Алекс Маршалл - Пепел кровавой войны

Он приказал коварному голосу в своей голове заткнуться, и тот впервые подчинился. Нет, Марото ни за что не отстанет от Чхве. И если она все-таки погибнет, то лишь после того, как умрет он сам, защищая ее. А потом будет с рогом в руке ждать ее появления в Медовом чертоге Черной Старухи. Возможно даже, с тем самым рогом, который Чхве потеряла, когда они вместе одолели рогатого волка.

Дело не в том, что Чхве — любовь всей его жизни, ведь не может же даже самый удачный роман вынести, на хрен, весь мозг. И не в том, что теперь, когда они встретились наяву, Марото очень хочет узнать, куда это все приведет. Дело в том, что Чхве его друг. Она продолжала, пусть даже только во сне, искать Марото, когда все остальные бросили его. И если ему суждено умереть, то он умрет, защищая ее так, как должен был защитить Пурну, в смерти которой уже не сомневается. Марото так и не решился спросить о ней у Чхве, но, если бы миниатюрная взбалмошная тапаи была жива, она бы в пять раз быстрей, чем дикорожденная, отыскала Марото после его возвращения к кобальтовым, так что пришло время отпустить ее… или отправиться следом за ней в загробный мир, в зависимости от обстоятельств.

Дорога закончилась, участок стены впереди, протяженностью в сто футов, был разрушен. Из дыма доносились звуки битвы. Марото оглянулся и увидел горстку стойких непорочных, все еще бьющихся с тотанцами на развалинах. В отблесках пламени позади армии монстров все это казалось настоящим адом, но Чхве без малейших колебаний начала спускаться со стены, чтобы помочь окруженным защитникам пролома. Испытывая невероятную гордость за нее, Марото двинулся следом, надеясь, что она тоже сможет им гордиться.

Спустившись к груде обломков, они поняли, что опоздали на помощь непорочновским солдатам, последнего из которых только что живьем проглотил монстр у основания стены. Не повезло ребятам, но Марото не повезло еще больше — тотанский яд, похоже, все-таки растворял его мозги. Пожар Западного Отеана перед его единственным глазом вдруг потускнел, горящие здания одно за другим стали проваливаться, и только искры вились над ямами, словно рои светлячков. Еще больше его тревожили не эти явные галлюцинации, а вполне реальная стая конеподобных демонов, проворно поднимавшихся по развалинам к ним с Чхве. Позади тотанских чудищ город продолжал погружаться в дымящуюся черноту, весь Западный Отеан уходил под землю, и даже искры сверкающим вихрем засасывало вниз.

— У этих лошадей ноги — точно бивни, а пасть еще опасней. — Чхве указала длинной саблей на демонов, которые уже заметили их и ускорили свой подъем.

— Мы с Феннеком справились с одним таким монстром за городом, — сообщил он, восхищаясь ее клинком — кокспарским, если он хоть немного разбирается в оружии. — И эти твари похожи на лошадей не больше, чем рогатые волки — на козлов.

— Как их ни назови, они все равно козлы в сравнении с рогатыми волками. — Она чмокнула Марото в губы. — До твоего прибытия я завалила троих, в одиночку. Шестеро на нас двоих — не такая уж и сложная задача. Но нужно управиться быстро, чтобы убежать от голодной пасти, что заглатывает город.

— Подожди. Значит, ты тоже это видишь?

Его голос утонул в реве ближайшего демона, вставшего на задние ноги и замолотившего по воздуху заостренными копытами. Жуткая вертикальная пасть расколола морду пополам. Сколько зубов!

Марото показал Чхве большой палец и перехватил поудобней копье.

Это немного напоминало их первое свидание. И хотя он не был религиозным варваром, но все же вознес молитву Черной Старухе, чтобы сегодняшнее не стало последним.

Взрывы сотрясали стену под ногами. Чи Хён одолела последний лестничный марш и выскочила на боевой ход. Охранники, что должны были присматривать за дверью, с разинутым ртом глазели на западную часть города, но Чи Хён не осуждала их. Мрачный, тяжело дыша, ворвался следом и едва не сбил ее с ног, потому что тоже не мог оторвать глаз от завораживающего зрелища. Ступенчатые крыши и каменные пагоды разлетались на куски, скромные лавки и большие магазины складывались внутрь, величайший город Звезды вспучивался от взрывов и извергал пламя. Нечеловеческие крики доносились из бушующего огненного моря, в которое превратился Западный Отеан, но глотки тотанцев их издавали или горящие кости самого города — этого никто не мог сказать наверняка.

Жар сделался совсем нестерпимым, и Мрачный оттащил Чи Хён назад и прижал к своей потной груди, когда на стену обрушился град алых углей. Нет, вовсе не из-за едкого дыма заслезился ее открытый глаз, когда она посмотрела на пылающую столицу, и Чи Хён уже готова была просить Мрачного: давай спустимся вместе, разыщем друзей и дадим деру из этого кошмара. Но что-то в его лице изменилось, и слова застыли у нее на языке. Мрачный все еще смотрел на разверзшийся перед ним ад, но в его глазах больше не отражалось пламя, там была только мгла. Сияющие черные глаза Мрачного смотрели мимо Чи Хён, смотрели так, что у нее мороз пошел по коже. Она обернулась на запад и увидела кое-что похуже объятой пожаром половины Отеана.

Чи Хён так упорно сражалась, чтобы избавиться от Изначальной Тьмы, но та все-таки настигла ее даже дома.

Покинутый город еще пребывал на месте, но ему осталось недолго. И языки пламени еще играли, но они сделались черными как смола, и от них веяло холодом, а не жаром. Даже дым опустился, но приземный туман не мог долго скрывать притаившуюся под ним голодную смоль. Храмовый колокол сорвался с рамы, звеня на лету, а потом затих, как и весь Западный Отеан, исчез за завесой дыма.

Чи Хён необходимо было убедиться, что их самих не затянет туда, и она поглядела за край бруствера. Густая, жирная темнота доходила до основания стены, но не дальше. То, что далекий Осенний дворец обрушился вместе с остатками стены, утешало слабо. Чи Хён не могла отвести взгляд, даже когда ее совомышь захлопала крыльями перед лицом и уселась на плечо.

Изначальная Тьма открылась под Западным Отеаном, протянувшись так далеко, как только может разглядеть глаз смертного, и хотя ее появление добавило яркости в мех Мохнокрылки, но нисколько не успокоило Чи Хён. Она нащупала руку Мрачного, обрубки пальцев обожгли его влажную ладонь. Они стояли и смотрели, как древняя столица Непорочных островов скручивалась, корчилась и рушилась, затягиваясь во Врата, подобных которым Звезда еще не знала.

Так могло продолжаться целый день, а могло закончиться в считаные минуты. Черные угольки, вьюгой кружившие в воздухе, оставляли сальные пятна на всем, к чему прикасались, замораживая плоть и корежа металл. Демонский глаз Чи Хён, которому она не позволила взглянуть на происходящее, заныл, наказывая ее за это, но одна только мысль о том, чтобы снять повязку, наполняла ее ужасными предчувствиями. Немногие оставшиеся здания исчезали в бездонном, беспросветном море, раскинувшемся теперь до отдаленного кольца внешней стены, и, как только последний флюгер погрузился во мрак, столпившиеся на стене защитники города дружно выдохнули. Послышались даже нервные смешки, в которых тревога граничила с безумием.