Энди Лэйн - Медленное угасание

— О! О! — её глаза расширились, когда она вспомнила об этом. — Конечно, это было арахисовое масло и яблочный суп?

Рис кивнул.

— Да! О Господи, разве не это мы приготовили на званый ужин?

— Мы пригласили Ребекку и Энди. Ты нашёл рецепт в поваренной книге для вегетарианцев. Ты так гордился этим.

— А оно оказалось таким густым и тяжёлым, что никто из нас уже не захотел есть основное блюдо. — Его пальцы сомкнулись на её руке, касаясь мягкой ладони, поглаживая её запястье. — О, Гвен, когда мы перестали так веселиться? — мягко спросил он.

Она вздохнула.

— Когда я получила повышение и ты получил повышение, всё закончилось тем, что мы стали работать в дурацкое время, так что мы сможем скопить достаточно денег на оплату счетов и отпуск в экзотической стране раз в год, просто чтобы не сойти с ума.

— Оглядываясь назад, возможно, мы сделали неправильный выбор. Никаких повышений и неделя в Крикиете [33] Приморский курортный городок на северо-западе Уэльса. каждый год в августе. Как это звучит?

— Это звучит ужасно. Ты хоть раз был в Крикиете? Рис посмотрел на остатки цыплёнка на своей тарелке.

— Хотя это здорово, я не уверен, что смогу доесть.

— Ты всегда съедаешь всё до конца. Что не так?

Он пожал плечами, избегая встречаться с ней взглядом.

— Я подумал, что мне неплохо было бы похудеть на несколько фунтов. Гвен накрыла его руку своей.

— Я не стану жаловаться, — сказала она, — но это не означает, что я не хочу спать с тобой таким, какой ты сейчас.

Гвен почувствовала лёгкое напряжение в руке, как будто Рис подсознательно хотел притянуть её к себе. Или это и в самом деле было подсознательно? Он чуть скривил губы, в его глазах определённо был особый блеск, от которого у Гвен мурашки побежали по всему телу. Она чувствовала, как затвердели её соски, трущиеся о платье.

— Э-э, ты знаешь, что я приготовила десерт?

— Отойди от меня, искусительница.

— А я надеялась, что будет наоборот, — сказала она, наслаждаясь тем, как расширились его глаза.

— Мы могли бы взять десерт с собой, — поддразнил он. — Я мог бы слизать его с твоего… живота. И груди.

— Это крем-брюле, — выдохнула она. — Мне нужно карамелизировать сахар. Рис встал одновременно с Гвен.

— Учитывая то, как я себя чувствую сейчас, — сказал он, притягивая её к себе, — жар – не проблема.

Ощутив, как он запустил пальцы в её волосы, крепко прижав свои губы к её губам, она, в свою очередь, прижалась к нему. Они вместе попятились к спальне, даже не замечая янтарного света, который пульсировал на обеденном столе в такт их сердцебиению.

Комната номер двадцать шесть в шестнадцатом тоннеле выглядела точно так же, как двадцать пять комнат до неё и пятнадцать тоннелей, мимо которых прошла Тошико: арка из красного кирпича в тоннеле из красного кирпича, стекающая по стенам вместе с извёсткой вода, маленькие пятна плесени повсюду. Тошико надеялась, что это старая добрая земная плесень, а не споры чего-нибудь инопланетного, которые терпеливо проедают себе путь сквозь стену. Она надеялась, что крысы, которые иногда шуршали в темноте, были действительно крысами, а не крошечными существами с кучей ног и глаз, которых они иногда находили вместе с инопланетными устройствами. Иногда ей снились кошмары о том, что что-то растёт глубоко в недрах Торчвуда. Что-то инопланетное. Что-то плохое.

Тошико вздрогнула. Это были всего лишь сны, вызванные некоторыми странными вещами, которые они делали и видели в Торчвуде. Это не было реальностью. И эти сны не подтверждались наблюдениями или фактами. Не подтверждались наукой.

Она огляделась по сторонам, пытаясь понять, где они сейчас находятся относительно географии Кардиффа. Хаб располагался точно под центральной частью Бассейна, но теперь они, возможно, были несколько дальше, где-то под центром «Красный дракон», если она не ошибалась. Какая часть Кардиффа покоилась на тоннелях Торчвуда? Сколько разных путей там было?

— Это здесь, — сказал Йанто, остановившись у металлического стеллажа. — Восьмая полка, коробка номер тринадцать. — Он показал на коробку, находящуюся на уровне глаз: обычный пластиковый ящик – фактически больше похожий на корзину – скучного серого цвета, каждая сторона в полметра длиной.

На коробке ничего не было написано, не считая того, что Тошико казалось случайным набором букв и цифр. Она не могла понять, как Йанто удалось так быстро найти нужный ящик. На самом деле, она не понимала даже, как он умудрился попасть в нужную комнату, учитывая, что их невозможно было различить. Она скептически посмотрела на него.

— У меня есть система, — обиженно отозвался он.

Вместе они стащили коробку с полки и мягко опустили на пол. По весу она была примерно такой же, как портативный телевизор. Забавно, подумала она, как они постоянно сравнивали инопланетные устройства с обычными вещами вроде айподов и портативных телевизоров, как будто это просто были другие разновидности привычных приборов. Но они не были таковыми. В самом деле не были.

Коробка была обмотана скотчем. Йанто провёл ногтем по краю крышки, разрывая скотч на две части.

— Я тебе ещё для чего-нибудь нужен?

Она покачала головой.

— Нет. Спасибо, что помог. Иначе я могла бы несколько дней искать тут нужную комнату.

— Услужливость – моё второе имя. — Он посмотрел в сторону тоннеля, туда, где Тошико видела его раньше. — Если я ещё чем-то могу тебе помочь, дай мне знать. Я могу найти что-нибудь для тебя намного быстрее, чем ты сама это сделаешь. — С этими словами он ушёл обратно в направлении Хаба, торопливым шагом и не оборачиваясь.

Выбросив Йанто из головы, Тошико протянула руку и открыла крышку коробки.

Позднее, когда страсти временно улеглись, когда Гвен лежала на груди Риса, а он держал её грудь в своих ладонях, когда влажный пот холодил их кожу, их молчание было молчанием влюблённых, которым не нужно ничего говорить, а не молчанием людей, которые не могли придумать, что сказать. Гвен испытала оргазм дважды: один раз молча, кусая губы, когда Рис прикасался к ней с настойчивой мягкостью, а потом задыхаясь, подняв бёдра, когда Рис входил глубоко в неё. Рис испытал это один раз, крича, словно человек, который только что врезался в кирпичную стену, пот стекал по его лицу и капал на ключицы Гвен. Теперь они лежали здесь, на той самой кровати, где они столько раз занимались любовью, пытаясь вписать этот последний раз в историю своих жизней.

— Это было невероятно, — сказал Рис. Он до сих пор тяжело дышал. — Ты была невероятна.

— Ты тоже был не так уж плох.

— Не жди, что я смогу оправиться за эту неделю. Ты меня истощила.

— А я могу ещё. Дай мне только несколько минут. Он покачал головой.