Дмитрий Силлов - Закон якудзы [litres]

– А можно поинтересоваться, хомо, какого хрена вы тут забыли?

Говорил он, характерно прищелкивая клювом, я аж засмотрелся на этот необычный процесс. Поэтому Виктор среагировал быстрее.

– Нам бы воды, – сказал он.

– Вода в этих местах удовольствие недешевое, – прошелестел ктулху, задумчиво двигая ротовыми щупальцами, из-за которых он слегка шепелявил. Он сидел рядом с Виктором и потягивал из высокого бокала через трубочку густой напиток подозрительно вишневого цвета. Психоделическая картина. Сталкер-ктулху, культурно заправляющийся кровью в баре, больше похожем на паноптикум.

– Хащщ верно сказал, – кивнул бармен. – Чем платить собираетесь, уважаемые?

В принципе, вопрос был по делу. Завсегдатаям такие вопросы задавать не принято. Когда же в заведение впервые приперся не пойми кто, вполне логично поинтересоваться, не собирается ли он подзаправиться на халяву.

Я вытащил из кармана найденную возле танка «батарейку» и положил на барную стойку.

Несколько секунд бармен смотрел на нее, после чего раскрыл клюв и разразился каким-то куриным, квохчущим хохотом. Мне сразу почему-то пришла в голову мысль, что вот так, обхватив трехпалыми лапами брюхо, мог бы смеяться беременный попугай.

Следом за барменом принялись хохотать все присутствующие – каждый на свой лад. Я тоже ухмыльнулся, глядя на то, как смеется ктулху, по-лошадиному фыркая ротовыми щупальцами. Забавное зрелище, никогда ничего подобного не видел.

Отсмеявшись, бармен вытер с клюва скатившуюся на него слезу и сказал:

– Знатный хабар, хомо. Пустые консервные банки не пробовал собирать?

– А поновее ничего нет? – поинтересовался я, потихоньку свирепея.

Не люблю я, когда надо мной вот так ухохатываются. Судя по прищуренным глазам Виктора, он тоже был готов в случае чего начать веселиться по-своему. Конечно, случись серьезная бойня, в баре с кучей вооруженных мутантов наши шансы выжить были бы невелики. Но обычно многие драки так и начинаются – сначала смеются, потом начинают пытаться забить до смерти. Но с нами такое вряд ли прокатит безнаказанно.

Похоже, бармен почуял недвусмысленные флюиды, исходящие от нас с Японцем, и примирительно поднял лапы:

– Всё-всё, хомо, не кипятитесь. Вы, похоже, не местные, так я поясню. После Большого Выброса такие «батарейки» в Зоне чуть не на каждом шагу валяются. Только энергии в них кот наплакал. Если к обычной лампочке ее подсоединить, едва на сутки хватит, после чего артефакт можно смело выбрасывать. Их даже уже почти никто не подбирает. Если хотите, из жалости я вам за нее полстакана воды на двоих налью…

– Мы подачек не берем, – сказал я, приподнимаясь со стула с твердым намерением уйти, пока не вспылил и не зарядил в клюв развеселому бармену… Но тут вдруг посетила меня одна мыслишка. Залез я за пазуху и, вытащив из внутреннего кармана светящийся шарик, подобранный в подземелье, положил его рядом с «батарейкой».

– Может, в этом артефакте энергии побольше будет?

В следующий момент я изрядно удивился.

Бармен хлопнул глазом раз, другой – и вдруг его циклопо-птичья морда изменила цвет на ярко-красный. Который тут же сменился ядовито-зеленым, в свою очередь быстро обесцветившийся до бледно-серого. Теперь я наглядно понял, что значит словосочетание «гамма переживаний».

– Он сейчас или дуба даст, или снесётся, – негромко произнес Виктор.

Кстати, надо отметить, что в баре повисла мертвая тишина. Взгляды всех присутствующих уперлись в безобидный артефакт, светившийся мягким, ровным светом и при этом довольно качественно разгоняющий полутьму помещения.

– Где… вы это взяли? – наконец немного придя в себя, выдохнул бармен.

– Внизу, – пожал я плечами.

– В одном подземном коридоре неподалеку отсюда, – уточнил Японец.

За нашими спинами начались перешептывания. Сначала тихие, потом всё громче и громче. Но их прервал рык бармена, окончательно пришедшего в себя от увиденного.

– Ты врешь!

Единственный глаз стремительно наливался кровью. Это нормально. У многих страх гасится яростью. Компенсаторная реакция индивида, пытающегося оправдаться перед собой и окружающими за кратковременное малодушие.

– Ты врешь, хомо! Никто не может спуститься в катакомбы Подземных и остаться в живых!

Я безразлично пожал плечами, при этом готовый в любую секунду начать стрелять, резать, втыкать пальцы в глаза, когда обезоружат…

– Мы, как видишь, живы, – сказал я. – И орать совершенно необязательно. Так ты берешь арт или нет?

Я протянул руку за шариком, но бармен, мгновенно пришедший в себя, поспешно накрыл его лапой.

– Беру-беру! Сколько ты за него хочешь?

Судя по блеску в его воспаленной гляделке, шарик этот стоил не меньше всего содержимого бара вместе с находящимися в нем мутантами и самим барменом впридачу. Но мне не нужен был личный подземный кабак, и уж тем более куча уродливых мутов в качестве довеска к сомнительному приобретению. Нам бы с Виктором перекусить по-человечески да выспаться как следует. Патронами разжиться, так как мы практически все их в подземелье оставили. Гранаты бы не помешали. Ну и с собой продуктов прихватить было б вообще замечательно.

Что я и озвучил.

– Чистой, обеззараженной воды пять литров. Две литровые поясные фляги. Пятьсот парабеллумовских патронов девять на девятнадцать. Две «эргэдэшки», две «эфки». Армейские рюкзаки, в которые надо будет загрузить консервы, сахар и галеты на три дня для нас обоих. И отдельную комнату с двумя койками, чтоб можно было нормально выспаться.

В лапах бармена словно ниоткуда появился блокнот, куда он всё быстро записал обгрызенным, облезлым карандашом. После чего выжидательно поднял на нас единственный глаз.

– Всё?

– Одно условие. Чтоб нас никто не тревожил, пока отдыхать будем. А отдыхать мы будем столько, сколько захотим.

– Это без проблем, – довольно щелкнул клювом бармен. – Только вот гранат нет, не обессудьте. Разобрали их все подчистую еще неделю назад, а новых я пока не достал. Зато всё остальное организуем в лучшем виде. Давайте я вместо гранат вам колбасы накину собственного производства. Отменная колбаса, не пожалеете!

Прикинул я, из чего бармен может колбасу делать – или из кого, – и мотнул головой.

– Не, обойдемся без колбасы. Тогда еще четыре банки тушенки прибавь к заказу – и нормально.

– Годится, договорились, – отозвался бармен, явно довольный сделкой.

– Продешевил ты, хомо, – прошелестел ктулху. – Конкретно продешевил.

– А ты, Хащщ, лучше помолчи, – наставительно заметил хозяин заведения. – Хомо сами назначили цену!

– Они просто не знают, что это за арт, – хмыкнул ктулху.

– И не надо им знать лишнего, – отрезал бармен. – Пойдемте, уважаемые, покажу вам комнату. Через пятнадцать минут вам всё туда доставят в лучшем виде. Эй, Ик, сюда иди!