Валерий Сабитов - Программа «Альтер-Эго» [SelfPub]

— Где Дарко? — первым делом спросил Акрам, выходя из одноместного флайера и боязливо ступая на непривычно высокую густую траву, испещрённую цветочными звёздами.

— Тропу к Анклаву «пробивает», — ответил Гариб, пытаясь угадать, чем заполнил друг объёмный саквояж, заметно оттягивающий руку.

— А домик ничего, — одобрил Акрам, — Мне бы такой…

Внешние динамики включили трансляцию новостей. Преториум сообщал о расходах Фонзы за текущий год. Усилился дисбаланс, возможно введение режима экономии по некоторым направлениям бытия. Сворачивается программа наблюдения за ближним космосом. Акрам то ли фыркнул, то ли хмыкнул. Гариб не ощутил тревоги — мало ли что случается впервые. День слишком необычный, не до цивилизационных мелочей — так говорит не разум, но предчувствие…

Новостное радио переключилось на эксклюзивные сообщения для Эристона. Предположительная информация о появлении групп диверсантов из Анклавов. Нападение на какого-то полпреда… Разрушение чьего-то особняка… Гвардия переведена в режим непрерывного дежурства.

— Хорошо у тебя… Нет видео — это правильно. Не сочетается с такой природой.

— Пойдём в дом? — предложил Гариб.

— Нет, — отказался Акрам, — Расстелем скатёрочку на травке. Не торопясь. Здесь и дождёмся прибытия Гинвы. И возвращения Дарко.

У ног его пробежала рыжая белочка, над головой пролетела фиолетовая стрекоза. Хотя облачный занавес тот же, серый и неприютный, но не такой, как во всей Фонзе. С востока просачивается свечение — едва заметный намёк на близость иного, чистого неба.

В саквояже Акрама нашлось всё — не пришлось идти в дом. И зелёная скатерть с геометрическими узорами уютно вписалась в пейзаж. Выпили, закусили… Повторили… Посидели полчасика молча: Гариб понял, что Акрам готовится сообщить нечто важное, и не мешал сосредоточиться.

— Сегодня я представляю не только себя, — сказал наконец Акрам, проследив полёт коршуна, сделавшего круг над домом и пропавшего на востоке, — За мной — группа. Или братство, слово более подходящее. Люди необычные, неординарные. Все из Народа, но из живорождённых. Тебе известно, что пробирочные лишены нужной меры интеллекта? Братство решило принять твою сторону в предстоящих переменах. Мы работаем вне контроля ИскИна. Мои друзья занимают высокие посты в Эристоне. Мы что-то умеем. И сможем… До сей поры — тихая оппозиция, несогласная с текущим положением. У нас политическая программа, идеология… Но пересмотрим положения — появление твоего дуэта многое меняет.

Выпили ещё по одной. Гариб продолжал молчать, — новость неожиданная. Да и что говорить? Помог Дарко. Голос Гариба прозвучал из динамиков:

— Вы молодцы, Акрам. Сохранили себя и движение в себе. Но избрали ошибочный путь. С вашей политической программой не найти спасения ни в настоящем, ни в будущем. Вы ведь не добрались до тайных хранилищ Дэйтэ-Баз? Вот — даже не знаете о них. А твои предки, Акрам, забраковали то, что избрали вы. Но это — не беда. Как начальная платформа пригодится. Но не как руководство к мысли и действию.

Лицо Акрама побелело. Он не ожидал столь критической оценки.

— Это твоё мнение, Гариб? — бледно улыбнувшись сказал он, — Альтер-Эго… Дарко… Нет, твоё! Представитель самого себя… Никак не привыкну. А о предках — правильно. Альтер-Эго — так называли в давние времена и уполномоченных представителей. С правом действовать от имени… Желаю стать твоим — и Дарко — Альтер-Эго в своей группе. Секте… Придётся поработать, Дарко прав. Давай, друг, на прощание по одной. И я полетел, пора мне. Гинве привет. Сегодня ваш, твой с ней день. И вечер…

Флайер, блеснув тёмным серебром корпуса, пропал на западном горизонте. Гариб не стал сворачивать скатерть-самобранку. Как скажет Гинва. Перебазироваться в дом недолго. Непогоды не предполагается.

Но всегда есть место и время событиям, которые никто не способен предугадать. Даже Дарко.

Гариб расставил посуду на подаренной Акрамом скатерти поживописнее, распрямился и застыл. У ближней ели, — фигура человека. Человек не Фонзы и не Анклава. Другой… Никто земной сюда без оповещения не проникнет… И каков бы ни был землянин, хоть в сотню раз хуже Ливея, — он не способен излучать столько холода. А от этого живого вещества исходит такое морозное излучение, что сердце стынет.

И ведь не первая встреча? Но предыдущие в памяти будто и есть, но отчётливо не всплывают. Словно относятся к забытому сну. И контакта не получается. Ни на внешнем, ни на мысленном уровне. Гость живёт в иноматериальности? Не может пробиться сюда до полной вещественности? Покачалась фигура, словно под ветром переменным, и пропала.

Ну и ладно. Чтобы снять ощущение холода и тягость впечатления, Гариб вошёл в дом. Неплохо роботы всё устроили. Видно, у Дзули нашёлся план древнего здания.

— Включи видео, — приказал он, — Что-нибудь простенькое, народное…

Стена в спальне осветилась двухмерностью. На девственную белизну простыней и наволочек кровати легли первые отсветы грешного мира. ИскИн предложил нехитрый, но запутанный сказочный сюжет. И сказочный ли? — спросил себя Гариб, погрузившись в действо.

…Герой — сценарист и режиссер в одном лице — снимает драму о любви двоих. И в той драме воплощенный в видеоряд сценарий становится калькой его собственной жизни. Он и она… Красивые сильные люди доИскИновского века… И вдруг сценарист с подругой обнаруживают, что его творение и их жизнь взаимосвязаны. И, непонятно каким образом, фильм вовлекает в придуманный сюжет обоих. И неясно им, как сплелись жизнь и вымысел… Концов не найти, путаются причины и следствия. Наступает кошмар в реальности, сплетая две линии бытия. Две жизни, экранная и реальная — какая из них истинная, настоящая?

Смотрит Гариб и вдруг понимает — а ведь этот сюжет и о нём! И у него судьба в последние времена как бы разделилась. При этом не на две линии, а даже на три. Первые две понятно — реал и виртуал. Но появилась после пробуждения из комы и третья — неясная, завуалированная, хитро скрытая. То ли сон, то ли явь… Когда-то люди занимались проявлением этой линии. Исследовали всякие психические явления: дежа вю, сновидения… Искали точки их сопряжения с тем, что считалось единственной действительностью. А что, если она, действительность, вовсе не единственная? От таких мыслей и серые клеточки покраснеют! И будто жаром откуда-то рядом повеяло. Он отвернулся от искусственной двухмерности.

Гинва! Стоит, смотрит, и думает о том же! А жар тот, — излучение её возбуждённого чужим сюжетом тела.

Только что это было! В его времени и пространстве. Не может быть, чтобы во сне! Гинва рядом, спящая на их свежем ложе в новом доме… Она открыла глаза, и он увидел в них отражение того же, только что происшедшего в этом же доме! Так то был сон, общий на двоих! Она видела то, что и он. И пережила как своё, реальное жизненное приключение. Что же произошло на самом деле? А чего не было? Он попытался вспомнить окончание дня переселения и вечер…