Сергей Вольнов - Зона Посещения. Сойти с обочины [litres]

– Двинемся вместе к огненным песням, все за свободой – вперед! Если погибнем – воскреснем, каждый потом оживет… – пробормотал Серый, вошедший в «Последний Привал» последним из присутствующих сталкеров спецотряда. – Не я написал. Поэт Велимир Хлебников, – добавил, подметив вопросительные взгляды братьев и сестер по войне, ближе всех к нему сидящих и расслышавших тихий комментарий.

– Стоит ли нам оживать, спорная тема, и не об этом сейчас, – продолжал Антей. – Напоминаю, весь этот отряд, – координатор плавным движением руки повел слева направо и обратно, указывая на присутствующих сталкеров, – включая меня, и все, что нами совершено, было всего лишь множественными отвлекающими маневрами, призванными перетянуть на себя основной вражеский натиск. Удерживать силы, которые могли быть переброшены на противодействие скрытным рейдам по тылам. Естественно, подавляющее большинство бойцов, ушедших на фронты открытого противостояния, даже не догадывались, что решающие операции осуществятся глубоко внедряющимся диверсионным спецназом, незаметно скользящим в тени…

Сталкеры в зале хором негромко заворчали, зашумели, выражая одновременно недовольство (дезинформированием личного состава) и восхищение (коварством примененной схемы).

– Погоди, я обо всем этом помню! – перебил вдруг Серый, вскидывая руку в останавливающем жесте. – Ничего нового для меня… Тебя не помню, извини, но о том, что побратимов немерено полегло ради того, чтобы я мог выполнять миссию, не забывал ни на миг…

– Ты уверен, что помнишь все? – спросил Антей.

– Не все, – уточнил Серый. – Помню, что ты сейчас рассказывал.

Диверсант обвел глазами погибших в открытом противоборстве соратников и поблагодарил их взглядом, внезапно ставшим более чем выразительным. Ответные кивки братьев по оружию подтвердили, что его благодарность понята и принята.

– А что я забыл?

Он повернулся лицом к Антею, командиру героического отряда, полностью полегшего на поле боя.

Живым сталкерам в этот бар не попасть.

– Не столь важно, что именно ты забыл. Если забыто, значит, не случайно. Так было надо. Чтобы вражеская сторона не узнала, если бы вдруг заметила тебя, исхитрилась и взяла в плен.

– А не заметила?

– Нет, раз ты здесь. Погибать настолько ценному «языку» непозволительно.

– Выходит, я справился с моим заданием? Победа одержана?

В заблестевших, уже выразительных глазах Серого горело желание услышать утвердительные ответы.

– Да. Нет, – четко, раздельно ответил командир. – Справился со своей частью общей операции. Война продолжается.

– Что?..

Серый аж растерялся, услышав не совсем то, что жаждал узнать. Наполовину не то.

– Ты уходишь вместе с нами. Мы не живы, ходка наша последняя… Все выиграли свои битвы, но победу в войне при жизни не застали.

– Моя битва – выиграна?

Растерянный Странник все никак не мог уразуметь, что же не так?! Он еще раз захотел получить подтверждение от командира, что успешно справился с персональной частью общей Миссии.

– Твоя – да. Как и моя. И каждого из нас. Всех, кто здесь тебя ждал. Дождались, пойдем… Может, последняя ходка приведет в лучший из миров? Мы заслужили любовь Удачи.

– Погоди, Антей! Скажи, а кто-нибудь… остался в арьергарде?

Вопрос прозвучал неожиданный и насущный.

Следующие вопросы подкрепили его серьезность.

– Кому-то живому надо ведь оценить результат, проконтролировать, к чему привели наши сражения? А куда вражеские силы денутся после того, как проиграют? Уберутся восвояси, во вселенские дали, откуда вторглись?

– Убраться не смогут, они изгнаны, им путь отступления отрезан… Когда враг не сдается, его уничтожают. Но если сдастся, в плен попадет.

– И?

Серый требовательно впился горящими глазами в нижнюю часть лица Антея, будто торопил губы зашевелиться, отвечая ему…

– Побежденных лишают возможности активно оппонировать победителям, для чего кардинально и гарантированно ограничивают свободу, помещая в изолированные…

– В зону то есть заключают?!

Повышенным тоном уточнив, Диверсант криво ухмыльнулся, оценив собственный «каламбур». Зоны – в зону.

– А вдруг там, – сталкер, дошедший до последнего привала между жизнью и смертью чуть ли не последним из специально собранного отряда, неопределенно махнул рукой в пространство, – получилось иначе, чем разрабам операции желалось?

– Там, – командир идущих в последнюю ходку взмахнул рукой в этом же направлении, – все именно так, как замышлялось. Я не просто надеюсь, а уверен. И понимаешь ли, вовсе не потому, что каждый полководец верит в гениальность своей стратегии. Вера моя, исключающая сомнение, базируется на факте, что идея, как победить, давно известна, стратегию заполучать в божественном откровении не понадобилось. Проблема состояла в том, как штабной план воплотить в реальности. В разработке эффективной, победоносной тактики и наборе подходящих исполнителей.

– Блин горелый, вот невезуха, бились-бились с захватчиками, за снятие оккупации и мирное небо над головой, а уйдем, не получив победную реляцию, – привычно пробормотал комментарий Диверсант.

Ключевой для избранной тактики исполнитель?

– Надеюсь, обочины в лучшем мире будут чистыми, не заваленными мусором из машин, проносящихся мимо, – совсем как Серый, пробормотал себе под нос Антей.

– Намусорить и без машин – проще простого, – теперь громко и четко высказался Странник. – Сойти бы с обочины, на дорогу выбраться, а не торчать за краем, провожая чужие машины взглядом.

– Оказавшись на дороге, главное – разобраться, в каком направлении повернуть, – так же отчетливо, чтобы услышали все собравшиеся в зале соратники, отдавшие свои земные жизни во имя освобождения, произнес Антей, развернулся к стойке спиной и сделал первый шаг к выходу из призрачного сталкерского «Последнего Привала».

– Если попадете в лучший из миров, может быть, получите реляцию, – внезапно вмешался в разговор уходящих сталкеров бармен Харон, исправно наливавший, но безмолвствующий до этого момента…

…Тихо что-то. От слова «совсем». Даже ветер исчез, как будто затаился, предчувствуя неладное.

Сидящая рядом с разбитым памятником грязно-белая собака вдруг встрепенулась и куда-то убежала… Все это мне кажется до чертиков подозрительным… Ну да ладно, третий год топчу Зону, привык уже к неожиданным поворотам.

Позиция подобрана отличная, вся площадь на виду. И спрятаться тем, кто пройдет по ней, особо негде. Разве что за постаментом памятника или за перевернутым «горбатым». Точка размещена на четвертом этаже. Дверь я подпер старым комодом, который, падла, при передвижении скрипел, как ненормальный. Хотя в Зоне мало что нормальное… Вот и люди тоже.