Дмитрий Манасыпов - Злые ветры Запада [litres]

– Точно. Сказал, что психологию придумали все-таки не зря. И что сейчас мне бы не помешал кабинет с диваном и нормальный дипломированный доктор. Я его не поняла, если честно.

– Хм… Действительно, интересный тип. А дальше?

– А дальше он долго рассказывал мне про свою жизнь, про то, что надо жить полной жизнью. Не оставаться там, в прошлом, не думать только о плохом. И что надо мне будет возвращаться к жизни. Он был жесток, Дюффрэ. Но в чем-то очень справедлив. Да, у тебя, Ши, не будет детей, точно. Так и сказал, Изабо, слово в слово. Но это не повод наплевать на себя. Потому что без личной жизни даже собаки сходят с ума. Самое главное, встретить хорошего человека. Я даже думала, что он о себе. Но потом он ушел.

– Бросил тебя?

– Ай, отстань. Да, бросил. Да он и не должен был мне ничего. Ну, а потом я встретила Энрике. И как-то раз мы перепили, потом кого-то гоняли по улицам, потом еще пили, а потом проснулись вместе. И утром я вспомнила, что мне было хорошо. А сейчас скучаю по этому делу. Сильно скучаю. Даже больше, чем по нему, дурачку. Погиб из-за меня…

– Он погиб, потому что не хотел работать на ферме, в мастерской или возить грузы с Востока. – Изабель закурила. – А вовсе не из-за тебя. И хорошо, что вы были так молоды. Молодость может быстро забыть. И спасибо этому парню, подарившему тебе тебя новую. Женщину. А не озлобленную сучку, видящую в мужчинах только уродов, козлов и законченных выродков. Хотя таких хватает.

– Изабо?

– Да?

– Со мной все понятно, я тут практически взаперти. А почему у тебя нет мужчины?

Изабель помолчала.

– Потому что мои предсказания часто сбываются. И они меня боятся. Но не бойся, с ума, как шавка миз лейтенант полиции, не сойду. Фриско большой город, и в нем много веселых заведений с койками на втором этаже.

– Так ты из-за этого порой возвращаешься под утро? А я-то думала… А как же любовь?

Изабель улыбнулась.

– Это вредно, любить кого-то, привязываешься. А так… только ради здоровья, понимаешь? Давай спать, Ши, завтра сложный день.

Простых дней случалось мало. Бойня вносила коррективы во все. Многие хотели знать наперед многое.

Удачный ли окажется фрахт до Города ангелов? Удачный, если Умеренность встанет с тремя пажами, а экипаж «Улисса» получит аванс для закупки ЭМИ.

Стоит ли покупать скот в Остине или начать растить самому? Стоит, если Фараон покроет Жрицу и… Я не знаю клички вашей скотины, и вам стоит слушать дальше.

Изменяет ли супруга? Да. С молочником. Карты здесь ни при чем. Разберитесь сами, Таро не поможет.

Придет ли в мир Антихрист? Несомненно, ибо так говорит Книга. С Новой Церковью отношений не поддерживаю. И не знаю командора. И этого тоже.

Покажет ли колода, надо или не надо идти к врачу Янгу? А вы перед этим были с девочками? И не пользовались. Таро показывает, что вам стоит сходить к Джеймсу Фоллингу. Он берет больше, но не выдает клиентов и кладет их на обследование поджелудочный железы. До свидания… Шейла, набери доктора Фоллинга и вечером сходи за комиссионными.

И так каждый день, кроме воскресенья.

А потом к ним зашел человек в синих солнечных очках и с густой длинной бородой.

Шейла замерла, услышав условный кашель Изабель. Такого не случалось давно. Ей не от кого стало прятаться, когда она носила маску, закрывающую «изуродованное» лицо. Что случилось?

Она замерла у стены, тихонько подняв заслон крохотного оконца, выходившего точно за правое плечо Изабель. В комнате, где сейчас горели только свечи, его совершенно незаметно. А вот Шейла может видеть все и, если что-то кажется плохим, сможет даже выстрелить. Перегородка между комнатами стояла легкая, хороших несколько ударов ногами – и ее нет. Что говорить про выстрел из «кольта»?

– Здравствуйте…

– Мистер Блэк.

Бородач сел, не дождавшись приглашения.

– Здравствуйте, миз Сааведра. Давно не виделись.

– Давно. Подозреваю, что вы появились не просто так?

– Несомненно. – Мистер Блэк усмехнулся, показав полоску крепких темных зубов. – Несомненно, дорогая Изабель. Я никогда не появляюсь, чтобы просто поболтать. Ты же знаешь.

– Знаю. Для чего вас послал ваш хозяин?

Бородатый засопел, заелозил на месте. Вопрос явно не понравился.

– Он не мой хозяин.

– Он ваш хозяин, мистер Блэк. А для себя вы можете считать данный факт всем чем угодно. Но вы подчиняетесь именно ему.

– Ты должна отдать свой долг, красотка, – ухмыльнулся бородатый, – хозяину нужен страх. Страх здесь, в этом городе. Жертва, кровавая и беспощадная. Ты должна ему, помни. Некрещеный младенец, жертвенный агнец, порезанный в фарш… да хотя бы на ближайшем рынке в полночь. Слова, написанные кровью. Пентаграммы, гексаграммы и прочие милые вещи. Все, как ты любишь, красавица Изабель. Ты же не выбросила ни свой горлорез из обсидиана, ни прочие женские штучки из саквояжа, что так смердел кровью?

Шейла замерла. Слушала, не понимая. О чем они говорят? О ком они говорят?

– Передайте своему хозяину, что я не забыла, как правильно вскрывать, потрошить и пускать много крови. И ничего не выбрасывала. А теперь… – голос Изабель стал чужим, сухим и почти незнакомым, – уходите.

– Я вернусь завтра, милая… – Бородатый встал и посмотрел прямо на Шейлу. – И если что-то пойдет не так, убью твою подружку. Для начала. Очень больно. В полночь и на рыночной площади. Заткну ей рот и буду потрошить со всем прилежанием и удовольствием. На вот, чтобы ты ничего не забыла.

Он поставил на стол большую клепсидру, в которой что-то пересыпалось, алея и багровея. И ушел.

Шейла замерла. Кое-что она поняла. Жить сейчас и не знать, кому приносят в жертвы детей? Но почему? Как? Но…

– Слушай меня внимательно. – Изабель повернулась лицом к ней. – Слушай и потом делай, что скажу.

Где-то внутри Шейлы острыми коготками скребла тревога. В животе, растекаясь тонкими упругими струйками, бился, пульсируя, крохотный водоворот страха. Изабель стояла лицом к ней и спокойно расстегивала платье, начав с крючков высокого воротничка.

– У каждого всегда есть выбор. Когда говорят о том, что его нет, Ши, это неправильно. Можно выжить, можно умереть. Порой умереть все же лучше. Я… Я поступила, как обычная слабая женщина. Выбрала жизнь. Какую мне предложили.

Шнуровка платья не поддавалась. Немудрено, ее сделали хитрой, да и сама Шейла помогла ей, затянула как следует. Откуда в руках Изабель появился странного черного оттенка матовый нож? Она не знала. Но нож, зазубренный по кромке, оказался очень острым. Ткань и шнуры он разрезал так же легко, как сталь входит в подтаявшее масло.