Вера Ковальчук - Северянин

Впрочем, Хрольв не собирался падать духом. Он всегда видел в неудаче лишь повод найти замену утраченному. И если осуществленное древнее право взять у слабого все, что понравится, лишило его родины, значит, родину надо отыскать где-нибудь еще. После недолгого колебания он выбрал Валланд, вотчину Каролингов, потомков Карла Великого. О Магнусе, как его звали викинги, в Норвегии, как и всюду, ходили легенды, но, как и всюду, северяне знали, что потомки Великого — это не он сам. В годы правления Карла мало какой викингский корабль решался сунуться в Валланд. Но не стало Магнуса — и все изменилось.

И теперь, когда для Хрольва пришло время искать новое пристанище (не будешь же вечно, будто кусок коры в ручье, мотаться от одного берега к другому), эта страна давно уже стала намного беззащитнее, чем все окрестные. Потому-то выбор Пешехода пал именно на Валланд — здесь можно было не ждать серьезного отпора.

Так и случилось. Конечно, победа не далась даром, — а что в этом мире падает в руки просто так, — но северяне успели отхватить весьма изрядный ломоть валлийской земли прежде, чем Хрольв решил, что ему достаточно, и большего ему просто «не переварить».

У Хрольва было всего три корабля, а у короля Карла с красноречивым прозванием Простоватый — целая страна. Но Карлу это не помогло. Когда предводитель войска викингов кидался в эту авантюру, он знал, что делает. Он догадывался, что правитель Валланда предпочтет договориться.

Так и произошло. У короля не осталось выхода. Недавний поклонник Тора и Фрейра согласился принять христианство, согласился считаться вассалом короля, — разумеется, чисто номинально, ибо сеньор не может силой принудить вассала подчиниться или хотя бы согнать его с земли, и повиновение остается всецело доброй волей последнего. И теперь речь уже заходила о свадьбе Хрольва, именовавшегося теперь в местных хрониках герцогом Рольфом, с Жизелью, внебрачной королевской дочерью. Этот союз представлялся выгодным обеим сторонам. Хрольв получил какие-никакие гарантии, а его величество к изумлению своему обнаружил, что наилучшим образом защитил свое северное побережье. Новоявленный союзник и будущий зять не собирался терпеть в «своих» владениях никого чужого, даже если это его соотечественники.

Как оказалось, гарантированно защитить границу от викингов мог только викинг.

Агнару, пришедшему в Валланд на одном из кораблей Хрольва, в год начала похода исполнилось всего-то четырнадцать лет. Он казался подростком, способным быть лишь на подхвате. Однако в первом же бою убил первого настоящего врага, захватил первую добычу — кожаный доспешек убитого, его шлем и копье. Этой первой добычей он гордился больше, чем похвалой своего дяди, брата своего отца, который и взял юнца в этот поход.

У Агнара не было отца Вернее, он был, но давно умер — сын плохо его помнил. Мать родственники быстро выдали замуж, и мальчик остался на попечении у семьи Бьёрна. Дядя заменил Агнару отца, он же позаботился об отпрыске брата от какой-то рабыни, и его тоже прихватил с собой в Валланд. Пусть мальчишка учится военному делу, а также ремеслу. Мужчине в Норвегии прилично было знать какое-нибудь ремесло помимо искусства отправлять врагов на свидание с предками. Дядя был хорошим кузнецом, вот кузнечному делу он и обучил племянников.

А теперь Агнар наставлял младшего брата.

В битвах юноша быстро стал мужчиной. В первый год он мало что смыслил в настоящей схватке, но сначала его хранила удача, а потом пришел опыт. На побережье Валланда он показал себя, а в Руане во время уличной битвы спас Хрольву жизнь. Случайно, но вполне серьезно. Тот не забыл.

Когда победа была одержана, и герцогство легло к ногам нового господина, настало время раздавать земли. Каждый сподвижник Хрольва, все его лучшие воины получили свои доли владений — кто деревеньку, кто город, а кто и того больше. Агнар, юноша пятнадцати лет, оказался владельцем большого села в предместьях Руана, под боком у сеньора.

Это была невиданная честь.

В столь юные годы и уже так богат — юноша мог бы гордиться собой. Нетрудно было бы потерять голову. Но он спрятал свою гордыню глубоко в сердце, и теперь, живя оседло, куда больше времени проводил в кузне, чем в доме. Дядя передал ему все свое мастерство, а чему не успел научить, растолковывал теперь. В селении он, разумеется, нашел достойное себя пристанище и всяческое уважение.

И Хрольв, отлично водивший корабли, а также знавший толк в их постройке, но не умевший ковать, оказал Агнару честь — заказал ему меч.

Камни хрустели под жесткими подошвами сапог. Дорожка вскарабкалась на холм, к селению, раскинувшемуся широко и привольно (под властью северян местные крестьяне жили всего ничего — около трех лет, но уже сообразили, что жизнь становится намного спокойнее, а потому занялись строительством), и, попетляв между домами, влилась в широкую, хорошо утоптанную дорогу, заканчивавшуюся у крыльца.

Дом был выстроен в странном стиле — нечто среднее между общими домами скандинавов и возведенными из бревен поместьями местных мелких феодалов. Вместе с Агнаром и его дядей здесь обитало множество народу — слуги, друзья обоих хозяев, которые пока не получили собственных домов или владений и надеялись отличиться в будущем, а также работники, набранные из числа местных ребят покрепче. Последние охотно покидали темные тесные домишки своих семей, приходили к Агнару в надежде на лучшую долю; в спокойные времена они трудились на полях или пастбищах, а если возникала угроза вражеского нападения, становились воинами.

Хрольва здесь, конечно, знали. Валландцы при встрече с ним торопились согнуться в три погибели, люди постарше, привыкшие к старым традициям, не без усилий валились в пыль. Герцог не обращал на них никакого внимания — к раболепию местных жителей он уже давно привык. Казалось, будто для него просто не существует валландских крестьян — по их спинам его взгляд скользнул как по пустому месту, и посветлел лишь при виде дяди Агнара — тот, конечно же, вышел поприветствовать своего хевдинга, которого уже года три упрямо именовал конунгом.

— Здравствуй, Родбар, — прогудел Хрольв. — Я вижу, ты тут заскучал. Перебирайся-ка ко мне в замок, тебе будет чем заняться.

— Нет-нет, — тот взмахнул рукой. — Я слишком стар, чтоб менять свои привычки. Жить в каменном гробу — это не для меня.

— Эк ты о моем замке! И нечего рассказывать мне о своей старости, — рассмеялся правитель. — Ты еще воин, и воин хороший. Я и сам с удовольствием размялся бы с тобой.

— Да уж лучше с моим племянником, — ответил Родбар, посторонившись в дверях. — Слишком я стар, чтоб оказать тебе достойное сопротивление. А иначе — разве имеет смысл?