Дмитрий Силлов - Закон якудзы [litres]

И вытянул лапу, на которой я разглядел черное кольцо, почти слившееся с темной кожей мутанта.

– Называется «кольцо Черного сталкера». Правда, дед так и не сказал, кто был тот Черный сталкер.

Мы с Виктором переглянулись. Похоже, Японец тоже слышал о легендарном кольце. Вот, значит, как сложилась его судьба в будущем – превратилось в фамильную реликвию, наделяющую довольно тупого мутанта вполне человеческим интеллектом.

– Ладно, пойду я, – сказал ктулху. – Заболтался с вами, пора и поспать.

Мы посторонились, пропуская мута, после чего зашли в свой номер, где теперь можно было сносно дышать. Хорошо, что советские строители позаботились о вентиляции, а бармен сумел ее восстановить – иначе дышать в этом подземелье было бы нереально.

Достав из рюкзаков фляги, консервы и сухари, мы принялись за нехитрый ужин – который с голодухи показался нереально вкусным. Умяв по банке тушенки, мы с ходу вскрыли еще по одной, которые пошли уже медленнее – когда первый голод утолен, со вторым уже можно разбираться не спеша.

– Ну как, не обманул тебя Кречетов? – поинтересовался я. – Удалось спасти своих?

Судя по тому, как помрачнел Виктор, стало сразу понятно – вопрос задавать не следовало. Но Японец справился с собой и рассказал всё.

– Жесть жесточайшая, – покачал я головой. – Так твой учитель умер или нет?

– Не знаю, – покачал головой Савельев. – У нас говорят, что ветра синоби непостоянны, и мне пока не всегда понятно, в каком направлении они дуют. Возможно, я видел лишь ками сихана, избежавшее страны Токоё и теперь живущее в тонком мире, доступном лишь избранным.

– Понятно, – кивнул я, хотя на самом деле ни черта не понял. Восток – дело непростое, а уж когда вопрос касается всех этих заморочек с ниндзями, ду́хами, древнеяпонскими странами мертвых и прочими подобными делами, мутными для европейца, то тут вообще туши свет – сливай масло…

– Ну, а теперь ты расскажи, что успел натворить такого, пока мы не виделись, – сказал Японец. – Судя по тому, что сказал сихан, ты как-то прикоснулся к тайне изменения времени, и теперь тебя за это хотят убить.

– Иногда мне кажется, что каждый встречный хочет меня убить, – усмехнулся я. – А если и не хочет, то просто потому, что пока не знает, кто я такой на самом деле.

И, в свою очередь, коротко рассказал о своих недавних приключениях, которых вполне хватит на новый роман, которому я уже придумал название – «Закон Припяти». Осталось только найти время, чтоб записать его в КПК и отправить моему редактору, с которым, надеюсь, я когда-нибудь всё-таки познакомлюсь.

– Значит, этот Хронос убил всех твоих друзей, – задумчиво произнес Виктор.

– Не всех, – заметил я, отправляя в рот очередной кусок тушенки. – Ты ж вот живой.

– Боюсь, это ненадолго, – покачал головой Савельев. – Масурао жаждет моей крови, и сейчас он сильнее меня.

– Думаю, это временно, – заметил я. – А чтобы сил стало побольше, нам нужен полноценный отдых. Так что доедаем – и на боковую.

Закончив с ужином, мы придвинули стол к двери, заблокировав ее, после чего рухнули в кровати как убитые. И тут же вырубились, словно дизели, в которых закончилось горючее.

Разбудили нас крики и выстрелы – надежный будильник для любого сталкера. Я даже не заметил, как оказался на ногах с автоматом наперевес. Виктор – то же самое, только с одним из мечей в руках. Это нормально. Японцу так привычнее, когда автомат за спиной, а сам он крошит врагов своей стальной зубочисткой.

Одним ударом ноги Савельев расколошматил стол, который с грохотом разлетелся на доски. После чего освобожденная от подпорки дверь со скрипом медленно распахнулась сама…

И сразу же после этого ударила очередь совсем близко, в коридоре. Плохо. Выскакивать сейчас наружу – это практически сто процентов подставиться под пулю в узком пространстве.

Однако Савельева это не остановило.

Он присел и плавным таким мячиком выкатился в коридор. После чего практически сразу раздался вопль, полный боли. Блин…

Мне ничего не оставалось делать, как броситься вслед за ним – не оставлять же друга в беде. Хотя, когда я высунулся из-за косяка, оказалось, еще вопрос, кто в беде.

Слева стоял знакомый ктулху, держа автомат на изготовку. А справа замер Виктор с обнаженным мечом, по клинку которого медленно стекала темная капля крови. Под ногами Японца лежали два трупа: один изрешеченный пулями, второй – разрубленный надвое, от плеча до пояса.

На мертвецах была темно-серая одежда, что-то типа комбинезона, оставляющего открытыми только глаза. Удобная маскировка для того, чтобы скрываться в сумерках или в густом предрассветном тумане. Да и ночью человека в такой униформе непросто будет заметить. В руках у трупов были японские мечи, которые мертвецы продолжали сжимать коченеющими пальцами даже после смерти. Помимо того, в окровавленных складках балахона того бойца, которого зарубил Виктор, я заметил небольшой автомат типа израильского «Узи», спрятанный в специальную кобуру.

– Кто это? – спросил ктулху, подходя ближе. – Никогда таких хомо не видел.

– Тэпподама, – отозвался Виктор. – Убийцы-смертники из моего времени. И я даже догадываюсь, кто их отправил сюда на разведку.

– На разведку? – переспросил я.

– Нормальная тактика клана Ямагути-гуми, – пожал плечами Виктор. – Раскидать смертников по площадям, найти наиболее слабое место противника, после чего ударить. Уверен, что сейчас они разбросали их по точкам вероятности и через ментальную сеть смотрели их глазами. Жаль, но, похоже, вот этот, прежде чем я его зарубил, успел увидеть меня. И теперь лишь вопрос очень недалекого времени, когда сюда ввалится толпа убийц из клана Ямагути-гуми.

– Яма… кого? – недопонял ктулху.

– Неважно, – сказал я. – Мочить нас будут. Толпой. Пойдем-ка лучше глянем, что там с баром.

С баром было предсказуемо. На полу валялись три трупа – мутанты, задержавшиеся в баре до ночи и убитые просто потому, что оказались на пути. Прежде чем погибнуть, они пытались сопротивляться – на полу были рассыпаны разнокалиберные гильзы, в лапах одного из мутов до сих пор был зажат автомат. Правда, головы у хозяина автомата не было – она валялась в двух шагах от тела, и кровь на срезе шеи еще не успела свернуться.

– Быстро они их сделали, – качнул щупальцами ктулху.

– Они могут, – негромко отозвался Виктор. И тут же развернулся всем телом, занося меч для удара.

– Тихо, тихо, свои, – просипел бармен, поднимаясь из-за стойки, за которой прятался. – Они ушли? Эти, которые в сером?

– Ушли, – отозвался я. – В Край Вечной войны.

– Вы их убили?

Голос бармена дрожал и срывался на хрип, единственный глаз был выпучен от страха.