Владислав Выставной - Метро 2035: Крыша мира [litres]

Но слава и тайна, окружавшая новоявленного «пророка», не давали Шайтану покоя. Он просто не мог отказать себе в удовольствии убедиться, что убьет не какого-то безликого засранца, а «того самого» видящего.

Змей был убежден, что именно в этом причина того, что его вытащили на свет и поволокли в самый центр Месива. Там у Шайтана была пара собственных заведений и возможность тихо улизнуть в случае облавы. Тем более что шел он под охраной своих самых лютых волков, которые присматривали и за Змеем. Оружие они держали под плащами, не особо, впрочем, скрываясь: они считали себя здесь полными хозяевами.

Змей шел впереди, Шайтан – в паре шагов следом. Чертов извращенец пялился во все глаза, ожидая, что Змей попытается бежать – и тогда его можно прирезать прилюдно и с полным основанием. Хотя изначально задумано было поглядеть – как народ отреагирует на появление видящего. Да и узнает ли его кто вообще.

Бежать не имело смысла – даже затеряться в толпе не было шансов. В недавно еще кипящих жизнью торговых рядах царило тревожное запустение. Торговцы придерживали самый ходовой товар, опасаясь худших времен, на остальное взвинтили цены. Вольфрам продолжал падать в цене, экономика Карфагена шаталась. Неплохой повод для Директории, чтобы потуже закрутить гайки. И большая вероятность при этом сорвать резьбу.

Но все это – уже не его, Змея, проблемы. Сейчас его заведут в подсобку невзрачного притона, и оттуда он выйдет лишь по частям – в виде пакетированного фарша и костной муки, что влет расхватают довольные покупатели. Безотходное производство – и никаких проблем с блюстителями. Которым сейчас вообще не до судьбы отдельно взятых неприкасаемых.

От безысходных мыслей его отвлекло настойчивое подергивание за рукав. Он посмотрел влево. Худая бледная девочка с тоненькими косичками мышиного цвета смотрела на него огромными серыми глазами.

– Это вы – видящий?

– Ну… – Змей мельком, через плечо поглядел назад, откуда за ним настороженно наблюдал Шайтан. – Допустим.

– Скажите, что все будет хорошо! – сложив на груди руки, умоляюще воскликнула девочка. – Моя мама… Она так боится! Она говорит – мы все умрем! Что Карфаген рухнет! Скажите, что это неправда!

Запоздало отреагировали боевики Шайтана. Один из них грубо оттащил девочку в сторону за тоненькое плечо. Однако инцидент на этом не завершился. Голос девочки за спиной зазвучал на высоких тонах с неожиданной силой:

– Это видящий! Видящий! Вот он пошел!

Непонятно, откуда взялось столько народа, но компактную процессию мгновенно окружила толпа. Люди Шайтана с озверелыми лицами окружили своего босса, спинами к нему и лицом к неожиданной преграде. Один из бугаев крепко ухватил Змея ниже плеча, уткнув ему в спину ствол пистолета:

– Только попробуй дернуться!

Тем временем видящего узнал в толпе еще кто-то. Послышались крики:

– Посторонитесь, дайте посмотреть на него!

– Он хочет что-то сказать!

– Пусть говорит.

Поначалу несколько напрягшийся Шайтан усмехнулся, небрежно бросил Змею:

– Ну, давай, скажи им, чего они там хотят. Покажи, на что способен.

Змей криво улыбнулся, чуть кивнул и высвободился из лап назойливого телохранителя. Быстро огляделся. И увидел небольшое квадратное возвышение с осколками разбитого стекла по краю.

Это было все, что осталось от стрип-куба, в котором он впервые увидел Тану. Мысленно рассмеявшись, подумал: это судьба. И легко вскочил на этот небольшой «подиум». Боевики Шайтана мгновенно окружили площадку по периметру, сам Шайтан встал напротив, наблюдая за Змеем с недоверчивой и презрительной миной. Несколькими секундами спустя их плотно зажали подходившие со всех сторон люди. Неприкасаемые зло отпихивались плечами, но ничего не могли сделать с напором людей, желавших поглазеть на того, в чью честь приносят человеческие жертвы.

Змей оглядел свою спонтанную аудиторию и недобро улыбнулся.

Это шанс. И он его не упустит.

– Люди Карфагена, – негромко заговорил он. – Кто-то из вас назвал меня видящим. Не знаю, заслуживаю ли я громкого имени. Я не пророк, не святой, даже не проповедник. Я просто вижу то, что никто до меня не видел…

Он сделал паузу. Ту самую – которая в данной ситуации была крючком с аппетитной наживкой, заброшенным в самую гущу рыбы, жадно плещущейся в ожидании кормежки. Не пришлось даже ждать, когда клюнет.

– Говори!

– Мы тебя слушаем!

– Чего нам ждать? Что с нами будет?

Змей улыбнулся, покачал головой:

– Я не прорицатель, и будущее мне неизвестно. Я лишь ощущаю тревогу – и этой тревогой делюсь с вами. Но я чувствую и надежду – и эту надежду тоже хочу разделись с другими.

– Мы погибнем?

– Это черная вода нас утопит?

– Кто разрушит Карфаген? Ты же знаешь ответ?

У Змея был план. Опасный, так как ставку он делал на ненадежное настроение толпы. Ничего, кроме собственных слов, у него сейчас не было. Даже брусок пластита за пазухой, который проворонили охранники Шайтана, был бесполезен без капсюльного взрывателя.

Но у него было слово, к которому эти люди прислушаются. Они сами жаждали этих слов – слов надежды и утешения, которые не могли дать ни капелланы Директории, ни развязные девки, ни друзья всех страждущих – хозяева питейных притонов.

– Я видел небо, – заговорил видящий. Даже глаза прикрыл, чтобы вспомнить эту картину. – Но не то небо, которое иногда видят солдаты, караулящие внешние створы. Над ними висит серая мгла, источающая черный снег, ледяные иглы, ядовитую изморозь. То, настоящее небо – оно синее. Настолько синее и прозрачное, что начинают болеть глаза – но это не приносит вреда. Просто невозможно отвести взгляд от этой бесконечной сверкающей синевы… Я уже сказал, что видел солнце?

Толпа восторженно загудела. Даже охранники Шайтана приоткрыли рты от изумления.

– Но ведь небо нельзя видеть, – растерянно возразил кто-то. – Это запрет!

– И солнце нельзя, – сказал кто-то. – Это тоже запрет. Потому что солнце и небо – они убивают!

– Запретная гора – тоже запрет. – Видящий был не в силах сдержать счастливой улыбки. – Но я видел и Запретную гору, и Запретное небо, и Запретное солнце. И мне было только хорошо от этого. Потому что я понял: они для того и существуют – чтобы люди могли оценить их красоту. Но самое главное – теперь я знаю, что однажды мы все покинем Карфаген – и увидим все это своими глазами. Я не знаю, когда именно это случится, – но уже скоро. Именно этого ждет Мудрец на вершине Запретной горы. Он знает, – как покинуть убежище – и остаться в живых. Именно поэтому Карфаген должен быть разрушен. Иначе нам никогда не решиться покинуть теплое, насиженное, но уже насквозь прогнившее место.