Павел Токаренко - Мертвая вода [сделано из исходника, недоформатировано]

Кирилл читал всю ночь, спать ушел на рассвете, но проспал немного. Во сне отец дирижировал массовым насилием над женщинами, стрелял в детей, давил гусеницами танка связанных пленных. Где-то на краю сознания, как птица в клетке, билась мысль, что это невозможно, что отец воевал на фронте, а не в тылу, но навязчивый кошмар не проходил. Проснулся Кирилл еще более разбитым, чем засыпал.

Когда он проснулся, деда не было. Стоило ему появиться, как Кирилл с порога на него накинулся:

– Это невероятно! И это правда!

– Да, – ответил дед. – Это правда.

– Но… – Кирилл замолчал и вдруг закричал, надрывая глотку: – Как же вы это допустили?! Вы, офицеры, мать вашу так и эдак!

Он схватил деда за грудь, поднял в воздух.

– Поставь на место, сопляк! Уши оборву! – рявкнул дед, встопорщив седую бороду.

Кирилл послушался, разжал руки.

– Все, парень? Больше истерик не будет?

– Не будет, – Кирилл засунул дрожащие руки в карманы, опустился на лавку.

Пахом снял верхнюю одежду и сел напротив Кирилла.

– Русским не нужен никто со стороны, чтобы устроить себе лютый песец. Мы сами с этим отлично справились…

Дед рассказал свою версию той истории, которую Кирилл учил в школе, захватывающую версию очевидца и участника. Он был тогда лейтенантом, только что из училища. На его глазах разваливали армию, превращая дивизии в бригады, а бригады – в кадрированные полки. Когда передавали под контроль НАТО стратегические ядерные объекты, он молча держал руки по швам – потомственный офицер, военная косточка.

Он своими глазами видел, как вымерзали и умирали от голода города и села. За протокольной фразой «коллапс инфраструктуры» скрывались сотни тысяч трагедий и смертей. Все произошло не за один день: страна умирала постепенно. С телеэкранов объясняли: трудности временные, МЧС работает. К тому времени единственным работающим министерством в стране осталось МЧС. А теперь, дорогие телезрители, немного позитива и гламура.

Русские наблюдали, как продавалась власть: за замки в Европе, за яхты, за альпийские курорты. Видели, как страну растаскивают по частям. Да ее уже к тому времени не было, страны: так, кучка уделов, управляемых князьками, которые уже не боялись Москвы. Все шло своим чередом, даже когда ползучая оккупация стала явной.

В Европе дела шли неважно: мультикультурализм и толерантность достигли апогея. Во многих странах считалось нормальным, что дети, начиная с детского сада, не должны различать, кто мальчик, кто девочка. Традиционная семья ушла в прошлое. Демографический кризис опустошил Европу.

Толпы мигрантов-мусульман заполонили европейские города. У них с идентификацией и с размножением все было в порядке. Мусульмане стали прибирать власть к рукам: Франция, Германия, Бельгия, Голландия… Радикальный ислам пошел в наступление.

Европейцы за бесценок распродавали недвижимость и переезжали на восток – подальше от мусульман. Мигрантам не нужны были визы: Россию вовремя приняли в Европейский Союз.

Русские и глазом не успели моргнуть, как уже на всех ключевых постах сидели выходцы из Старой Европы, а финансовая сфера полностью перешла под контроль европейских консорциумов. Нашлись такие, кто радовался: земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет, приходите и владейте. Рано радовались…

Началась война, и маски оказались сброшены. Сначала обмен ядерными ударами с Халифатом и Китаем, потом стремительное, как лесной пожар, распространение Чумы, поставило жирный крест на том, что еще оставалось от русской государственности. Сопротивление разрозненных русских войск было жестоко подавлено частными армиями, в которых многонациональным сбродом командовали кадровые офицеры немецкой, английской и израильской армий.

Оставшиеся в живых ушли в подполье, дополнив собой пеструю мозаику антигосударственных групп.

– А кто же тогда выпустил Чуму? В школе нас учили, что русские, – спросил Кирилл. – Но я думаю, что это не так, тогда бы они из образовавшегося хаоса как можно больше выжали.

– Хочешь знать, кто выпустил вирус? Посмотри на тех, кто синтезировал вакцину. Как только мировая элита сосредоточилась в технополисах, судьба остальных была решена. Идеально бесчеловечный план: убить потребителей нужных хозяевам ресурсов, оставив только обслугу.

– Но ведь войну это не остановило, – Кирилл покачал головой.

– Кому война, а кому мать родна, – дед усмехнулся. – Все равно хозяева сами не воюют, воюет быдло. А чего быдло жалеть?

– Ты зачем мне это рассказываешь? Хочешь меня завербовать?

– Вербовать тебя? Да зачем и, главное, – куда? – Седая борода затряслась. – Мы уже давно не боремся с вами. Почитай, десять лет уже, вот как твой отец умер, так и бросили.

– Почему? И какая связь с моим отцом?

– Прямая, парень, прямая. Твой отец был приближенным одного из самых адекватных руководителей Федерации. И не он один, их целая команда была. Когда их не стало, началось такое, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Нам больше незачем с вами бороться. Вы сами создали такие перекосы в обществе, такие внутренние противоречия, которые мирным путем уже не устранить. Федерация обречена!

– Ну, я думаю, мы еще побарахтаемся!

– Барахтайтесь, кто вам мешает, – усмехнулся дед. – Только определись сначала, кто эти «мы».

– Мы… – начал Кирилл и осекся.

Простой вопрос поставил его в тупик. «Мы» – Федерация? Хай-теки, которые оказались банальными оккупантами? «Мы» – русские? Какие русские? Те, что служат оккупантам не за страх, а за совесть, как служил Кирилл? Или такие, как Степан, жалевший, что не может отправить сына работать в бордель? Или уютно устроившиеся в полисе и стыдящиеся своего русского происхождения хай-теки?

– Вот то-то и оно, – сказал дед, прочитав мысли Кирилла по лицу. – Сначала с собой разберись, а потом бросайся переделывать мир. Вот когда найдешь мертвую воду, тогда мы с тобой поговорим по-другому! Знаешь, что это такое?

– Дед, ты меня вербуешь все-таки, – задумчиво глядя в сторону, сказал Кирилл. – Я ведь не называл тебе своей фамилии…

– Вижу, что служба в СС даром не прошла, – с уважением во взгляде кивнул дед. – Ты прав, я действительно хочу, чтобы ты был на нашей стороне.

Кирилл криво усмехнулся, покачал головой. Дед стукнул кулаком по столу:

– На стороне своего народа! Скоро, очень скоро хай-теки передерутся с туземцами, а полисы друг с другом. И нам останется только прийти и забрать то, что принадлежит нам по праву: нашу страну!

Кирилл надолго задумался.

– Кстати, за что тебя выгнали из СС? – внезапно спросил дед.

– А? Что? За невосторженный образ мыслей, – пробормотал Кирилл.

На этом разговор закончился, и они пошли спать. Кирилл долго ворочался, обуреваемый противоречивыми мыслями. Утром за завтраком дед сказал: