Захар Петров - Метро 2035: Муос. Чистилище [litres]

– Меня не интересует, что вы думали. Отвечайте только на мои вопросы. Они подпадали под определение «вооруженный противник», предусмотренное Положением об Ударном Батальоне Республики?

– Да.

– Вы выполняли задание, подпадающее под определение «специальная операция»?

– Да.

– Что, в соответствии с Положением, необходимо делать с вооруженным противником во время специальной операции?

– Незамедлительно уничтожить.

– Своим жестовым приказом вы не дали убрам выполнить требование Положения о незамедлительном уничтожении врага?

– Да.

– Если бы вы этого не сделали, убры открыли бы огонь первыми?

– Да.

– … и уничтожили бы большую часть оборонявшихся, сломив сопротивление оставшихся.

– Наверное…

– Что значит «наверное»? Вы сомневаетесь в боевых способностях своего отряда? Или отказываетесь от своих слов? Если я правильно вас понял, Кальваристы были настолько перепуганы, что один арбалетный залп полностью сломил бы сопротивление тех, кто остался бы в живых.

– Да! Если бы мы дали первый залп, Кальваристы бы не сделали не одного выстрела.

– То есть ваши действия привели к гибели одного убра и ранению двоих, в том числе вас, поставили под угрозу выполнение операции?

– Да! – почти кричал Зозон.

– Что вы скажете в свое оправдание?

– Я не хотел убивать женщин и детей.

– Вы не захотели убивать вооруженного противника. В Положении есть оговорка или исключение, касающееся пола и возраста вооруженного противника?

– Нет!

Следователь поднялся и, выходя из кабинета, потребовал:

– Соберите своих людей!

Зозон не боялся смерти. Но лучше бы ему дали возможность погибнуть в бою, чем прилюдно, в присутствии своих подчиненных выслушивать приговор. Может быть лучше, чтобы он был смертным. Он выберет смерть от меча – умелый взмах следователя, и для него все закончится. И без того напряженная тишина в Урочище после слов следователя «Именем Республики!» стала гробовой. Следователь, постоянно рубя ссылками на параграфы, сообщил о ходе проведенного расследования. Бесстрастно перечислил все нарушенные пункты Положения, Присяги и Закона Республики. Формулировки были жесткими и четкими, приговор был составлен и аргументирован безупречно, зачитан таким тоном, что не только у присутствующих, но и у самого приговоренного не оставалось сомнения в справедливости любого наказания оступившемуся офицеру. Но концовка была несколько неожиданной:

– … в соответствии с пунктом три параграфа триста семнадцать за содеянное командир Ударного Батальона Республики майор сил безопасности Зозон Сергей подлежит наказанию в виде смертной казни. В соответствии с пунктами два, семь, девять параграфа девятнадцать мною учтены, как смягчающие ответственность обстоятельства, заслуги приговоренного перед Республикой, совершение им преступления по мотивам ложного гуманизма при отсутствии корысти и иной личной заинтересованности, а также принятие им исчерпывающих мер к устранению последствий содеянного и успешное выполнение задания, во время которого было совершено преступление. В соответствии с параграфом шестнадцать мною принято решение о признании данного случая исключительным и замене смертной казни на более мягкое наказание – лишение должности и специального звания. С момента окончания зачтения приговора бывший командир Ударного Батальона Республики майор сил безопасности Зозон Сергей разжалован в солдаты со званием рядовой. Именем Республики!

Следователь выхватил оба меча, сделал ими ловкие взмахи, и майорские погоны Зозона упали на пол. Следователь развернулся и пошел на выход из Урочища. Присутствующие расходились. Никто не подошел к презренному осужденному и не поддержал своего бывшего командира. Он так и стоял, опустив голову, глядя на обрезанные тряпочки погон. Первым порывом было броситься на меч. Но самоубийство – это слабость, недостойная убра. Смерть он сможет найти в бою.

Его определили в пятерку на место убра, который погиб по его вине. Зозон искал смерть, напрашиваясь на выполнение самых рискованных заданий. Но у смерти были другие планы. Офицеров не хватало, и уже через год Зозону было присвоено звание лейтенант, он снова возглавил пятерку. Еще через полтора года, после серии удачных операций, он стал капитаном.

У Зозона было две жены и четверо детей. И ни одну из жен он себе не выбирал, кровным отцом для детей не был. Они ему остались от погибшего товарища. Таков обычай в спецназе, да и в армии тоже. Если спецназовец не возвращается с задания, его жена или жены с детьми должны уйти из Урочища. Пенсии в Муосе для жен погибших не платили. Вдовы могли остаться в Урочище, только снова став женами кого-то из убров. Поэтому женатые воины договаривались со своими сослуживцами взять заботу о семье в случае смерти в бою. После того как его друга перекусил змей, Зозон должен был выполнить данное обещание и переселиться в квартиру погибшего. Ни с одной из жен Зозон не сблизился, с детьми отношения поддерживал формальные и своими семейными обязанностями тяготился.

Чтобы враз разрешить все свои проблемы, он просился определить его в Черную Пятерку. Так называли особую группу, набиравшуюся из наиболее опытных убров. После того как убр уходил в Черную Пятерку, его больше никто не видел. Жили они в отдельном бункере где-то в Центре. Их семьи оставались на пожизненном содержании в Урочище, причем даже в случае смерти кормильца. Черная Пятерка выполняла наиболее сложные и опасные задания, содержание которых составляло государственную тайну. Поговаривали, что они, передвигаясь под землей и по Поверхности, разыскивают отдаленные военные бункеры, расположенные где-то в окрестностях Минска, и пытаются пройти в таинственные и полные опасностей Шабаны. Этого никто точно не знал, но попасть в Черную Пятерку хотели многие. Зозону отказывали, не объясняя причин. Для себя он решил, что это из-за его судимости.

Веру осматривал пожилой врач. Он пришел намного позже, чем обещал Зозон – слишком много пострадавших было по результатам экзамена. Врач был удивлен, увидев среди новобранцев спецназа девушку. Констатировав перелом носа, сотрясение головного мозга и ушибы, доктор рекомендовал недельку отлежаться. Вера грустно ответила:

– Мне завтра в строй.

Доктор с жалостью посмотрел на Веру:

– Ну и чего ты, дочка, сюда полезла?

– Мне надо.

– Надо ей, – передразнил доктор. – Смерти себе ищете. Это чудо, что ты переломом носа отделалась. Двое костер какой-то неудачно перепрыгнули. Подкопченные сейчас, все в бинтах, как мумии. Ну ничего – жить будут. Рожи, конечно, подпорчены. Но при нашем недостатке мужиков девок залежалых в жены и им найдут. А вот один хлопчик с Октябрьской на экзамене позвоночник сломал. Какой-то рьяный претендент его ногой толкнул, обогнать так спешил. И бедняга с высоты вниз головой грохнулся.