Алекс Маршалл - Пепел кровавой войны

— Ты прав, это улучшение. И хочешь сказать, что понятия не имеешь, откуда оно появилось и что означает?

— О-хо-хо… — Мрачный запрокинул голову и посмотрел в небо, наполненное белыми-белыми ветками, зелеными-зелеными листьями и гроздьями красных-красных ягод. — Знаешь, я думаю, это рябина. Хортрэп и Пурна рассказывали разные таинственные истории о рябинах, и в самой жуткой говорилось, что на самом деле никакие это не деревья. Это пальцы Изначальной Тьмы, что проникли в наш мир и потянулись к солнцу, но какое-то колдовство остановило их и превратило в рябины. Дерево, населенное демонами, которые постоянно прислушиваются…

Чи Хён вздрогнула, припомнив песню, которую в далеком детстве пел ее первый отец, о легендарных деревьях, носящих название Пепел Врат, которые должны расти возле самых вершин Угракарских гор. Она не помнила все подробности, но, если учесть, что это дерево выросло прямо из Врат, такое не может быть простым совпадением.

— Мы все проверим, когда закончим с нашими делами, но эта история… Тебе не кажется, что здесь что-то не так?

— Я знаю лишь то, что некоторые боги нас любят, пусть даже и не те, на которых мы рассчитываем, — ответил Мрачный. И, подумав немного, добавил: — Да, и еще я хочу поцеловать тебя, прямо сейчас.

Их губы соприкоснулись, потом разделились. Они отведали сегодня кровь, пыль и пепел, едва не погибли, и потому она поцеловала его еще крепче и еще, пока Мохнокрылка не взлетела, вежливо оставляя их наедине… Ну хорошо, настолько, насколько это возможно на заполненной солдатами городской стене, где выжившие понемногу выходили из оцепенения, обнаружив, что дождливое, наводненное демонами утро переплавилось в пасмурный, наполненный чудесами день.

— Остальное потом, мне еще нужно завершить войну, красавчик, — произнесла Чи Хён, наконец-то оторвавшись от Мрачного. — Поможешь мне?

— Я готов. Только что-то не вижу, чтобы хоть один тотанец уцелел в этом… что бы это ни было. — Мрачный со стоном поднялся и протянул ей руку. — Или, может быть, им опротивело смотреть, как мы целуемся, и они решили сделать перерыв.

— Эй, приятель, кто научил тебя шутить? — спросила она, чувствуя, что день становится все лучше и лучше. — Если это сделали наши поцелуи, представь себе, что будет, когда заберемся друг другу в штаны. Так мы можем принести мир всей Звезде.

— По крайней мере, стоит попробовать, — усмехнулся Мрачный, уже не так смущаясь от грубых заигрываний, как бывало в прошлом. — Но перед этим мы, несомненно, должны спеть друг другу наши песни.

— Песни подождут, если только ты не умеешь петь с набитым ртом, — ответила Чи Хён и в следующий момент заинтересовалась тем, что происходило по другую сторону стены.

На улицах Восточного Отеана столпились не только непорочновские солдаты, но и воины со всей Звезды. Обыкновенные мужчины и женщины хлопали по плечам самых диких из дикорожденных. Многие знамена казались знакомыми.

— Значит, Феннек командует тем, что осталось от моего старого Кобальтового отряда. У меня под началом тоже немало солдат, а вот это, несомненно, ранипутрийские драгуны Сингх… Может получиться. Ты, случайно, не узнаёшь флаги кремнеземцев? И что еще важнее, не согласятся ли твои соотечественники сменить командира за солидную надбавку к жалованью? Если мы…

— Полегче, полегче! — Мрачный поднял руки ладонями вперед. — В чем вообще дело? Хортрэп мне сказал, что тебя и весь отряд взяли в плен. Императрица заманила вас в ловушку, но потом обещала кобальтовым свободу, если они защитят Осенний дворец. Но я сразу могу сказать, что это не вся история, судя по… э-э-э… некоторым особенностям. — Он посмотрел на Чи Хён, и та залилась краской, гадая, насколько постаревшей кажется ему сейчас. — Хортрэп опять наговорил какие-то колдовские враки?

— Возможно, кое-какие подробности и не были упомянуты. — Чи Хён заставила себя сосредоточиться на насущных заботах. — Ты прав, Мрачный, мы должны спеть друг другу свои песни. Но сначала переберемся в более удобное место.

— Пожалуй, стоит поискать баню, — задумчиво кивнул Мрачный. — Ты когда-нибудь была в бане? Ну да, конечно же была. Гын Джу и Дигглби недавно показали мне, что это такое, — уверен, нам подойдет.

— Вообще-то, я говорила о тронном зале Самджок-о. — Чи Хён взяла его за руку и повела за собой, высматривая в толпе свою сестру Хёри. Пора было собирать войска. — Мы должны действовать быстро, пока непорочные не оправились от сюрпризов, которые принесло нынешнее утро. Но если объединимся с кобальтовыми братьями, то сможем атаковать императрицу всеми силами, прежде чем она поймет, что волк пробрался во двор ее дома.

— Подожди… — Мрачный насупил брови и оглянулся на усталых воинов и радостных горожан, собравшихся на улицах и площадях. — Собираешься устроить еще одну драку прямо сейчас? Тебе не хватило той, что уже была?

— Я должна спеть тебе кое-что еще, — ответила она. — Но ты прав: да, я собираюсь устроить еще одну драку.

— Проклятье, я так соскучился по тебе. — И он наклонил голову для поцелуя.

Когда все разместились в немыслимо отвратительной каюте внутри тотанского морского чудища, которое должно было отвезти их обратно на Звезду, Лучшая выглядела такой подавленной, что Пурна боялась, как бы она не расплакалась. Пурна, как и Лучшая, любила добрую драку, и это была адски эпическая битва, но как обидно, что нельзя взять реванш у демонских ведьм, которые дважды тебя вздрючили! Да уж, это точно не в характере Лучшей, но что поделаешь, если ее характер пребывал в отключке?

Лучшая и Гын Джу еще долго после отплытия стояли посередине обширной пульсирующей кабины, очевидно не решаясь к чему-нибудь притронуться, но Пурна сразу заняла верхнюю полку — путь до Отеана неблизок, так почему же не воспользоваться возможностью поспать в теплом мешке из плоти? Настроение Гын Джу было таким же приподнятым, как у Пурны, хоть он и начал страдать от морской болезни еще до того, как живой корабль покинул допотопную белую гавань. Да, драка была забавной, но сама война оказалась безнадежно серьезной, а все серьезное, как непременно заметил бы Диг, безнадежно скучно.

Ну хорошо, почти все. Как бы он ни прикидывался беззаботным прожигателем жизни, остальные прекрасно знали, что у паши есть сентиментальная жилка толщиной в семь лиг. И Пурна, наблюдавшая за тем, как демон облизывал вкусный пол кабины, прекрасно знала, что есть одно существо, к которому Диг относится даже серьезней, чем к вечеринкам и подначкам.

Маленький пушистый сукин сын, словно прочитав ее мысли, подобно тотанским повелителям мертвецов, прекратил уборку мерзкой палубы и поднял черные бусинки глаз.