Сергей Вольнов - Зона Посещения. Сойти с обочины [litres]

Но если человеку приходилось сражаться с сугробами, то «живому огню», сгустку алчной энергии, отправившемуся в погоню за биологической добычей, довелось преодолевать сопротивление ветра, который лупил беспорядочно с разных сторон и значительно мешал продвижению изменки, чья плотность была все же меньше плотности человеческого тела. Ее мотыляло, как воздушный шарик. Таким образом, все участники погони имели равные шансы.

Стационарные ловушки на северо-востоке действительно не поджидали, и Геркулес продолжал движение. Р-р-раз – и, поддавшись внутреннему побуждению, свернул на северо-запад. Во-первых, постоянно в одном и том же направлении не бывает свободных троп долго, во-вторых, нужно запутывать следы, так изменке сложнее его преследовать… Он еще несколько раз сменил траекторию, неподдельно удивляясь по ходу, каким чудом до сих пор жив.

И вдруг резко провалился! Все, амба, успело мелькнуть в голове. Душа ушла в пятки. Но нет, забурился не в буквальную преисподнюю, а только лишь еще глубже в снег, почти по самую шею. Значит, здесь начинался овраг или яма. Сталкер оглянулся назад – огненная изменка планомерно нагоняла, повторяя все его повороты. Вот ведь ссс… существо! И как это ненормальное образование, состоящее вроде бы целиком из огня, без единого грана биомассы, может быть наделено чем-то подобным разуму?!.

Человеку оставалось одно – импровизировать. Выхватив саперную лопатку, он с головой исчез в снежной толще. По крайней мере так бы это выглядело для стороннего наблюдателя. Хотя какой, на хрен, сторонний наблюдатель в дикой свистопляске бурана!.. На самом деле сталкер присел и начал спешно копать нору по направлению вниз. Проще говоря, прокладывал тоннель прочь от поверхности.

Внизу снег был уже улежавшийся (не первый же снегопад!), и получался вполне надежный коридор. По которому человек полз, как заправский крот, оттесняя выкопанную массу назад, за свое тело. Так он рыл и рыл, рискуя напороться на притаившуюся под многометровыми завалами гадость, но та гадость, которая была наверху, была не умозрительная, а вполне реальная, жаждущая тебя сжечь.

Наконец, спустившись очень глубоко, наверное, на дно оврага, человек обессиленно застыл без движения. В кромешной темноте, если бы не режим ночного зрения в шлеме, ни зги он не увидел бы. Даже собственные руки. Сталкер закопался настолько глубоко, что здесь бродячий огненный призрак его точно не разыщет. На всякий случай «коридор» он за собой замуровал. Теперь ему предстоял обратный путь наверх, не менее рискованный.

Нора продолжилась, уводя вверх…

Сталкер высунулся по пояс наружу и устало воткнул лопату в снег. Главное, что он правильное направление выдержал и копал действительно вверх. За время его ныряния и подснежного рейда ситуация на поверхности не только не улучшилась, но и, как бы фантастично это ни выглядело, еще более усугубилась.

Кое-как выбравшись из дыры, странник из последних сил побрел туда, где ему необходимо оказаться в нужное время. До этой минуты оставалось совсем чуть-чуть, и опоздать нельзя ни в коем случае, проход откроется совсем не надолго…

Имелся, конечно, некий шанс, что зов обманет, заложенная в его памяти информация о проходе ложная, и он бредет в никуда. Но если удача настолько разочаруется в нем и повернется к нему задом, это уже не будет иметь никакого значения.

Снег рушился уже практически сплошным обвалом, камешки мгновенно в нем растворялись, и не было смысла их кидать – дальше чем на полшага исчезало все. Человек пробирался фактически вслепую, роя кротовую нору под снегом. И впервые за долгое время он почувствовал, как к нему внутрь закрадывается настоящий страх… Остаться в глубинной мути Зоны абсолютно слепым, без малейшего ориентира – кошмарный сон любого сталкера. И сейчас он осуществлялся наяву. Каждое следующее движение могло не в переносном, а в прямом смысле привести к смерти.

Однако на кону стояла не только его собственная жизнь как таковая, а кое-что неизмеримо более важное.

Вдруг вспомнился «бородатый», но меткий анекдот. Заяц в лесу напился до чертиков, и захотелось ему пойти косить траву. Косит, косит и все никак не устает. Глядь, одна поляна голая, другая, третья. Ну, звери и говорят медведю: ты тут самый старший, сделай что-нибудь, а то он так всю траву в лесу и выкосит. Медведь подходит к зайцу, а тот в упор не замечает его приближения, продолжает увлеченно косить. Медведь наступает на него сверху ногой, заяц сгибается, но все еще держится на ногах и с трудом, преодолевая сопротивление, медленно ведет косой туда-сюда. «Что, заяц, тяжело?» – спрашивает медведь. «Тяжело, – отвечает заяц, – но косить-то надо…»

Серый мысленно усмехнулся.

«А нам все равно, а нам все равно, не боимся мы волка и сову!»

Страннику еще ни разу не доводилось балансировать на такой узкой грани между бытием и небытием… И вот в этот решающий момент у него вдруг открылось какое-то новое понимание. Он не видел и не ощущал, но прекрасно понимал, где находятся ловушки, реальное восприятие отключилось, и он оказался в полной темноте, в которой то там, то здесь пульсировали энергетические сгустки областей ИФП.

Человек, зная их расположение, мог теперь обходить смертельные участки. Ненароком в полубреду ему даже показалось, что он способен сдвинуть эти сгустки… Но только показалось… Это уж точно привлекло бы ЕЕ внимание к нему, спохватился идущий.

Спасательное «антизрение» приходило к нему нестабильно, на короткие периоды, и опять заменялось привычной белой непроглядностью. Однако настоящему ветерану хватило бы и секунды, чтобы запомнить местонахождение всех ловушек. И еще он теперь четко знал, сколько до Цели.

Тоже изменка, однако не убийственная, а транспортная, изменяющая временные и пространственные координаты объекта, в нее попадающего.

Отчаянное упорство победило, странник преодолел оставшуюся дистанцию и достиг вожделенной точки. Шагая на «автопилоте», практически не чувствуя конечности, мало что сознавая и ничего не видя обычным зрением…

Вспышка потустороннего света озарила фигуру человека в облачении и снаряжении сталкера, на миг разогнав тьму.

Левой ногой вперед он шагнул в последний раз и провалился из жесточайшего зубодробительного холода беспощадной зимы в ослепительно-яркое, зелено-пышное, обжигающее лето.

Но в первую секунду после перехода весь горячий мир ему застила совершенно иная картина. Мужчина внезапно увидел лицо женщины, которую совсем недавно целовал на прощание, и огромные распахнутые глаза, в которых плескался невозможный коктейль – любовь вперемешку с болью. Словно Жизнелюбивая только прикидывалась, что остыла к нему! Она понимала, что сталкер на то и сталкер, он все равно уйдет в ходку, и, любя его, не желала ранить любимого в самое сердце.