Александр Санфиров - Лыжник [litres]

Раздеваясь на ходу, парни ринулись в холодную воду. Саша же уселся на пригретый солнцем валун и начал разглядывать девушек, загорающих на берегу. Потом все же он решил сполоснуться. Сняв обувь, зашел в воду по колено и нагнулся. В этот момент Сашка Филатов схватил его за руку и сдернул в воду.

Под дружный хохот Петров вынырнул на поверхность и начал отплевываться, одновременно крутя головой в поисках виновника своего падения. А тот саженками уже улепетывал на другой берег.

Возникшая злоба на миг ослепила Сашу, но это чувство практически сразу ушло. Он тоже засмеялся и поплыл вдогонку за Филатовым. Но тот уже выбрался на берег и раздумывал, что делать дальше. Не доплыв чуток до него, Петров повернул обратно. Выбравшись из воды, разделся до трусов и начал выжимать трико.

Ребята, собравшись вокруг, оживленно комментировали его действия, а Филатов на всякий случай держался за ними.

Через полчаса они поднялись по заросшему травой косогору к интернату.

Тренер уже ждал их около потрепанной «Волги». Оглядев парней, он скомандовал:

– Петров, свободен! Можешь идти домой. Остальные быстро садитесь и едем.

«Понятно, – сообразил Сашка. – Всех в машину не посадишь, поэтому своих забрал, а меня оставил».

Парни, кинув на него завистливые взгляды, полезли в машину. А Петров, посвистывая, отправился в сторону дома.

«Раз такое дело, – думал он. – Сегодня надо обязательно навестить Наташу. Завтра уезжаю на два месяца, а что будет потом, неизвестно, вполне возможно, что она мне отставку даст».

С этими мыслями он перешел на бег. Пока мамы нет дома, надо успеть помыться, переодеться и свалить, дабы избежать множества вопросов.

Следующим утром Петровы с набитыми рюкзаками за спиной покинули дом и направились к школе. Там уже стояли два автобуса.

Старший Петров передал свой рюкзак сыну и начал командовать погрузкой. Петр Федорович Богданов пытался ему помогать, но не очень успешно. Сказывалось отсутствие богатого командирского прошлого.

Родители, пришедшие проводить своих детей, лезли к Петру Александровичу с множеством вопросов, чем способствовали еще большей суете.

Наконец, все дети были сосчитаны и усажены. Оба тренера вытерли пот и заняли свои места. Третий тренер, Василий Иванович Соловьев, обещался приехать сам на горбатом «Запорожце».

Сашка успел занять место у окна и, глядя на царившую за ним суету, снова сравнивал далекое будущее с сегодняшним днем.

«Вот ведь дела, три мужика будут заниматься лагерем, у которого нет никаких вожатых, половина детей – девчонки от десяти лет до шестнадцати, и никому из родителей и РОНО дела до этого нет, – думал он, ехидно улыбаясь. – Вот это доверие! Вот что значит отсутствие массовой информации о нимфетках и педофилах! О плохом никто даже подумать не может!»

А условия! Воды не то что горячей, холодной нет и в помине. Умываться? Пожалуйте на озеро. В баню? Если только с частной договориться. Поваров нет, медиков нет. Отлично! Через пятьдесят лет такой лагерь прикрыли бы моментально, а на батю еще и уголовное дело завели бы.

Прощание не затянулось, и автобусы двинулись в путь. Девчонки почти сразу затянули песни.

Саша повернулся к соседке. Ленка Миронова, полузакрыв глаза, тоже серебристым голоском негромко подпевала подругам:

То ли от песни, то ли от быстрой езды или яркого солнечного дня у Петрова поднялось настроение. Чувство счастья и необычайного душевного подъема не оставляло его до конца поездки.

«Все будет хорошо, – думал он. – И не просто хорошо, отлично!»

Когда автобусы, подняв тучу пыли, остановились у школьного здания, началась почти такая суматоха, как при посадке.

И тут Саша понял, что еще плохо знает своего отца. В первой жизни ему было не до наблюдений.

Сейчас же он с удивлением наблюдал, как ловко Петр Александрович распределял девочек по комнатам, не пустив это дело на самотек. При этом сразу назначая старост. Все попытки поселиться самостоятельно были им отвергнуты. В результате вся мелкота равномерно распределилась по комнатам и оказалась под контролем старших.

Среди парней младшеклассников не было, поэтому селились они сумбурно, тем более что командовал этим Богданов.

Сашке, как и в прошлый раз, кровати не хватило, как и еще нескольким парням.

В ответ на его возмущенный взгляд батя виновато пожал плечами. Но на этот раз Александру Петровичу была вполне понятна причина такого поступка. Предоставить своему отпрыску кровать, когда их всем не хватило, было не в отцовских правилах.

После обустройства на первый раз были назначены повара из добровольцев, и под руководством Петра Александровича они приступили к готовке. Остальной народ долго без работы не оставался.

Старший Петров, как военный человек, прекрасно понимал, что самое губительное для коллектива – это безделье. Поэтому через час после приезда все вышли на первую тренировку.

– Сашка, будь другом, – обратился отец к сыну, – проведи тренировку с девочками. Видишь сам, я ничего не успеваю. Обед считай сам варю.

– Хорошо, – ответил Саша и подумал: «Батя окончательно мне на голову сел и ножки свесил. Надо бы это дело прекращать. Мне самому надо тренироваться».

Учитывая обстоятельства, тренировку он провел без особых нагрузок, а затем устроил футбольный матч. Парни, не догадавшиеся первыми занять поле, завистливо поглядывали на вопящих девчонок, гоняющих мяч по ухабам школьного стадиона.

После футбола все дружно отправились на обед. Листок с очередностью питания уже висел на стене.

В столовой царил запах пригоревшей каши.

«Пролетел батя со своими поварами, – подумал Сашка, морща нос. – А жрать-то хочется».

Однако все оказалось не так страшно. Рыбный суп из консервов был неплох. А пшенную кашу вполне можно было есть, только нужно вовремя снимать черные пригоревшие пленки.

Тихий час после обеда показался совсем коротким, невыспавшийся народ, выпив холодного какао на полдник, начал выбираться на улицу, на вторую тренировку.

На этот раз Петр Александрович сам занялся тренерской работой, отправив Сашку одного на восьмикилометровый кросс. Ленка Миронова тоже хотела поучаствовать в нем, но тренер не разрешил.

В четвертый раз вбегая в подъем, Сашка подумал:

«Все-таки отношение к тренировкам дает себя знать. Помню, как трудно было в те времена ускоряться, а сейчас вроде делаю то же самое без особых проблем. – Тут он усмехнулся. – А самое главное, не сачкую, как тогда.

Зато за ужином он уже клевал носом. А когда рухнул на тонкий матрац, расстеленный на полу, только успел подумать, что пока все идет почти как в первый раз, интересно, что будет дальше, как провалился в сон.