Владимир Поселягин - Охотник: Охотник. Зверолов. Егерь [сборник]

Я закончил убирать инструмент в багажник (детей много, мигом инструменты ноги сделают, ищи их потом на местах игр, опыт уже есть), как прибежала дочурка с кружкой в руках. Прежде чем протянуть ее мне, она сперва сама попила, видимо, пока бегала, сама пить захотела, потом уже мне протянула. Допив (внутри оказался ядреный квас), я вернул ей кружку, велев отнести обратно.

Захлопнув все двери машины, я направился в дом, чтобы помочь носить тарелки с едой, а то тетя Роза и бабушка не справлялись, хоть и припрягли к этому делу Тому и Ольгу, тринадцатилетнюю рыжую оторву, дочку дяди Тимура из-под Киева, троюродного брата деда. Дальние, но родственники.

Помочь мне не дали, не мужское, мол, дело, поэтому я вернулся в сад, где за столом уже сидел веселенький и несколько пьяно улыбающийся дед, который невпопад кивал на негромкую ругань бабушки.

Присев за стол, я взял с тарелки отрезанный ломоть хлеба и, макнув его в розочку с хреновиной, спросил у деда, жуя хлеб:

– Как там дед Митроха? Все еще ищет секрет лучшей медовухи?

– Мы шесть сортов попробовали, – сфокусировав на мне взгляд, ответил дед. – Попробовали бы больше, но… Вкусовые рецепторы отключились.

В это время передо мной поставили тарелку харчо. Взяв из вазочки ложку, я опробовал на вкус. Нормально.

– Он как-то мне хвастался, что у него шестнадцать сортов, – хмыкнул я.

– О, теперь есть причина еще раз его навестить, – обрадовался дед, но тут же пригнулся, получив легкий удар по затылку.

– Сиди уже… навещальщик, – присела рядом бабушка, потом обратилась ко мне: – Игорь, у тебя машина на ходу?

– Ну да, вид немного внутри непрезентабельный. Но ездить можно. А что?

– Завтра к обеду Яков с семьей приезжает, надо бы встретить, а послезавтра Серафима с дочкой уезжают. Отвезти бы.

– Сделаем, какие проблемы? Все будет нормуль, бубуль.

Так негромко беседуя, мы уничтожали ужин (дети сидели за своим столом), и я вот немного отвлекся. С момента нашего приезда прошло два дня, за это время я узнал, что убийца Марины (тоже Марина), попала в психбольницу. Осталось только проработать, как ее оттуда достать. Останавливала меня разве что слежка, что за мной велась. Я ее еще в Москве заметил, с тех пор то тут, то там видел наблюдателей и «топтунов». Более того, я смог вычислить командира, фамилию не знаю, но он работает в отделе, занимающемся слежкой за разными лицами. Звание вроде капитан, я именно в этой форме его видел в коридорах управления, вот и запомнил.

Может, кому покажется, что я зря вот так вот светился у ограды психбольницы, но тут надо соответствовать своему психопортрету. Проще говоря, ничего другого от меня не ожидают, если отойду от этой линии, сразу насторожу наблюдателей. Пусть спокойно работают.

Сегодня утром я съездил к токарю и заказал роликов, решив оснастить все двери стеклоподъемниками. Сложного там было не так много, больше проблем с отсутствием тестера, но ничего, справляюсь. После ужина доделаю и установлю на место обшивку. Фиг с ним, что провода торчат, потом уберу. Завтра надо будет съездить забрать дядю Якова с его тремя детьми и женой, потом скатаюсь снова к больнице, вдруг опять увижу Агееву. Нужно держаться той линии, что от меня ожидают.

Сегодня к обеду мои наблюдатели что-то занервничали, может, случилось что, раз я аж двух засек при пересменке. Странно они сегодня ведут себя, на них это не похоже.

Допив чай, я поставил его на стол и, поблагодарив за хороший и вкусный ужин, вернулся к машине. Нужно переделать крепление электромотора и закрыть, наконец, дверь обшивкой, а то завтра не до того будет.

(Вечер следующего дня)

– Что у вас? – поинтересовался капитан у наблюдателя.

– Командир, я теперь более чем уверен, что объект знает о нас, – сказал один из подчиненных – мужчина за тридцать, с короткой армейской стрижкой и грубыми чертами лица. Что было скорее исключением, чем правилом, среди своих неприметных товарищей он резко выделялся. Однако в группе его ценили не за это, а за острый глаз и аналитическое мышление. Не зря он был замом командира группы.

– Вы уверены? – удивленно поднял брови капитан, хотя было видно, что известие его не особо взволновало.

– Так точно. Поведение его безупречно, но я дважды ловил его взгляды в бинокль. Ладно один раз он бросил взгляд на слуховое окно нашего дома, но два – это уже перебор.

– Да, похоже, это так. Мне еще на пути к Сочи показалось, что он изредка притормаживал, чтобы мы не отстали… В этом нет ничего страшного, смените посты наблюдения на запасные.

– Хорошо.

– Что там по сегодняшнему дню?

– День интересный, товарищ капитан. До обеда распорядок у объекта был прежний, но после обеда он поехал на железнодорожный вокзал. Как оказалось, прибыли очередные родственники. Объект их встретил и отвез домой, новеньким на жилье полностью отошла веранда. В момент встречи на перроне мы смогли заглянуть в машину через боковое стекло со стороны пассажира и посмотреть, что он делал. Предположительно, это были электрические стеклоподъемники… Потом Объект поехал к психиатрической больнице, где ранее содержалась Агеева. Заплатив санитару определенную сумму…

– Определенную – это сколько? – спросил капитан.

– Три рубля, – уточнил подчиненный. – В больнице объект пробыл около часа и вышел из нее очень озадаченным. Как мы позже выяснили уже после того, как он ухал домой, узнав о смерти Агеевой, объект осмотрел палату и, доплатив санитару… пять рублей… очень подробно допросил его о случившемся. По словам санитара, под конец объект что-то пробормотал себе под нос. Тот точно не уверен, но вроде как: «Соскочила, тварь». Санитар не мог подтвердить, что было сказано именно так. Это самое близкое, что он вычленил из бормотания объекта.

– Где в данный момент находится объект?

– Вернувшись после больницы домой, он набрал полную машину детворы и уехал на свой пляж. Они до сих пор там. Наблюдение ведут лейтенанты Игорев и Свистунова.

– Хорошо, в случае непредвиденных обстоятельств сразу вызывайте меня, – велел капитан.

– Есть, – козырнул старший из наблюдателей.

Подхватив полотенце, капитан поспешил на пляж, велев подчиненному писать рапорт, который он, как и каждый день, по спецпочте отправит в Москву.

– Па-апа-а! – замахала мне с мелководья одна из дочек. Берег тут был усыпан мелкой галькой и чем-то, напоминавшим доведенных до крупного песка ракушек. То есть лежать загорать не очень удобно, полотенце надо стелить, но чистейшая вода и удобное для купания место вкупе с мелководьем для детей делали его прекрасным местом для купания.

Помахав десятку малышей, что барахтались вместе с моими дочками, я сильным брассом поплыл подальше от берега, где были крупные волны.