Денис Деев - Я - другой!

– Как будто неделя прошла. Или даже месяц, – потрясенно выговорил медик-инженер.

– И чего ты удивляешься? Ты же мне сам картридж устанавливал. Кстати, где у нас таблетки питательные сложены?

– Там, – махнул рукой Рома, – в конце салона. Ящик целый взяли. Но чувствую что и этого маловато будет.

Уровень мастерства Ласки и вправду сильно вырос – она умудрилась посадить самолет в овраг, да так, что с каждой стороны от крыльев до стен овражка оставалось не более метра. Летательный аппарат они слегка замаскировали, привалив сверху ветками. Как заверяла Ласка, до Омска оставалось не более двух километров, которые Гвоздь со спутниками и преодолел без всяких приключений.

Издали пригород Омска был похож на лоскутное одеяло. Причину этой броской цветастости Гвоздь выяснил, когда они подошли ближе. Невысокие, косые-кривые бараки и сараи, были слеплены буквально из мусора – железных и пластиковых листов, кусков фанеры и дерева. Окна у этих «памятников» мусорного зодчества были либо затянуты мутной пленкой, либо вообще забиты наглухо. Проходя по кривой улочке, утопая по щиколотку в мелкой пыли, Гвоздев увидел и обитателей трущоб. Таких же потрепанных и помятых жизнью, одетых в рванье и провожающих небольшой отряд бездумно-голодными взглядами.

– Ну и дыра, – шепнул Гвоздев Ласке, – Арбитры для своего представительства поприличней места, что ли найти не могли?

– Тут не все такое. Дальше сам увидишь.

В этот момент к замыкающему шествие Лисовскому подковылял один из местных аборигенов и, ухватив его за плечо, прогнусавил:

– Подайте пару бонов жертве бесчеловечных опытов.

В подтверждение своих слов он подсунул под нос рыжему вторую руку, которая заканчивалась культей. Лисовский в одно движение вскинул винтовку и направил ее прямо в лицо попрошайке. Винтовка низко загудела, набирая заряд.

– У самих, стало быть, нету? Понятно, – нищий заковылял обратно к бараку и больше никто не побеспокоил Гвоздя и его команду просьбами о материальной помощи.

Как и обещал Рома, ближе к центру города пейзаж сильно изменялся. Пустырь метров в сто отделял уродливые сарайчики и красновато-коричневую стену высотой в три-четыре человеческих роста. Гвоздев не видел блоков или швов, у него создавалось впечатление, что вся эта громадина была отлита единым куском. Единственный проем в стене закрывали мощные ворота, возле которых стояло небольшое белое здание с вывеской «Таможня».

– Оружие отберут? – спросил больше из чистого интереса Гвоздев, когда Ласка повела их группу к этому зданию. Гвоздю сильно переживать было не о чем – его тело само по себе было оружием.

– Черт с ним с оружием, самих бы пустили, – «обрадовал» его Рома.

Выведать побольше Гвоздев не успел, мягко зашуршав, перед Лаской открылась дверь таможни. Интерьер внутри, надо сказать, был минималистическим. Ослепительно белые стены переходили в такой же белый потолок. За небольшой стойкой восседала девушка, при взгляде на которую в голове Гвоздя рождалось только одно слово – Ангел. Длинные платиновые волосы, ниспадающие куда-то гораздо ниже лопаток, стройная фигурка, выгодно подчеркнутая приталенной офисной блузкой. И огромные изумрудные глаза, в которых отражалась весь офис таможни. Девушку слегка портил пучок проводов, торчавший из разъема на виске.

– Добрый день! – голос таможенницы залился серебряными колокольчиками, – чем я могу вам помочь.

«Всем!» – чуть на рефлексе не ответил Гвоздь, но Лисовский его опередил:

– Добрый. Мы представители владетеля Шершня. Нам надо получить гостевую визу на два… нет – три дня.

– Одну секунду, – улыбнувшись, ответила девушка, слегка наклонив голову. В ее глазах забегали цветные зайчики.

– Я сожалею, но представителям Шершня доступ в город временно запрещен, – ровно через обещанную секунду ответила она.

– Причина? – поинтересовался удивленный Лис.

– Карантин. У нас есть сведения о вспыхнувшей эпидемии.

– Какой карантин? Какая эпидемия?! К нам просто испорченная муть пришла!

– Простите, решение о карантине принимаю не я. Но как только его снимут, мы будем рады вас поприветствовать в Омске – лучшем месте для жизни! – девушка снова ослепительно улыбнулась.

– Погодите, это он представитель владетеля, – Гвоздь протиснулся вперед и без зазрения совести отрекся от Лисовского, – а я в город поторговать пришел.

– У вас есть торговая виза? – спросил «ангел».

– Нет, но ведь ее можно получить?

– Конечно! Вам надо предоставить образцы товаров, цены и условия поставки. Совет города рассмотрит вашу заявку и в течение недели даст ответ, нуждаемся ли мы в ваших товарах или нет.

– Но у меня сейчас нет с собой образцов…

– Приходите когда будут. Чем я еще могу вам помочь?

«Кукла. До одури красивая, но абсолютно деревянная кукла», – глядя на бездушную мимику девушки подумал Гвоздь.

– Как еще я могу попасть в город?

– По рабочей визе.

– Давайте оформлять рабочую…

– Э нет, – Ласка подхватила Гвоздя за локоть и выволокла его наружу.

– Ты чего?! – разозлился Гвоздь, когда за ними закрылась дверь.

– Ты не знаешь, что такое рабочая виза в Омске. Неграждан берут только на самую тяжелую и грязную работу. Траншеи копать, дерьмо откачивать.

– И что? Ты бы знала, чем мне приходилось в жизни заниматься. И вообще – любой труд почетен! – Гвоздь развернулся, чтобы зайти обратно в здание. – Да ты не представляешь, какие там условия!

– Ну тяжело, ну воняет.

– Ага, только тебе еще делают две инъекции с колени. С нанобомбой в каждой. Дается виза на шесть часов, если за это время ты не покинешь территорию города, бомбы взрываются! – Зачем?

– А чтобы не ловить нелегалов по всему городу. Без ног сильно не побегаешь. Там, за стеной находится фабрика по производству медкитов – устройств, которые позволяют быстро восстанавливать моды и залечивать раны. Больше их нигде не делают, представляешь какой на них спрос?

– И горожане живут, наверное, очень кучеряво.

Не то слово! И они хотят продолжать так жить. В Омске ровно двадцать две тысячи шестьсот три жителя. Больше для функционирования города и завода не нужно. Если кто-то случайно погибает, то они находят замену извне. И специалисты к ним выстраиваются в ооогромную очередь.

– Там за стеной молочные реки и кисельные берега?

Типа того. Домики красивые, лужайки зеленые. У каждой семьи. Лучшие продукты, техника, моды. И лишних ртов им не надо, поэтому от эмигрантов они избавляются всеми доступными способами. Люди в гетто вокруг города выживают на подачках и перебиваются на подработках.

Ворота, закрывающие вход в Омск дрогнули и поползли вверх и из города мечты появились три фигуры. Две в темно-синей форме с начищенными медными пуговицами волокли третью, воющую от боли и одновременно матерящуюся так, что даже у Гвоздя уши побагровели.