Ник Кайм - Заветы предательства

Пройдя еще километр, «Аргентус» оказывается в радиусе досягаемости невидимой ему вражеской артиллерии. Первый залп в основном принимает на себя «Эвокат», пустотные щиты «Владыки войны» трещат и вспыхивают, поглощая снаряды. За считаные секунды рушатся здания справа и в паре десятков метров впереди от «Инвигилятора», заваливая улицу обломками. Сквозь дым и пыль датчики «Разбойника» засекают множество пехотинцев и бронемашин, которые направляются прямо к тактической группе.

— Неприятельские войска, полкилометра. Несколько сотен солдат. Бронетехника, количество неизвестно. «Инкулькатор», «Рысак смерти», атаковать и подавить. «Эвокат», мы с тобой продолжаем движение. Орудия противника расположены на опушке лесопарка Демезнус — «Викторикс», «Огненный волк», разберитесь с ними.

Неизвестно, из показной ли храбрости, безумия или страха потерпеть неудачу, но вражеские полки напрямую атакуют колоссов, занимая постройки вдоль их маршрута. С неба падают новые снаряды и ракеты, которые сносят городские кварталы вокруг боевых машин.

Противнику везет: один из залпов накрывает «Инвигилятора», и Микал чувствует пульсацию щитов титана, что стараются устоять под взрывами. Отказывает один из генераторов. Импульс обратной связи БМУ кажется принцепсу мышечным спазмом в животе. В недрах «Разбойника» технопровидцы и сервиторы бросаются чинить перегруженный щит.

Пехота изменников уже в радиусе поражения. Неприятели вразнобой стреляют из тяжелого оружия из окон и с балконов захваченных домов, и в ответ сдвоенные гатлинг-бластеры на панцире «Эвоката» осыпают здания потоками снарядов. Оштукатуренный фасад одной из построек оседает и рушится внутрь под мощным огнем; сквозь рваную рану пролома видна разбитая мебель в комнатах.

«Гончая» по имени «Рысак смерти», перейдя на бег, скашивает из спаренных мегаболтеров пехотные отделения, которые пытаются выбраться на открытое место. «Инкулькатор» лазерными очередями решетит колонну боевых танков, появившихся из-за поворота впереди, и горящие остовы трех бронемашин перекрывают дорогу остальным.

Микал подсвечивает их отряд на тактическом дисплее.

— Скаллан, ударь по этой затычке. Полный залп.

Системы пусковой установки «Апокалипсис» на панцире «Разбойника» рассчитывают траекторию под контролем модератов и выпускают рой из десяти ракет, которые с воем устремляются вдоль бульвара на танковое соединение. Оглушительные взрывы разносят на куски людей и машины, нижние этажи соседних домов попадают под шквал мелких и крупных осколков.

Проанализировав урон, нанесенный врагу тактической группой, Микал делает вывод, что бронетехника и пехота лишь пытаются отвлечь их от главной цели — добраться до «Аратана» раньше неприятелей.

— Угроза минимальна, нас хотят задержать. Продолжаем наступление, нельзя тратить время на зачистку этих ничтожеств. «Немезида» в двух километрах, удерживает позицию.

Великаны идут дальше, и Микал перебирает варианты действий, рассеянно накрывая огнем разбитую пехотную роту. «Аргентусу» противостоит только один «Владыка войны», но его орудия способны пробивать пустотные щиты и разрывать броню. «Немезида» — идеальный убийца титанов. На текущей позиции у нее широкие секторы обстрела, и, чтобы обойти неприятеля с фланга, придется долго двигаться кружным путем, а тактическая группа не может себе этого позволить. Кроме того, со сканеров нерегулярно поступают данные, указывающие на присутствие частей поддержки, вероятнее всего, скитариев-предателей из легиона Владык Огня.

Микал должен взвесить все теоретические возможности и решить, что опаснее — рискнуть как минимум одним титаном или потерять время на охватывающий маневр. Непростой выбор, но, будучи принцепсом-сеньорис, он знает, что нужно делать.

— Общая атака на «Немезиду». Если прорвемся к лесопарку, уже никто не преградит нам путь до «Аратана». «Эвокат», подойди с запада и отвлеки огонь на себя. «Рысак смерти», разберись с наземной поддержкой; учти, враги будут со всех сторон. «Инкулькатор», мы с тобой нанесем главный удар.

К чести его товарищей-принцепсов, все они подтверждают приказ без колебаний. Оставляя позади убитых неприятелей, тактическая группа прорывается вглубь Итраки.

Посреди скрипа оседающих обломков раздаются голоса. Вариния не разбирает отдельных слов, но доносятся они снизу лестницы. В первый миг женщина решает, что это другие выжившие, но их грубый жестокий смех заявляет об ином.

Пексилий шевелится на руках у матери, когда она встает, чтобы осмотреть разрушенную комнату. На полу, засыпанном пылью, валяются обломки мебели, а рухнувшие фрагменты потолка перекрывают запасной выход. Там, где обвалилась внутренняя стена, женщина замечает технический канал — она как раз поместится туда. Сначала Вариния кладет в темное отверстие сына, который гукает и открывает глаза.

— Тихо, мама сейчас придет.

Задвинув ребенка дальше в проход, она возвращается к перевернутому столу и пытается поднять его. Через сломанную дверь ей слышно, как на лестнице скрипят сапоги. Конечно, стол чересчур тяжел для Варинии, но она должна чем-то закрыть отверстие. Иначе можно просто встать посреди комнаты. Женщина стискивает зубы, приподнимает край стола и делает несколько шагов, морщась от визга, с которым мебель ползет по разбитой плитке. У нее уже дрожат руки от напряжения, когда она осторожно выпускает стол и глубоко втягивает воздух.

Голоса приближаются, разносятся эхом над расколотыми ступеньками. Под ногами идущих наверх людей хрустит стекло.

— Давай, чтоб тебя, — шепчет она столу.

По лестнице стучат обломки кладки, один из мужчин чертыхается, споткнувшись о них. Вариния не понимает его слов, но их тон ясен и без перевода. Воспользовавшись моментом, она заваливает стол набок и прикрывает вход в нишу. Нырнув туда, женщина подтаскивает к себе несколько потолочных плиток и закрывает дыру, оставив только маленький просвет.

Пексилий окончательно проснулся. Он ворочается в пеленках, зевает и моргает. Взяв его на руки, мать как можно дальше отодвигается в канал, но при этом трясется от страха. Ребенок, словно чувствуя ее ужас, морщит лобик. Вариния гладит сына по голове, успокаивая его.

— Не надо, маленький, не надо. Сиди тихо, ради мамы.

Из-за ее волнения младенец начинает беспокоиться, и женщина отчетливо понимает, что сейчас он заплачет.

— Пожалуйста, Пексилий…

Через оставленную щелку она видит в дверях темные силуэты. Входят трое мужчин, одетых в сероватую полевую форму Имперской Армии. Варинии не удается распознать полк: в Итраку для сбора прибыло столько соединений, что она потеряла им счет после рассказов мужа.