Павел Токаренко - Мертвая вода [сделано из исходника, недоформатировано]

Улица, по которой шел Кирилл, примыкала к увеселительному кварталу. Столбы пестрели объявлениями:

«Требуются юноши и девушки без комплексов на высокооплачиваемую работу»,

«Мы ждем тебя, горячие и влажные»,

«Требуются рабочие в Западную Сибирь. Паек, проживание, работа вахтовым методом»,

«Апартаменты на съем, почасовая оплата».

Последнее могло бы Кирилла заинтересовать. Он уже было двинулся по указанному адресу, но сообразил, что значит «почасовая оплата», плюнул и пошел дальше.

У отделения Армии Спасения, где раздавали эрзац-пищу, змеилась очередь. Кирилл присмотрелся и вздрогнул: от очереди веяло равнодушием и безысходностью. Потухшие глаза, отвисшие челюсти, женщины, неотличимые от мужчин. Кирилл ускорил шаг. Почти сразу же он уперся в еще одну очередь, у биржи труда.

Здесь равнодушия не было и в помине. Трехзначные номера на руках, активисты, зорко следящие, чтобы никто не прошел без очереди. У входа в здание очередь превращалась в бурлящий котел, откуда то и дело выныривали раскрасневшиеся, расхристанные, но счастливые люди с бумажками в руках.

Работа в форштадте означала все: настоящую еду, а не эрзац-пищу, школу для детей, доступ к медицине, жизнь в относительно приличном квартале, где хотя бы днем можно спокойно пройти по улице, не будучи ограбленным или изнасилованным. За работу, любую работу, держались обеими руками.

Чем ближе к центру, тем больше становилось прохожих. С непривычки Кирилл все время выбивался из ритма, то натыкаясь на впереди идущих, то останавливаясь. Его толкали, материли. Кирилл сначала извинялся – больше по привычке, потом перестал. Форштадт принял Кирилла, он смешался с толпой, даже стал двигаться, как все, сгорбившись и шаркая по растрескавшемуся асфальту.

Увидев вывеску «Ломбард. Скупка. Продажа. Товары на любой вкус», Кирилл подошел и толкнул тяжелую железную дверь. Сидящий на стуле охранник окинул его ленивым взглядом и уткнулся в порножурнал. Дверь закрылась, городской шум как ножом отрезало. Кирилл перевел дух. Больше для приличия прошелся вдоль прилавка, разглядывая товары. Одежда, обувь, электроника, ювелирные изделия под бронированным стеклом – вывеска не врала, товары действительно были на любой вкус. У Кирилла мало-помалу сложился план действий. Первым пунктом в списке стояло «раздобыть денег».

Откуда-то вынырнул хозяин. Он до того напоминал Ройтмана, что Кирилл вздрогнул: такие же рыжие волосы и темно-серые глаза с хитринкой.

– Чего угодно господину?

– Вы даете деньги под залог вещей?

– Даю, – буркнул торговец.

Увидев одетого в хай-тек одежду Кирилла, он решил, что к нему зашел выгодный клиент. Кирилл снял куртку, положил на прилавок. Хозяин скорчил презрительную рожу, но в глазах загорелся огонек интереса. Куртка у Кирилла была не простая, хай-тековская.

Торговец провел по волосам толстыми пальцами. Тоном ставящего диагноз врача произнес:

– Десять евро…

– До свидания.

– Пятнадцать!

Пока Кирилл торговался, зашел покупатель, здоровенный бородатый мужик в камуфляже, с тесаком на поясе. Он скинул на пол объемистый рюкзак и стал ждать. Когда торговец предложил Кириллу не отдавать куртку в заклад, а продать, бородатый вмешался:

– Хаим, да ты как маленький! Он же все равно не сегодня-завтра копыта отбросит, и куртка твоя будет!

– Я честный бизнесмен, – театрально развел руками торговец.

– Я не собираюсь ничего отбрасывать, – вскинул голову Кирилл, перейдя на русский.

– Расскажи это кому-нибудь другому, – здоровяк захохотал. – Видели мы тут таких. Тебя же из полиса выставили, так? Вашего брата тут много бегает. Выходите за Периметр, тусуетесь неделю-другую, а потом бац – и в петлю!

Кирилл сообразил, к чему тот клонит – первые дни в камере он тоже лез на стену от отсутствия привычного потока информации. В виртуале было лучше, чем в реальности. Когда винет только появился, многие не вылезали из него сутками. Это стало настолько серьезной проблемой, что доступ в винет ограничили, жестко увязав с количеством часов работы и отдыха. Но ушлые геймеры находили способы обойти запреты.

– Не дождетесь, – бросил Кирилл.

– Уважуха! Сразу видно – серьезный мужчина!

Здоровяк смерил Кирилла испытывающим взглядом и уже другим тоном спросил:

– За что из полиса-то выгнали?

– За невосторженный образ мыслей, – ответил Кирилл и поежился, вспомнив Штыря.

– А-а, романтик, – понимающе хмыкнул здоровяк. – Революционер! За справедливость, всемирное счастье и все такое. Ну и дурак!

– Господин хай-тек, мы прервались, – напомнил о себе торговец. Его пальцы все время двигались, то выбивая дробь на прилавке, то чертя узоры на стекле.

Сторговались на шестидесяти евро и обычной куртке взамен; три месяца, чтобы вернуть долг. Хаим с убитым видом, точно на похоронах любимой тетушки, выложил деньги.

– Не знаете, где здесь можно ночлег найти? – спросил Кирилл.

– Я не справочное бюро, – отрезал торговец и отвернулся.

Здоровяк погладил бороду рукой и сказал:

– Сходи к мамаше Лю, два квартала вверх по улице и направо. Номер 127 на Гентер-штрассе. Как раз по твоим финансам… Да не зыркай ты так, ведь ясно же, что не от хорошей жизни одежку в заклад отдал.

– Благодарю, – склонил голову Кирилл.

– Если чего надо, обращайся. Меня Пиратом зовут, и меня тут все знают, – здоровяк осклабился.

Кирилл кивнул, забрал с прилавка потертую камуфляжную куртку, что всучил ему Хаим, и отправился искать дом мамаши Лю.

Это оказалось труднее, чем он думал. Кирилл битый час блуждал между похожими как две капли воды, одинаково запущенными, грязными домами без табличек. Заблудившись, попытался спросить у прохожих. Первый просто проигнорировал вопрос, второй, небритый мужик с пропитым лицом, промычал что-то нечленораздельное и пошел дальше. Выручили мальчишки, катавшиеся прямо по проезжей части на ржавом велосипеде, одном на двоих. Они вопрос Кирилла поняли и подсказали, куда идти. Кирилла поразил внешний вид мальчишек, нестриженых, неухоженных, босых, несмотря на сентябрьскую погоду. В полисе встретить ребенка в таком виде было просто невозможно. Поговорив с детьми, Кирилл понял, почему взрослые не стали ему отвечать: он обращался к ним по-немецки. Мальчишки тоже не сразу поняли вопрос, но все же ответили, с сильным акцентом, но внятно. Кирилл намотал информацию на ус и, когда нашел нужный дом, сразу заговорил по-русски.

Мамаше Лю принадлежала половина длинного пятиэтажного дома, торцом выходящего на главную улицу форштадта. На другой стороне улицы начинался увеселительный квартал, там призывно мигала реклама и гремела музыка.

Хозяйка оказалась старой дородной китаянкой. Глянув на ее раскосую, сморщенную физиономию, Кирилл заподозрил, что без взятки комиссии по расовой чистоте тут не обошлось. Мамаша Лю привела его в комнатушку, окнами выходящую на задний двор.