Виктор Лебедев - Метро 2035: Черноморье [litres]

– Прости. – Мужчине стало немного стыдно за свое поведение. – Я просто ожидал большего от этого убежища. Здесь один хлам.

– Вижу. – Девушка отвернулась к стене, перебирая что-то.

– Но зато у нас есть новый дом! – Он попытался взглянуть на ситуацию под другим углом. – Здесь безопасно, он прекрасно укреплен. Нужные вещи я достану – можно пошерстить по округе, взять кое-что у местных. Вентиляцию почищу и восстановлю – руки пока еще на месте. Правда?

Надя не отвечала, продолжая чем-то увлеченно заниматься у стены.

– Построим новый мир… – Слова Гана прозвучали неуверенно.

Стоило ли путешествовать в такую даль ради призрачной мечты? Да, реальность не оправдала ожиданий, чего уж греха таить. Подобных убежищ были если не сотни, то десятки поближе. Оставалась Тайная Канцелярия, но он решил бы и этот вопрос. Да хоть разворошил бы к чертям всю эту клоаку, эту правящую верхушку, объединился бы с другими агентами, менее лояльными к режиму. Нет, это утопия. У гидры много голов – к власти уже наверняка пришла одна из них. Зато перед ним стоит сейчас та, которая не побоялась прыгнуть в этот омут. Она спасла его и кинулась за ним, не понимая, какое будущее их ждет впереди. Ведь когда они убегали из ставки Тайной Канцелярии, еще не было никакого убежища, никакого плана. Она просто отправилась вслед за ним. И хотя бы за это он должен дать ей будущее.

Задумавшись, Ган не сразу заметил ствол «макарова», который направила на него спутница. Она уже не перебирала вещи у стены, и ее рассеянный взгляд обрел твердость. Выражение лица стало хищным, даже казалось, что в уголках губ затаилась легкая усмешка.

– Надя? – Мужчина непонимающе уставился на девушку, словно видел ее в первый раз.

– Стой на месте, – холодно и четко разделяя слова, произнесла она.

И Ган вспомнил разговор с Ямахой, его подозрения по отношению к Наде, вспомнил, как равнодушно она смотрела на их драку из окна, не пытаясь ему помочь. Вспомнил про платок – теперь стало ясно, что Надя специально оставила улику для бойцов Тайной Канцелярии, чтобы они смогли их выследить. Вспомнил, как часто в последние дни он чувствовал еле скрываемый холод девушки, списывая все на усталость от их путешествия. Это не было дурацкой шуткой, этой решимости, с какой она держала его на мушке, внимательно отслеживая каждое движение, позавидовал бы опытный палач. Эту Надю он совсем не знал.

– Но почему? – Мужчина пытался втянуть эту девушку, напоминавшую льдину, в разговор, расшевелить, вызвать эмоции. Он остро нуждался хотя бы в минуте лишнего времени – его мозг не успел просчитать все варианты, найти выход из патовой ситуации.

Шаг. Маленький, едва заметный шажочек на крохотный десяток сантиметров. Но он уже немного ближе.

Она заговорила. Каждая фраза была как удар хлыста по обнаженной спине. Каждая фраза – как незаживающий рубец на израненной душе.

– Ты думаешь, ты убрал Кардинала и стал героем? Освободил всех от тирана? Вспомни, сколько крови на твоих руках, ты был его марионеткой, выполнял приказы и убивал. – Ее глаза блестели, как две льдинки, царапались и кололи.

«Поднырнуть под руку – она выстрелит, перехватить запястье и вывернуть? Рискованно». Еще небольшой шажок.

– А мне хорошо жилось при Кардинале, у меня было все. Думаешь, я втрескалась в такого изгоя, как ты? Думаешь, я такая дура, что бросила все и помчалась за тобой из-за каких-то чувств? Ты придурок, Ган.

– Тогда зачем тебе это все? – Он сделал еще шаг, липкий холод разлился по спине.

– А тебя не посещала мысль, что у меня могло быть задание?

– Какое задание? – Мужчина искренне удивился.

– Выяснить, нет ли у тебя сообщников, раскрыть возможную сеть оппозиции Тайной Канцелярии. Когда поняла, что ты действуешь один, то следовала за тобой, чтобы узнать, что ценного находится в тайнике. Дурак ты, Ган, – будто с сожалением заключила она, – дурак. Вроде крутой агент, а повелся на классический развод. На женщину повелся.

Эта информация была как удар под дых. Оглушила его, как молот, в голове застучало. Потому и следующий шаг дался трудно и слишком заметно даже для неопытного человека. Неопытной Надя не была.

– Ну и тварь же ты.

Ган кинулся вперед, но сразу понял, что катастрофически не успевает.

В закрытом пространстве выстрел прозвучал оглушительно. Пуля навылет прошила его в прыжке, мужчина упал на пыльный бетонный пол, испещренный их следами. С жизнью уходило напряжение всех последних дней, усталость, печаль. И на краткий миг, на какую-то долю секунды он даже успел почувствовать благодарность к девушке, возвышающейся сейчас над ним.

Он бежал по длинному коридору, в конце которого его ждали Оленька и Димка – счастливые, улыбающиеся. И он тоже осознал, что наконец снова счастлив.

Рулонные шторы на окнах жужжат, открываясь и закрываясь. Вжик-вжик. Туда и обратно с каждым днем. Солнечные дни сменяет дождливая пора, духота уступает место прохладе. В атмосфере полутемной комнаты одна исписанная страница ложится на другую. Это образно – в век цифровых технологий листы в Word прокручиваются одним движением мыши. Забытая кружка остывшего кофе балансирует на краю стола, грозясь обрушиться вниз и залить паркет под ногами. Главный герой на оживших страницах раз за разом штурмует неприступный бастион памяти, отступает, но не сдается. Лезут чудища из морских глубин, туман рождает неведомые образы. От некрепкой покачивающейся палубы под ногами хочется выть.

Именно так рождался роман. Он шел ко мне через испытания, не давал спокойно спать, заставлял вскакивать и набрасывать новые идеи в записную книжку телефона, чтобы не забыть о них на следующее утро. Чтобы достоверно описать тот или иной клочок суши – приходилось с утра мчаться и исследовать локацию на месте, бродить по берегу, заглядывая под каждый камешек, месить грязь полувысохшего болота, разглядывать противоположный берег Цимлянского рукотворного моря. А уж Архипо-Осиповку, одно из любимых мест на нашем побережье, я изучил вдоль и поперек. Так уж повелось, что я пишу романы только о тех местах, где побывал лично.

Банально звучит, но роман – о людях. Он еще раз показывает, что не бывает однозначно плохих и однозначно хороших героев. Свет и тьма живут бок о бок, и живут вполне себе по-соседски: ворча вслед и мило улыбаясь при встрече лицом к лицу. В каждом из нас есть тьма и свет, только количественное соотношение разное.

Мне кажется, в постъядерном мире невозможно быть только хорошим. Жизнь не позволит, окружение не позволит. Поэтому мне интересно было поставить героя в такую ситуацию, когда мрак и свет схлестнутся внутри него в битве, не желая уступать друг другу, и понаблюдать, как он сможет выпутаться из ситуации. И сможет ли?