Андрей КОНСТАНТИНОВ - РОТА

– Брат, я хотел тебе спасибо сказать – за форму. Она, наверное, дорогая.

– Нравится? – улыбнулся Хамзат.

– Нравится…

Хамзат повернулся к афганцу, кивнул на Алика и пояснил на смеси русского и дари:

– Саид-джан, это мой брат – барадар… Один школа – мактаб учились… Сегодня первый раз – бой… Амруз – джанг шоди…

Афганец безэмоционально глянул даже не на Алика, а как бы сквозь него, и склонился к прибору. Хамзат шепотом сказал Алику:

– Брат, не вертись – прибор уронишь. Упадет – настройка электронная собьется. Прибор – американский. Десять тысяч долларов стоит. Как тридцать твоих форм…

Алик виновато кивнул и отошел в сторону. Хамзат наклонился к Сайду:

– Что? Снизу – идут, да?

Сайд, не отвечая, отстранился от прибора и начал прислушиваться. Потом опять припал к окулярам и наконец уверенно сказал:

– Идут. Взвод – мал-мал-меныпе.

Его черные обмороженные пальцы ласково поглаживали прибор…

Хамзат махнул рукой, и к нему подбежал боевик-чеченец. Хамзат вполголоса сказал ему:

– Скажи Саламбеку: как растянутся перед секрет-засадой – всех сразу стрелять.

И пояснил свое распоряжение Сайду с обмороженными пальцами:

– У нас – 10 брат – засада эти – убиваем, ждем следующих. Надо, чтобы гоблины все вверх пошли. Они все вверх – мы все вниз. Сразу. Мы – наступаем сверху. Они внизу – оборона нет. Фахмиди – понял?

– Мифахвам – понят, – хмуро, не глядя на Хамзата, отозвался Сайд.

…Не имея возможности наблюдать продвижение взвода Завьялова визуально, Самохвалов, конечно, нервничал. Он курил, не отходя от связиста, и вызывал, вызывал Завьялова – пожалуй, чаще, чем обычно. Что-то очень не нравилось майору в этой туманной тишине. К тому же к утру Самохвалов уже получил информацию о больших проблемах у «вэвэшников» и знал, что в ближайшее время снизу со стороны Улус-Керта их роту никто не «подопрет». И вообще – если с той стороны никто из федералов не встал, то черт его знает – кто там шляется и в каком количестве. Оно, конечно, всякое бывает – может, на «вованов» и случайно напали, но… Чтобы навязать бой почти двумстам бойцам внутренних войск (да с техникой) – это какими же надо располагать силами?

Майор досмолил очередную сигарету и хмуро бросил связисту:

– Давай, еще раз вызывай…

– Вымпел, Вымпел, ответь Сошке, – забубнил связист в микрофон. – Вымпел, ответь Сошке…

Рация захрипела, булькнула и отозвалась:

– Я – Вымпел. Прием…

Самохвалов перехватил у связиста «матюгалку»:

– Дима, как погода?

– Ничего, – отозвался Завьялов. – Пока ясно. До моря – остановки четыре. Маленьких. Выхожу к пляжу… Здесь много песка…

– Ну, что я говорил! – сказал Самохвалов подошедшему Числову. – Впереди густой кустарник. Как на карте. До вершины Диме метров четыреста…

На самом деле про то, что карта показывала впереди густой кустарник, говорил Рыдлевка, а майор как раз в этом сомневался, но Числов того их разговора не слышал. Капитану, казалось, передалось волнение ротного. Он посмотрел Самохвалову прямо в глаза и тихо сказал, имея в виду подготовку взвода разведчиков:

– Кустарник… А по лесу-то ребята почти и не работали. Ходили по горам да аулам. Чай пили… А леса они не знают…

Самохвалов лишь молча кивнул…

…Первое отделение разведвзвода – восемь бойцов – во главе с лейтенантом Завьяловым шло в стелющемся по земле тумане прямо к духовскому секрету. Они шли вдоль кромки кустарника и разговаривали.

Это было неправильно – в тумане отличная слышимость, но Завьялов разговорчики не пресекал. Более того, шедший пятым в колонне боец как раз ко взводному и обратился:

– Командир, а помните, когда в декабре на вершину вышли – тогда какие фотки сделали! Помните, тогда еще говорили, что Грузию было видать…

Шедший сразу за лейтенантом сержант Кузьмин помешал ответить Завьялову – он попытался перестроить болтуна на боевой лад:

– Пятый: справа вверх двадцать – кусты…

– Ага, – откликнулся боец. – Кажись, заяц сиганул…

Последним в первом отделении шел Грызун, автоматически среагировавший на версию о зайце:

– Ага, заяц… за волком погнался… Голодный, наверное… Потому что с тушенки охренел.

По всему отделению плеснуло смешком, кто-то «добавил юмора»:

– Не-ет. Стояк у него утренний. Завелся мужик…

Лишь когда ржать начали чуть ли не в голос, лейтенант приструнил бойцов, впрочем, не особо жестко:

– Кончайте треп…

…Между тем затаившийся в засаде уголовного вида боевик со славянской наружностью докладывал Хамзату по трубке шепотом, визуально наблюдая десантников:

– Хамзат, тут до тэбэ хлопцив дэсить… Може, трошкы ще… прыпызднылысь?

Хамзат решил, что дальше ждать – уже нет смысла. Да и его самого постоянно дергали и торопили – заброшенный лагерь строителей ЛЭП был уже просто переполнен боевиками, а новые отряды и группы все подходили и подходили. Всю эту человеческую массу нельзя было долго держать так скученно в месте, которое просто размерами не соответствовало такому количеству людей…

Поэтому Хамзат скомандовал наемнику-западенцу, несколько лет назад принявшему ислам:

– На счет пять. Огонь по последним. Чтобы первые жопу показали. Аллаху Акбар!

…Болтливый боец (его звали Миша Груздев) все никак не унимался, пытаясь на отдышке рассказать скабрезную байку:

– …И тут он ее – раз… и по самые помидоры…

Остальные сопели, но молчали – говорить, в общем-то, было тяжело, они же лезли наверх.

Договорить Груздеву помешали автоматные очереди из засады. Груздев удивленно обнял сам себя за плечи, к нему инстинктивно бросились шедшие сзади.

– К бою! – заорал нерастерявшийся Завьялов. – Уходим влево в туман… Вниз… Шестой – Сошку на связь… Кузьмин, прикрой…

Сам лейтенант отходил, пятясь, постоянно огрызаясь короткими автоматными очередями по кустам – цели он не видел, но именно одна из его «слепых» очередей оборвала жизнь муджахеда-украинца… Тем не менее только туман спас взвод разведчиков от немедленного уничтожения на месте. В тумане искривляется пространство, искажается истинная дистанция до цели…

Солдатик-связист (новенький, вместо не вернувшегося еще из госпиталя Димы Гущина) перекатывался вниз вместе с переносной станцией. Его прикрывали огнем подходившие снизу и отходившие сверху Кузьмин с Завьяловым…

…Хамзату быстро доложили о том, что его засада-секрет оказалась, мягко говоря, не очень эффективной. Ну, по крайней мере – не такой эффективной, как от нее того ожидали. В этой ситуации у Хамзата просто другого выхода не оставалось, как преследовать разведвзвод Завьялова всеми имевшимися в его распоряжении силами – то есть всем отрядом. Ведь он зачинал бой фактически на глазах верховых эмиров. Как говаривал когда-то Салман Радуев – это был важный политический момент. Запоминается и отмечается впоследствии самая большая удача и – самая первая… Поэтому Хамзат бросил вниз, на преследование практически весь отряд – послал туда и очумевшего от выстрелов Алика: