Дмитрий Манасыпов - Злые ветры Запада [litres]

Отец Джабраил свистнул, заставив Мойру повернуться к нему. Кивнул на скулящее существо, прижатое к скале.

– Убей.

Мойра сглотнула.

– Убей.

Шевельнулся хлыст в левой руке. Правая держала прижатый к боку «упокоитель», его зрачок сорок пятого калибра следил за Мойрой. Та покачала головой, стараясь отползти в сторону. Поводок натянулся, и отец Джабраил покачал головой в ответ.

– Убей. Быстро, дьяволово отродье. Или умрешь сама.

Мойра замерла, подумав о нескольких вещах сразу.

О почти чистой голубой блузе, подаренной Мэри за последний Лов и ждавшей ее в шкафчике.

О том, что она хотела сегодня выспаться.

О Господе, любившем жестоко подшутить над своими овцами.

А потом она развернулась и выполнила требуемое. Голыми руками, быстро и не переставая кричать. Потому что, несмотря на мохнатые щетки, он еще мог говорить. И сознание не потерял. Остановилась Мойра, только когда кровь покрыла ее по пояс. В этот день она так и не надела новую чистую блузу.

В четырнадцать Мойра уже не была девственницей. На ее спине, плечах и ступнях красовались свежие тату, сделанные ночами в казарме, а список упокоенных ею дьяволовых детей мог заполнить небольшую записную книжку. В день рождения, именно так, Мойру разбудили и отправили в командорию. Прикрепили к молодому командору, сдающему экзамен на право носить кресты на наплечниках. Его звали Марк.

Здесь было заметно теплее. Пар уже не клубился, лишь чуть показывался на выдохе. И свет, идущий из-за панелей, закрывающих стены, лился другой. Не дрожащий серебристо-лунный и не ритмичный ало-багровый. Нет. Из-за темных резных панелей, покрытых поверх дерева лаком, наружу пробивались мертвенно-зеленые ровные блики.

Над блестящими чередующимися черными и белыми плитами под ногами стлался туман. Настоящий, полупрозрачный на уровне пояса и непроглядный у колен туман. Подкрашенный зеленью и переливающийся изумрудными искрами, он завивался спиралями и растекался в стороны болотной тинистой пленкой.

Звук шагов прятался в лениво-густых завитках, пропадал, растворяясь в ровном гулком шипении, идущем со всех сторон. Скрип кожаных ремней отражался от низких стен и потолка, выгнутого полукругом, и окончательно пропадал в темных, матово поблескивающих листьях странных растений вдоль стен. Широкие керамические горшки, державшие их в прошлой жизни, резко выстрелили под ногами звуком ломающихся костей.

Туман пах. Не водой или грибной сыростью, нет. Воздух, странно сухой и удивительно легкий, пах плохо. Сладко и резко. Гнилью и формалином, смертью и тем, что случается после нее. Моргом, где сломались холодильники и в прозекторской кипит работа.

Запах сбивал с толку. Окутывал со всех сторон, налегал на плечи, стараясь заставить остановиться и ждать. Тех, кто пах именно так, боятся. И как не хватало сейчас маски с баллоном смеси, чтобы дышать только ею… Но его старушка осталась наверху, там, откуда он упал. Чертова сладковатая вонь…

Поднести карабин к лицу и втянуть его запах. Сталь, нагревшийся пластик, пот на кончиках пальцев, смазка и сгоревший порох. Именно так сейчас пахнет надежда.

Усталость обнимала мягкой медвежьей лапой. Давила на спину, на шею, на плечи, натруженные весом наплечников и нагрудника. И чуть отступала, если провести пальцами по двум царапинам, вскрывшим металл посередине. Памяти о сгоревшей твари и ее когтях.

Зелень потайных светильников успокаивала, чуть ли не заставляя веки слипаться. Пришлось потратить драгоценную воду, вылив немного на голову. Рассчитывать встретить здесь родник или хороший колодец? Глупости. А пить консервированную воду можно, только если она в банках из запасов КША, строивших подземелье. Пока такие не попадались.

Из-за спины еле слышно рокотала «Велкро Флай», запущенная на повтор. Дико звучащая посреди безумия, царящего вокруг. Но удивляться песне, пусть и играющей в работающем лифте посреди преддверия Ада? Это глупо.

До развилки, разделившей коридор на два, добрался без проблем. Замер, затаившись за пока еще стоящим, но сильно проржавевшим шкафом со стеклянной дверцей. Хотя нет, это не шкаф. Аппарат по продаже жевательной резинки, лимонада и прочей ерунды. Он видел такой один раз во Фриско. Правда, из него продавались презервативы, сигареты и банки с пивом. Здесь, если судить по остаткам красной краски, когда-то лежала обычная кола.

Черные листья ближайшего куста мерзко шевелились за спиной. Тянулись, расправляя мясистые блестящие ленты, сплошь покрытые мелкими зубчиками, посверкивающими алмазными кромками. Пришлось отодвинуться как можно дальше. Подошва за что-то зацепилась, оглушительно громко скрипнув твердым и острым по плитке пола. Туман от движения чуть подался, расходясь в стороны. Белевшая под ногой берцовая кость скрипнула острым обломком, когда подошва осторожно опустилась рядом.

Вот так… Растения тоже работают стражами, охраняя подходы к Козлоногому. Ад, как он есть. Что ожидать впереди? Замаскированных ловушек с дьявольским семенем, ни разу пока не встретившимся?

Правый или левый? Почему-то пришло решение двигаться в левый. То ли из-за тишины, царившей в нем, то ли по какой-то иной причине.

Снова идти вперед, осторожно и размеренно, просчитывая каждый шаг. Если ты один посреди чертова дома дьявола на земле, больше никак и не получится. Говорят, до Бойни в ходу были искусственные бойцы. Перед самым открытием Врат, из которых вышла Бездна. Сталкиваться с такими не приходилось. Говорят, те могли просчитать разведку, оборону и нападение за пару секунд и атаковать мгновенно. Точно зная, где должен ожидать противник. Не помешало бы такое умение прямо сейчас.

Зашипело. Прямо впереди. Через туман, мешающий рассмотреть хоть что-то, пробилось бледное движущееся пятно. Женщина? Женщина.

Отступить, спрятаться в тень, прикрываясь металлом умершего холодильника. Замереть.

Изможденная, с выступающими ребрами, длинными спутанными волосами, закрывающими лицо. Даже не пришлось удивляться отсутствию одежды. Кожа говорила сама за себя. Покрытая сеткой тату, переплетающихся в странном узоре, идущая прямо на человека. Не сворачивающая, бесшумно и безмолвно. Хотя… шипение доносилось с ее стороны. Прямо из-за пелены волос, закрывающей лицо.

Туман заволновался, незаметно поднявшись до груди. Ствол «ли» смотрел прямо в ее лицо. Стрелять, если можно пройти незаметно, не хотелось. Женщина подняла голову, одним неуловимым движением убирая волосы с лица. И взглянула прямо в тень, на прячущегося человека. Черными, без радужки и белка, мертвыми змеиными глазами, пересекаемыми еле заметной алой щелочкой. Улыбнулась, превратившись в аллигатора, и ушла в туман, окунувшись по самую макушку. Плавно и даже красиво.