Сергей Вольнов - Зона Посещения. Сойти с обочины [litres]

Даша подошла к спящей подруге и подергала ее за ногу. Голова Светы нехотя отлипла от подушки. Она прищуренно, еще сквозь сон, посмотрела на девушку, одетую в летний комплект для пробежек.

– Да-аш, ты куда?.. Еще ж рано…

В речи Светки Шарифуллиной, землячки, неизбежные для Даши украинизмы не проскальзывали. Скорее татарские слова могли бы в ней присутствовать, но подруга, хоть иногда и высказывалась чисто на татарском, в повседневной речи слова из него не использовала. Ее родители приехали в родной для обеих девушек город из Зеленодольска, расположенного поблизости от Казани.

– На утреннюю пробежку! – бодро ответила Даша. – Ты со мной?

– Нет, я лучше еще посплю…

Засунув ногу обратно под одеяло, Света отвернулась к стенке.

– Как знаешь.

Даша взяла ключ от номера и перед уходом подошла к зеркалу. Красные круги под глазами никуда не делись. На секунду она вновь вспомнила тот жуткий сон. Просто стресс от приезда в незнакомый огромный город накопился в подсознании и выплеснулся в ночном кошмаре, успокоила себя она. Будь девушка одна в номере, возможно, стоя перед зеркалом в приглушенном освещении прихожей, ей бы сделалось не по себе, но сзади в двух шагах сопела дрыхнущая Светка, и это не оставляло поводов для боязни.

При мысли о ленящейся подруге Даша отринула искушение раздеться и вместо пробежки на свежем воздухе еще часок понежиться в уютной постели. На ум пришла фраза, сказанная ей одним парнем, к которому она когда-то была неравнодушна: «У каждой красивой девушки обязательно есть толстая быдло-подруга».

Высказывание крайне неоднозначное, но… до конца себе в этом не признаваясь, Даша старалась делать что-нибудь для того, чтобы быть именно красивой, а не толстой подругой. У остававшейся сопеть в номере Светки имелась, мягко говоря, парочка лишних килограммов. Но ведь каждый человек свободен в своем выборе, верно?

Даша вышла из номера и спустилась на лифте в холл. Они со Светой жили в гостинице «Измайлово», комплексе из пяти зданий. Их корпус назывался «Дельта»; помимо него были еще «Альфа», «Бета», «Вега» и «Гамма». Сонный швейцар кивком поприветствовал ее. Постоялица вышла наружу через крутящуюся дверь – погода сегодня была ясная и с утра нежаркая – и направилась прямиком от здания отеля и стоянки для автомобилей к озеру через зеленую, коротко стриженную лужайку.

Вокруг озера, до которого минут шесть-семь ходьбы, вились парковые дорожки, подходящие для того, чтобы по ним бегать. Правда, в такую рань там почти не было народу, особенно на противоположном берегу озера, где дорожки густо обступались деревьями, но Дашу это не отпугивало. Она, как обычно, надела наушники, поставила музыку и, взяв легкий темп, начала пробежку.

Среди прочих в плей-листе в этот раз оказалась композиция «Серебро» группы «Дельфин». Когда Даша была маленькой, эту песню часто слушал ее папа, и вчера, «серфингуя» в интернете, девушка случайно увидела знакомое название и решила скачать песню, чтобы послушать сейчас, взрослой, более осознанно.

Но тогда в номере была подруга, и она решила, что атмосфера не очень подходящая. А в данный момент осталась одна, с утра голова еще не занята мыслями, в огромном синем небе расцветает красивый восход. И песня неожиданно, что называется, «легла на волну».

«Бесконечное вниз стремление… Озаренное солнца взглядом…»

В детстве глубокий подтекст поэтических произведений еще не доступен сознанию ребенка. И только приобретая по мере развития уникальный, выстраданный опыт, человек расширяет и сферу своего видения смысла, помещенного в основу того или иного творения…

Даша смотрела, как восходящее на небосклон светило, дарящее планете и человечеству жизнь, рисует червлеными лучами по матово-черной воде.

Внезапно с другой стороны, там, где густо росли деревья, ей почудилось движение, она остановилась и повернула голову. Поставила музыку на паузу, но наушники не сняла. Странно, в зарослях никого не виднелось, сколько она ни приглядывалась, но осталось мутное ощущение неясной угрозы, как в недавнем сновидении.

Ей показалось, что кто-то или что-то смотрит на нее оттуда, из-за деревьев… Вмиг уразумев, что стоит одна на пустом участке (впереди и сзади, насколько хватает глаз, на дорожке никого!), полуобнаженная (короткие шорты и открытая тонкая майка), Даша поторопилась ретироваться из таящего опасность сектора.

В памяти как по заказу всплыл виденный накануне в интернете на одном из бесчисленных новостных сайтов репортаж, что в парке Измайлово был неоднократно замечен эксгибиционист и что год назад здесь нашли раздетый догола труп женщины.

Позавтракав вместе с подругой купленными вчера вечером в «Перекрестке» продуктами, Даша наконец-то отправилась подавать документы. Света собиралась на другую специальность – дизайн одежды и интерьера, и для нее прием документов начинался в другой день. Поэтому сегодня, вместо того чтобы отправиться с подругой, она решила заняться шопингом. Почему нет? Ну или хотя бы просто походить по магазинам, посмотреть на вещи, большую часть из которых не можешь купить, потому что не обладаешь достаточными средствами (почти как ходить по Третьяковской галерее).

Даша переоделась, взяла сумочку, косметичку, документы, еще раз просмотрела «творческую папку». Так называлось портфолио этюдов, которые от нее требовалось подать в Академию художеств. Это было первым этапом вступительных испытаний. Если абитуриент набирал не менее двадцати пяти по стобалльной шкале, он допускался к следующему туру. По итогу всех испытаний оставшиеся участники, ранжируемые по числу баллов, распределялись на ограниченное количество бюджетных и внебюджетных мест. Но «це вжэ тонкости»…

Первую картинку, выполненную акварелью, Даша мысленно называла «Осень круглый год». На самом деле изображение формально не относилось к пейзажной живописи, оно больше походило на абстракцию, но название Даша присвоила в соответствии с настроением, которое оно передавало. Второе изображение – лицо мужчины, на котором она продемонстрировала, как блестяще владеет искусством портрета. Единственное, чего она боялась, – вдруг члены комиссии не примут ее, потому что спросят, а чему вообще нужно учить-то, если она и так все умеет?

Может быть, по этим соображениям она оставила портрет подчеркнуто незаконченным. Третья же зарисовка передавала более серое, тяжелое настроение, сродни тому, что было на картине «Апофеоз войны», и называлась она «Железный снег» (названия пока оставались только в голове у Даши). Остальные три зарисовки назывались «Ночь Брахмы», «Квадрат жизни» и «Душа майя». Над последней картинкой она работала почти полгода, с июля по ноябрь прошлого года, и считала одним из сильнейших своих этюдов, когда-либо написанных.