Дмитрий Манасыпов - Злые ветры Запада [litres]

Сесть, задрав рубашку. Снимать нагрудник долго и опасно. От такой кровопотери умрешь не сразу, в отличие от нового хищного вмешательства. Патрон для «винчестера», вскрыть и аккуратно присыпать каждую дырку порохом. Спички? Спички есть у каждого «пустынного брата». Без них никак. И, да, содрав наплечник, и так не держащийся на одном ремне, срезать один из ремешков. Зажать в зубах. Три дырки, три одинаковые огненные боли. Чудесно.

…больно… пламя ест плоть… больно…

На какой-то миг все же провалился в мельтешащую тьму. Позже в голове прояснилось, но хотелось плюнуть на все и не вставать. Так и остаться здесь, лежать почти трупом и никуда не идти.

Но он встал, конечно. Воняло паленым мясом. Тратить воду, чтобы смыть с живота кровь, он не стал. Во фляге и так плескалось не больше половины. Второй наплечник пошел вслед за первым. Баланс плохой, придется оставить только нагрудник. Подобрать тесак, подобрать тесак!

Чуть покачивало. В подсумке совсем согрелись оставшиеся полоски вяленого мяса. Прожевал один, стараясь проглотить только со слюной. И…

Бой оказался не просто схваткой. Бой подарил возможность идти к цели по маршруту. Тонкую табличку из пейперпласта, когда-то висевшую на стене, бой освободил, когда ведьма падала на пол.

Схема бункера, с лестницами, коридорами и лифтами. Это пятый подземный этаж. Нет, третий, третий, уголок просто заляпан. И сейчас он вот здесь. Впереди лестница, через три поворота и два больших помещения. И парочку поменьше. Это если идти именно здесь. Если вернуться, пойдя по правому коридору, получится выйти раньше. Но что-то не нравилось в проходе через пять крохотных офисов, помеченных значком биологической опасности. И возвращаться не хотелось. Иногда длинный путь короче.

Жаль, что он не прихватил еще кусков от плаща храмовника. Пригодились бы, живот замотать. Но придется идти как есть. Вставить полный магазин. Подтянуть ремни. Глотнуть, мать ее, остатков воды. И, не удержавшись, пнуть бесформенное месиво, оставшееся от головы лакоты. Ему еще повезло… никакая она не ведьма. Окажись здесь другая, хотя бы на четверть силой, как Алый Ворон, остался бы здесь гнить. А так – повезло.

Туман лежал все так же ровно и лишь лениво перекатывался. Заполнял пространство, но уже не так плотно. Вернулся на уровень пояса полупрозрачной дымкой, лишь понизу, у колен, перекатываясь волнами густой зеленоватой смолы. Хотя есть и хорошее: под ногами больше не хрустели останки мертвецов.

Стараясь обходить хищные злобные кактусы, двинулся дальше. Осторожно, прижимаясь к стенам, стараясь не задеть и их тоже. Любой толчок, плечом, ногой, подсумком, и в воздухе тут же клубится облачко плесени и мелкого мха. Что случится, если вдохнешь… неизвестно. Проверять не хотелось.

Работать в одиночку тяжело. На самом деле тяжело. Когда прикрыта спина, чувствуешь себя увереннее. Когда прикрыт один из флангов, можно драться со всем миром. Только вот ему никто и ничего не прикрывал. Экспедиция казалась сейчас не просто безумной. Она казалась искренне глупой. Если бы не то, что он до сих пор жив и готов бороться дальше. А бороться, до самого конца, хотелось все так же сильно. Слабость, замутившая сознание, удрала, стоило привести в порядок амуницию. Дед бы гордился. Наверное.

Из тумана выплывали новые странные вещи. Как странные? Странными они стали именно здесь.

Стойка-рецепция, густо поросшая гибкими лианами. Над ней, под ковром мха, лишайника и вездесущей плесени, еще виднелся щит с портретом Мак-Джи, последнего президента КША, мертвенное лицо генерала Ли и герб конфедератов. Наверное, здесь сидел дежурный. Да, так и есть. Он и сейчас здесь сидит. Его плоть объедена временем и падальщиками, кости кажутся стеклянными и чуть заметно светятся привычным уже зеленоватым светом.

Снова стало жаль маску, оставшуюся наверху. Но, хорошенько подумав, жалеть он перестал. Маска здесь – иллюзия защищенности, не больше. Командор не говорил про радиацию, а светиться скалящийся скелет мог и благодаря козням Козлоногого. Такое дикое чувство юмора, как у него и его детишек, еще поискать.

В длинном низком холме, торчащем у противоположной стенки, удалось признать диван. Такой же был у Шепарда в кабинете. Наверное, все кабинеты военных комплектуются именно такими диванами. Хотя этот очень точно маскировался под огромную кочку, сплошь покрытую острой травой. Ему бы еще пару цветочков, так, натурально, могила могилой. Не хватает только грубого каменного креста.

Вместо него на плотной зеленой поросли лежит череп. Совсем обычный, если не считать зубов, куда больше подходящих бладтерьеру. И размера немного не человеческого. Немного… медвежьего, что ли. Сталкиваться здесь с медведем не хотелось совершенно. Если бы была третья рука, сейчас бы в ней красовалось обрезанное ружье. И зарядил бы в нее два из трех патронов с картечью. На всякий случай.

Когда впереди, не скрываясь, возник силуэт, поначалу даже не поверилось. Но тот, высокий, сгорбленный, никуда не делся. Лишь чуть поднял вверх руки, тут же украсившиеся двумя багровыми сгустками. Хотелось дать тумака самому себе за недавние мысли об Алом Вороне. Кто еще может вырастить на ладони пылающий шар, если не серьезное дитя местного хозяина? Вот-вот, именно так.

Сгусток огня прочертил в воздухе след, несясь к нему, нарушителю границы и убийце. И хорошо, если бы он просто летел. Очень не нравилась его траектория, неожиданно четкая и ведущая прямо к человеку с карабином «ли» в руках.

Заряжать двустволку не требовалось, патроны давно ждали своего часа. А вот выстрелить, прицелившись в ревущий шар, времени почти не хватило. Почти.

Дробь остановила его, разметав на десятки яростных огоньков, брызнувших в стороны. Затрещало, кажущееся влажным и живым покрытие по сторонам тут же занялось. Пламя брызгало искрами, чадящими и разлетающимися крохотными точками. Дым повалил почти сразу, серый и резкий.

Силуэт, не издав ни звука, двинулся вперед, взмахом отправив в полет следующий шар и готовя новый, волчком растущий на пустой ладони. Зеленые отсветы мелькнули по длинному плащу, шляпе-стетсону и лицу. Вместо лица… такого не должно быть. Но здесь, в Землях Дьявола, становилось возможным даже несбыточное.

Слуга Козлоногого, плавно и быстро двигающийся вперед, явно не пользовался популярностью у женщин. Сложно быть дамским угодником, когда вместо лица у тебя почти маска. Злобная, с бугрящейся сожженной кожей, безносая, с тугой повязкой поперек лица. Глаза прятались за зеркальными стеклами, утонувшими в коже пыльной маски. Сгоревшие губы не закрывали зубов, скалящихся в ухмылке. Торчащий вперед острый подбородок по самому низу полностью состоял из кости челюсти. К ней стальными скобами кто-то прилепил лоскуты кожи, идущей от нижней губы. Вернее, ее остатков.