Алексей Кудряшов - Боевая пирамида

Заноза приблизилась к экрану и стала говорить тише, давая понять, что информация секретная.

– С сегодняшнего дня к вам будут поступать очень подробные разведданные с фронтов. Единственная просьба, постарайтесь убивать как можно меньше людей, такую возможность я вам предоставлю. Мои данные позволят вам брать очень много пленных, я очень надеюсь, что вы воспользуетесь этой возможностью.

У Панака не дрогнул ни один мускул, но кажется он забыл дышать. Наконец он пришел в себя и часто задышал. Схватился за сердце и стал заваливаться. Заноза внимательно следила за ним, но пока ничего не предпринимала, она знала, что этот раз он выживет, коммуникатор давал ей намного больше информации, чем они думали. Хоть и снимался с руки сразу после переговоров, и охранялся в стеклянном ящике, опечатанном под роспись.

Этот раз был просто небольшой приступ, вполне ожидаемый, если учитывать его здоровье. Но Заноза всё-таки дала поручение ускорить изготовление медкапсулы и синтезировать нужные лекарства для картриджей.

Панаку разрешили вставать только через неделю, и он немедленно связался с Занозой. Увидев её на проекции, он развел руками.

– Молодая леди, вы убиваете старика своими неожиданными подарками. Правда, и я слишком размечтался, ещё даже не видя настолько ли детальны и обширны ваши разведданные. Просто подумал, если уж настолько детально вы следите за нами…

Заноза улыбнулась и пожала плечами.

– Не пугайтесь, сейчас за вами придут. Предупредите охрану, если они не хотят уснуть на посту, пусть не противятся. Мы вас сейчас немного подлечим.

Панак нахмурился, но немедленно подозвал к себе солдата, охраняющего его палату. Через минуту он отдавал распоряжение начальнику охраны. Тот даже не пытался спорить, лишь сжал скулы показывая, как ему всё это не нравится, а потом его отстранили и в комнате возникли двое военных в незнакомой форме, закрывающей лицо полупрозрачным щитком. Охранник на рефлексах выхватил оружие, но быстро убрал его обратно, к тому же на него даже не обратили внимание. Выглянул в коридор и увидел лежащих вповалку солдат и врачей.

Он всё-таки не успел их предупредить, слишком уж необычными и подозрительными были слова генерала, чтобы вот так, без дополнительной информации поверить, только что вернувшемуся в сознание человеку. Опытный глаз определил сразу, что лежащим в коридоре ничего не угрожает и он стал внимательно следить за пришельцами.

Эти двое подхватили кровать генерала Сидорка и аккуратно вынесли его в большой зал, где уже стояла стеклянная коробка с множеством пугающего вида инструментов внутри. Он безучастно относился к этому действию прекрасно понимая, что и предпринять ничего не сможет. Лишь крепче держался за края кровати и пытался увидеть куда его несут. Генерала положили внутрь, не обращая внимания, что зацепили часть простыни и она куском лежала в его ногах. Крышка захлопнулась и внутри что-то зажужжало. Сидорок потерял сознание и материал его пижамы, а заодно и простынь, начали просто расползаться, растворяясь в каком-то растворе заполнившим капсулу. Инструменты пришли в движение обследуя тело старого контрразведчика. Охранник кинулся к стойке, за которой сопела медсестра и, схватив листы бумаги и карандаш, стал писать и даже зарисовывать. Он должен будет потом всё это объяснить, других вариантов у него не осталось. Хорошо, что ему не запретили этого делать, иначе было бы совсем туго.

Так продолжалось больше шести часов, обслуживающий персонал и охрана уже давно пришли в себя и после небольшой паники заняли свои места стараясь не обращать внимание на замерших непонятных людей в холле военной больницы. Ширмы перегородили стеклянный ящик с матовым стеклом еще в момент, когда офицер охраны понял, что люди начинают просыпаться.

Наконец крышка откинулась, и генерал открыл глаза. Начал подниматься и накинул халат который ему подал одним из инопланетников. Те, не говоря ни слова подхватили ящик и выскочили за дверь, через мгновение ничего не говорило о их присутствии.

– Как вы себя чувствуете господин генерал?

Панак расправил плечи и улыбнулся.

– Давно я так себя не чувствовал молодой человек. Давайте пройдем в какой-нибудь кабинет, нужно писать рапорт о случившемся. И подготовьте самолёт, летим в столицу. Насколько я понимаю, работать можно и там, только сначала необходимо пройти медицинское обследование, местные эскулапы не потянут такой уровень. И еще, всем написать расписку о неразглашении. Самый высокий уровень, вплоть до расстрела. А вы теперь работаете на меня. Можете взять с собой своих людей, кого посчитаете нужным.

Старший охраны кивнул головой. Он и сам понимал с чем столкнулся, естественно ему это не нравилось.

Вечером того же дня Панак бежал в ставку обгоняя редких прохожих. Он радовался здоровому телу, но заметил это только на подсознании, сейчас его занимали совершенно другие мысли. Он получил обещанные разведданные, причем с такой детализацией, что даже представить не мог, как такое возможно сделать. Подробнейшая карта, появившаяся вместо обычного сеанса связи, сначала смутила его, а потом он начал понимать, что перед ним развернулась оперативная карта фронтов. Он не имел доступа к планам ставки, но по роду службы информация все-таки поступала. Вся разведка страны не могла выдать настолько подробную карту, но сердце опять защемило не от этого. Он случайно провел рукой над разрушенным городом, где родился, и карта дала подробную картинку этого места. А потом оказалось, что это не предел и можно приблизить еще ближе, но настоящий шок он испытал, когда увидел вражеские окопы и солдат ведущих бой.

Это были данные в реальном времени, он смог рассмотреть время и дату на часах гашертского офицера. Сбив секретаршу, он выскочил из дверей и уже на ходу давал распоряжения бежавшему следом адъютанту. Тот пока не сообразил, что происходит, но его рефлексы не подвели, он рванул за своим начальником сразу, еле поспевая за этим старым воякой, а ведь еще недавно он с остановками поднимался на свой этаж. Адъютант получил указание немедленно собирать ставку и рванул обратно, команды готовить машину не было, хотя до ставки было не меньше часа ходьбы. Он привык выполнять команды буквально и прекрасно понимал, когда генералу нужно чтобы он проявил смекалку и показал работу мозга, а когда просто сделал то, что приказано. Сказали падать в лужу, значит так и должно быть, никаких поисков более удобных мест не допускалось. Вот и сейчас была команда дозвониться до секретариата ставки любой ценой и доложить о необходимости немедленного сбора ссылаясь на генерала. У адъютанта даже мысли не возникло, что ставка может просто не прислушаться к его начальнику.