Владимир Тимофеев - Одиночный шутер [СИ]

В общем, итог такой. Три мира – три артефакта. Плюс один «неучтенный». Других камушков в Лимбо, Эдеме и Вау нет и не будет. Закон Ультимы. Пройти «игру» до конца может только один представитель от каждого из миров. Остальным это, увы, не дано. Конечно, это всего лишь гипотеза, но... других у меня просто нет...

– Всё сплелось в один узел, – тихо повторил я сказанное Мортимером.

– А? Что? – отвлёкся он от рассказа.

– Я говорю, как вы узнали, что делать? Корнелии не было здесь много лет, а договориться заранее вы не могли.

Собеседник кивнул.

– Да, детали мы с ней заранее не обговаривали.

– Тогда как?

– Очень просто, – усмехнулся «дядюшка». – Как только вы появились в Лимбо, Корни переслала мне инфопакет. Я его получил. И пока вы сражались со сликтами, мы с ней всё утрясли.

– Действительно, просто. Мог бы и сам догадаться.

– Бывает.

Секунд пять мы молчали, а потом я спросил:

– Что дальше?

– Дальше? – «тюремщик» пожал плечами. – Что до меня, свою программу-минимум я выполнил.

Он достал из кармана «камень» Кислицыных.

– Забавная штука. Работать с таким одно удовольствие. Подходит любому «ключу», и, главное, никаких побочных эффектов.

– А остальные?

– Ну, я некоторым образом консерватор. За сильными артефактами не гоняюсь. Это удел молодых.

– Вы отдали их Корнелии?

– Да. Надеюсь, она с ними сладит.

– Зачем они ей?

– Что значит зачем? – удивился Мортимер.

– Что она хочет сделать?

– Спасти мир, что же еще, – рассмеялся мой оппонент. – И, между прочим, с твоей помощью. Подробности объяснить не могу. Это ее план, ее и спрашивай.

– Что будет с Кислицыными?

Мортимер дернул щекой.

– Они эдемцы.

Ответ прозвучал угрожающе, однако от комментариев я воздержался. Выдержал паузу и задал очередной вопрос:

– Вы уверены, что Корни сейчас та же, какую знали когда-то?

«Дядюшка» смерил меня тяжёлым взглядом. Какое-то время мы играли в гляделки, а затем я продолжил:

– Один человек недавно сказал: ей очень нравится убивать.

Мортимер встал. Не спеша прошелся по камере. Опять сел. Хмуро посмотрел на меня.

– Я знаю, что в вашем мире Корнелия должна была измениться. Да. Я это знаю. Но она – моя родная племянница. И если ей нравится убивать врагов, сдерживать ее я не буду. Понятно?

– Понятно.

– Ты будешь с ней говорить?

– Буду.

– Хорошо.

«Дядюшка» удовлетворенно кивнул, поднялся и, «забыв» принесенный с собой табурет, вышел из помещения. Вместе с ним «уплыли» и сликты.

Я остался один. Вздохнул. Откинулся на бетонную стену.

«Вроде нормально прошло. Кажется, он и вправду поверил, что я просто влюбленный дурак. Иначе говоря – размазня и лохушник…»

* * *

Корнелия появилась спустя полчаса. Вошла в камеру, глянула на «парашу» в углу, едва заметно поморщилась. Потом осторожно, будто побаиваясь, подошла к моему топчану и аккуратно присела на табурет. Одежду она так и не поменяла – фигуру всё так же обтягивало термобелье. Видимо, не во что было переодеться – дамских вещей «дядюшка» у себя не держал. Добавился только широкий пояс с парой кармашков, из-за чего и без того тонкая талия девушки выглядела еще тоньше и, соответственно, еще больше подчеркивала этой «узостью» всё «остальное» – выпуклое, округлое и до умопомрачения соблазнительное.

Короче, я опять не мог оторвать взгляд от Корнелии, как ни крепился. Вероятно, на этот эффект она как раз и рассчитывала. Хотя и делала вид, что ни о чем подобном не думала. Тихо сидела на табуреточке, опустив глаза и сложив на коленях руки. На левом запястье матово поблескивал знакомый браслет. Тот, что я вынес из Ультимы.

– Ты меня, наверное, ненавидишь? Да? – чуть слышно спросила Корни секунд через десять, поняв, что «клиент» созрел и готов к разговору.

– Нет, – ответил я, подпустив в голос легкую хрипотцу.

Корнелия сейчас была сама кротость. Губы нервно закушены, пальцы дрожат, во взгляде одно лишь раскаяние.

– Андреа. Я очень хотела тебе всё рассказать, но... не смогла. Ты бы мне все равно не поверил.

Ага. Пора «приходить в себя». Типа, собрался, выкинул всё лишнее из головы и теперь стараюсь быть твердым.

– Корни, не надо манипулировать мной, – сказал я достаточно ровным голосом. – Давай обойдемся без мелодрам. Хотела поговорить – говори. Но только конкретно, по пунктам. Первое, второе, третье.

Глаза у Корнелии вспыхнули и тут же погасли.

– Ты не понимаешь, Андреа. Всё очень и очень серьезно.

– Что серьезно? Чего я не понимаю?

Девушка устало вздохнула.

– Сейчас я тебе кое-что покажу. Не хочу быть испорченным коммуникатором. Ты должен всё увидеть своими глазами.

Она вытащила из поясного кармана миниатюрный плеер, и в ту же секунду в воздухе высветилось голографическое изображение какого-то помещения.

Я удивленно замер. Это был кабинет «дяди Миши». В начальственном кресле сидел сам Петр Сергеевич, напротив него, через стол – Игорь Кислицын.

– Я сделала эту запись две недели назад, – сообщила Корнелия. – Как именно, говорить не буду. Думаю, ты и так догадаешься. А теперь смотри и слушай. Включаю.

Картинка пришла в движение, и я весь обратился в слух...

«...Ты точно уверен, что сможешь проконтролировать Фомина? – Петр Сергеевич прищурился и внимательно посмотрел на Кислицына.

– Процентов на девяносто, – ответил тот, чуть подумав.

– Почему не на сто?

– Дури у него в голове слишком много.

– Это ты про мораль?

– Ну да. Я его психотип изучил. Всякие там чувства долга, порядочность, любовь к ближнему... фигня, одним словом. Поэтому играть надо тонко.

– Согласен. Играть надо очень тонко. Это единственный вариант. Нельзя, чтобы он отвлекался на ерунду. В первую очередь, он должен взять то, что нам нужно. Да, кстати, у меня тут мыслишка одна появилась.

– Какая?

– Хелен бы к нему подвести. Тогда наверняка не соскочит. И девку при этом нейтрализуем.

– Пожалуй, ты прав. Это разумно.

– А я о чем говорю. До постели у них, естественно, не дойдет, но по мозгам, полагаю, вдарит. Чем меньше он будет думать башкой, тем лучше. Выше шанс, что всё пройдет так, как надо.

– Хорошо. Сделаем, как ты сказал. Никуда он, милок, не денется.

После этих слов оба глумливо заржали.

Ржали они секунды четыре, потом неожиданно замолчали и уставились друг на друга.

– В любом случае, назад он вернуться не должен, – произнес Петр Сергеевич.

– Ты имеешь в виду?.. – Игорь выразительно провел ребром ладони по горлу.

– Решай сам, – усмехнулся полковник. – Главное – результат.

– Я понял, – кивнул Кислицын...»

Запись оборвалась. Картинка погасла.