибо тех усилий, что стоило Хаджару, чтобы не дать себе волю, он не применял с тех пор, как боролся с волей своего предка – первого из Дарханов.

Пальцы Анетт скользили по его телу, оставляя за собой символы и знаки, сути которых он не знал. Грудь, лицо, руки, ноги и, о демоны и бездны –даже мужское естество. Она коснулась всего его тела.

А затем, улегшись рядом, протянула ему миску.

– Следуй моим указаниям, – прошептала она. – И будь нежен.

В ярких глазах сверкала игривость сопряженная с типичной, девичьей насмешкой.

Когда все было готово, а Хаджар, едва не прокусивший губу от усердия (усердия не чтобы начертить узоры на бархатной коже Анетт, при этом проходясь от лица и до самых пяток, ) отодвинулся в сторону, в шатер вошел никто иной как Хранитель Прошлого.

– Хранитель, – Анетт собралась было вскочить на ноги, но не успела.

Старик отрицательно покачала головой и, кончиком посоха, слегка надавил на живот девушке. Та осталась лежать на спине.

Хаджар же понял, что ситуация, в которой Хранитель Прошлого племен Зеленого Дома участвует в данном ритуале не самая стандартная.

– Сегодня я произнесу священные слова, – старик, тяжело опираясь на посох, опустился напротив Хаджара и Анетт. Оказавшись по ту сторону от костра, он отвязал от цветастых одежд пояс с множеством мешочков и кармашков. – Когда мои слова закончатся, вы сможете ступить на путь к Горе Стихий.

– Да, Хранитель, – ответила Анетт.

Белая краска на её черной коже делала девушку лишь только еще более соблазнительной.

– Ты уже проходила Посвящение, Анетт, и знаешь что будет впереди.

– Да, Хранитель, – повторила красавица.

– Но на этот раз все может быть иначе. Северный Ветер не рожден в Зеленом Доме, он пришел сюда своей собственной дорогой. Другое солнце светило ему на пути, другие Перворожденные ждут его в своих полях. Его мир – отличный от нас.

– Но вы говорили…

– Я говорил, – видимо для Хранителя было в порядке вещей перебивать других людей. – что он такой же человек, как и любой из нас. И это так. Но так же как птица Дулук бывает разной породы, так же и люди – все мы одинаковы, но в то же время, волей Первозданных, абсолютно разные.

Услышав слово “Первозданные” Анетт осенила себя несколькими знаками. То же сделал и Хранитель Прошлого. Хаджар же просто лежал на спине и пытался понять хоть что-то из произнесенного под шатром.

– Теперь ты, Северный Ветер, – старик повернулся к Хаджару.

Они встретились взглядом и в отличии от остальных древних сущностей, в глазах старика плескалось вовсе не время, а… спокойствие. Спокойствие горы, которая пережила столько штормов, что перестала и вовсе их замечать.

– Когда вы с Анетт отправитесь к Горе Стихий, то будь готов к трем искушениям.

– Всего-лишь трем? – усмехнулся Хаджар. – Я не бахвалюсь, Хранитель, но я уже встречался с подобного рода испытаниями и искушениями.

– Я знаю, – внезапно кивнул старик. – Перья Белой Птицы в твоих волосах говорят мне о том, что ты встречался со свободным народом Желтой Травы.

– Вы знаете об орках? – удивился Хаджар.

– Когда-то представители их народа сражались с Talesh. Они называли белых Угнетателей осквернителями Знания и сподвижниками ложных Первозданных. Те же отвечали взаимностью. И война прекратилась лишь когда народ Желтой Травы ушел из этих земель далеко на восток и поселился там.

Чтобы потом исчезнуть из-за глупой мести одного юноши… Но это Хаджар оставил при себе.

– И, Северный Ветер, чтобы ты не испытал с народом Желтой Травы, это не сравниться с путем к Горе Стихий. Так что запомни мои слова – поддавшись, хоть раз, искушению, ты не сможешь забраться на Гору Стихий и навечно останешься блуждать в бескрайнем пространстве.

– Кстати, я не видел никакой горы в джунглях и…

Хаджар скосился на смеси в руках старика, затем на костер, а потом на волшебные знаки на своем теле и теле Анетт.

– Ох, прок…

Договорить Хаджар не успел. Хранитель что-то бросил в костер, а затем, качаясь в глубоком трансе, начал что-то петь. Его губы шевелились, в мире что-то менялось, пламя костра то застывало, то вздымалось к вершине шатра, но Хаджар не мог различить ни единого звука.

А затем что-то произошло. Что-то незримое, но стремительное. И когда Хаджар открыл глаза, то вокруг была ночь.

Светили звезды. Их созвездия были не похожи на те, что видел Хаджар ночами в Семи Империях и, конечно же, ни одно из них не было указано в старых звездных картах.

Под ступнями Хаджара приминалась мягкая трава. Вокруг поднимались деревья. Над кустами плясали светлячки. Большие и яркие, совсем как звезды.

Присмотревшись, Хаджар вдруг понял, что это действительно – звезды, а не светлячки. Но стоило ему потянуться хоть к одной, как они, оглашая окрестности звоном, отдаленно похожим на детский смех, исчезли где-то в густых зарослях джунглей.

Одновременно с этим, тропа под ногами Хаджара засияла ласковым, спокойным зеленоватым светом. Пульсируя, он стремился куда-то в северном направлении.

Проводив пульсар взглядом, Хаджар вдруг понял что там, во тьме, поднимается к небу гора, теряясь своим широким пиком где-то среди незнакомых звезд.

– Пойдем.

Рядом с ним стояла Анетт. Она выглядела как-то иначе. Нет, все та же молодая красавица еще не знавшая мужской ласки, но при этом она обладала большей статью, уверенностью и даже гордостью.

Будто из девушки превратилась в умудренную жизненным опытом, знающую цену себе и окружающим, женщину.