Владимир Кельт - ZEUS. Северный клан [СИ]

Стиснув зубы, Фрэнсис вошел в камеру, а бойцы остались снаружи. Фрэнсису пришлось призвать все полученные в Отряде специального назначения навыки, чтобы совладать с собой. Если Погонщик почует слабость, то установить связь не удастся. Возможно, он и вовсе выйдет из-под контроля и воспользуется своей силой прямо здесь, на борту «Посейдона». И тогда кровь окрасит сталь в красный, а черный туман станет медленно разрушать корвет, пока не вырвется в космос.

– Paratus? [7] Готов? – голос Фрэнсиса прозвучал сурово.

– Etiam [8] Да. .

– Встать!

Погонщик поднялся. Роста он оказался внушительного – метра два, не меньше. Черный китель болтался на угловатых плечах, как на манекене.

– Назови свое имя.

– Первый, – четко ответил тот, как и полагается солдату.

– А настоящее имя?

– У меня нет имени. Я – первый среди многих.

Фрэнсис подошел ближе. Тем временем бойцы держали Погонщика на прицеле, и если он попробует уловить энергетический поток, то его обезвредят и вернут в лабораторию, даже если при атаке поляжет полкоманды. В «Экзо матрикс» нет места слабости – это парни хорошо усвоили.

– Ты знаешь, кто я такой? – спросил Фрэнсис.

На тонких губах Погонщика скользнула кривая ухмылка.

– Биоматериал.

Ответ не понравился. Это слово выражало всю суть восприятия людей Погонщиками. Мясо… Они признают лишь сильнейших; тех, кто принял скверну, и Фрэнсису предстояло показать на что он способен. Он либо выиграет эту ментальную битву, либо умрет.

Пристально глядя на противника, Фрэнсис вытянул руку и стал медленно перебирать пальцами, будто вращал невидимые сферы. Энергетические потоки ожили – опутали тело незримой светящейся паутиной, которую так легко порвать, и которая настолько сильна, что может уничтожить разум. Фрэнсис погружался в эфемерную пучину темной энергии, он ощущал себя ткачом, который видит полотно вселенной, и тянет нити.

Первый выжидал. Он почувствовал этот поток, он хотел к нему присосаться, но пока не решался. Ноздри Погонщика раздувались, словно у хищника, почуявшего запах крови. Уголки бледных губ едва заметно дрогнули, пряча насмешку. Фрэнсис продолжал смотреть в горящие зеленым огнем глаза противника и видел в них жажду. Неутолимую, опустошающую. Напряжение нарастало.

– Ты должен подчиниться. Я – не инквизитор. Я такой же, как ты. Я – эспиритуал, – голос Фрэнсиса звучал спокойно. В камере резко похолодало, и теперь изо рта шел пар.

Не мигая, Первый наблюдал за тем, как Фрэнсис перебирает пальцами воздух. Погонщик принюхивался и молчал. Энергетические потоки окрепли, и теперь вздымались, подобно волнам, а скоро превратятся в бурную реку. Этот поток осилит лишь один из них. Тот, кто сейчас успеет подчинить темную энергию и поставит барьер – тот выйдет победителем.

– Подчинись! – выкрикнул Фрэнсис и сжал кулаки.

В этот миг плотину прорвало. В камере закружили вихри, готовые смести все на своем пути. Сквозь стальную обшивку посыпались искры, с грохотом захлопнулся шлюз, отрезав бойцам путь внутрь. Лампы на потолке затрещали и полопались. Хлопок. Хлопок. Хлопок. Осколки стеклопластика полетели на пол.

– Подчинись! – кричит Фрэнсис, и в этот миг Первый срывается.

Глаза Погонщика мгновенно меняют цвет на черный, руки вскидываются в попытке уловить поток. Но Фрэнсис усилием мысли держит его, будто в кандалах. Взглядом он мог бы медленно дробить ему кости, отрывать пальцы или свернуть шею. И Первый это знает.

Не стерпев ментальной атаки, Погонщик сдался. Фрэнсис ослабил давление, и порожденная темной энергией буря стихла, лишь разбитые лампы продолжали выдавать электрический треск и ронять искры.

– Жажда… – хрипло шепнул Первый. – Я опустошен, я голоден.

Загремел шлюз и в камеру влетели бойцы «Посейдона». В полумраке запрыгали красные точки лазерных прицелов, вспыхнули синие полосы на позвонках брони. В любую секунду онисделают то, что должны.

Фрэнсис остановил их жестом.

– Накормите его, – сказал он и включил аварийное освещение на панели у шлюза.

Спустя несколько минут Мао и Кертис втащили в камеру мужчину в заношенной серой робе. От бородатого типа разило кислым потом, в тусклых глазах легко угадывался страх и даже безумие. Одержимый. В соседней клетке их семеро, и все недавно сменили казематы Инквизиции на сталь «Посейдона».

Завидев Первого, мужчина задергался, как овца, которую привели на бойню. Зрачки расширились от ужаса, слезы покатились по щекам.

– Нет! Maledicti sunt! [9] Проклятый. Отпусти! – орал пленный, брызжа слюной, которая каплями висла на седой бороде.

– Проклятый?! – вскинул брови Фрэнсис. – Здесь нет проклятых. Только ты.

Мужчина протяжно взвыл:

– Нет… Не надо… не надо. Творцом нашим, Всевышним прошу… не надо…

Схватив отступника за грудки, Фрэнсис швырнул его к ногам Первого.

– Пей. У меня таких много, – сказал он и уселся в углу камеры, прислонившись спиной к стене.

Бронированная переборка отозвалась прохладой сквозь одежду. Стянув перчатки, Фрэнсис закатал рукав кителя, и шумно выдохнул. Кожа пылала, внутри все пекло – сердце, мысли, душа – их испепеляло опустошение. Если не восстановить баланс, то придется несладко. Фрэнсис достал из кармана шприц с сывороткой. Сжимая и разжимая кулак, он наблюдал за тем, как надувается вена на сгибе локтя.

Зеленая сыворотка совсем не походила на псион. Она разливалась по венам расплавленным свинцом, завладевала каждой клеткой и отпускала сознание. Отдавшись этой болезненной волне, Фрэнсис прикрыл глаза. Сквозь морок он слышал, как вопит от боли одержимый, как последние силы покидают грязную оболочку. Первый жадно пил энергию, и высосет все до капли. Осушит, оставив лишь сосуд – тело, которое потом вышвырнут в шлюз. И пока он восстанавливал силы, в крови Фрэнсиса пульсировала скверна, которая рано или поздно его поглотит, превратив в такое же чудовище. Но сейчас он не думал о последствиях, а подчинял разум Погонщика.

Связь крепла с каждой секундой, и когда, казалось бы, все закончилось, Фрэнсиса вдруг бросило в дрожь. Его пробрал озноб, лоб покрылся испариной. Он ощутил неимоверный прилив энергии, которая досталась от Первого… Погонщик поделился выпитым, как друг делится хлебом.

Фрэнсис устало улыбнулся. Подобное даже вообразить сложно. Кому-то нужен нейроусилитель, чтобы подключаться к панели и управлять машинами. Ему же не надо кибернетической дряни. Его стихия – парапсихология. Он достаточно силен, и теперь Погонщик станет выполнять приказы беспрекословно, а он, Фрэнсис, будет служить «Экзо матрикс» до последнего вздоха.

Глядя через иллюминатор на застывший в черноте астероид СГ-С-112, Фрэнсис прикидывал время, что придется потратить на зачистку объекта. Тюрьма «Урса» доживала последние часы. Бунт заключенных обернулся переворотом и сейчас там хозяйничал сброд. Почти пять тысяч преступников свободно расхаживали по коридорам, спрятанным глубоко в недрах каменного гиганта.