Константин Калбазов - Гремя огнем… [litres]

Часть подчиненных разобрали приказ. Это те, что были поближе и сумели расслышать команду голосом. Находившиеся же подальше окриков, ясное дело, не слышали. А соответственно продолжали палить в истребитель. Григорий подал сигнал сиреной, привлекая к себе внимание, и поднял сигнал «рассредоточиться». Поздно.

Первый «мессер», потеряв управление, отвернул в сторону и рухнул на землю метрах в двухстах от них. Грохнуло сильно. И даже что-то добросило до машин. Но так. Несерьезно в общем.

Зато второй отбомбился как положено. Уложил бомбу настолько удачно, что взрывом стокилограммовой бомбы снес четыре машины, как фигурки при игре в городки. Григория словно кто-то хорошенько приложил кувалдой. Панорама в триплексах завертелась в головокружительном калейдоскопе, и тут же перед лобовыми оказалась вспаханная земля. Лихо его приложило.

Повиснув на страховочных ремнях, начал решать дилемму, как быть. Покинуть машину через верхний эвакуационный люк или обождать, пока его поднимут? «Гренадеры» не многотонные машины, так что технология поднятия с помощью двух товарищей была уже отработана. Решил не спешить. С чувством удовлетворения наблюдая, как истребитель уходит куда-то на запад. Потом пришло горькое осознание того, что за это, возможно, пришлось заплатить чьими-то жизнями.

– Господин капитан, вы как? – послышался в гарнитуре искаженный, но узнаваемый голос Плотникова.

– Если поднимете, буду почти в порядке. При условии, что «Гренадера» не повредило. Кого-то еще достало?

– Вместе с вами – четверых. Сейчас разбираемся, что к чему.

Пока Николай говорил это, Григорий явственно ощутил бряцанье, скрежет и дрожь металла. К его бронеходу цепляли другой, пока третий обеспечивал упор, дабы машину не протащило по пахоте. Снова скрежет и скрип. Земля начала отдаляться, и «Гренадер» встал на колени. Подняться дальше уже было вопросом техники.

Выпустил дополнительные стояночные опоры. Откинул лобовую броню и выскочил наружу. Осмотрелся. Еще две машины поднимались на ноги. Над третьей, лежащей на спине, колдовали двое бронеходчиков.

Тут всего-то метров шестьдесят. Так что подошел как раз, когда тело погибшего пилота извлекли наружу. Осколок пробил боковой броневой лист и вошел в печень, попутно наворотив там дел. Даже будь боец жив, помочь ему они не смогли бы. Да и никто не смог бы. Не умеют пока лечить такие раны.

Его вина. От организованного плотного огня «мессеру» было не уйти. Либо погибать, либо отворачивать. Но приказ Григория внес сумятицу в слаженность действий взвода, и как результат, удачное бомбометание. Его вина. От начала и до конца. Но…

Не мог он иначе. Их задача привлечь к себе внимание и наделать как можно больше шума. Немец должен был уйти, чтобы сообщить их направление движения. Мало того, выдвинувшись на это поле и пройдя по следам в обратном направлении, гансы обнаружат брошенные «Ханомаги». Как и тот факт, что русские разделились. Потом обнаружат едва различимые следы, оставленные контрразведчиками. А бронеходы тем временем должны ломиться вперед, всем видом давая понять, что всячески приковывают к себе внимание.

– Топоркова забираем с собой. Пристройте на чью-нибудь машину. Малость отбежим, похороним. «Гренадера» взорвать.

Ни оправдываться, ни объяснять что-либо он не собирался. Все было сказано перед началом движения. Да, своих терять тяжко. Но они вообще-то на службе, и здесь идет война. А на войне без риска никак. Тем более что в бронеходчики набирали пусть и призывников, но только добровольцев.

Осмотр своей машины никаких повреждений не выявил. Если не считать царапин на краске и пары борозд на броне. Остальные две машины так же обошлись без поломок. Хотя и не без пробоин. Но повезло. Осколок прошел мимо, сколы завязли в войлоке. Благодаря мягкому же подбою удалось избежать и рикошетов. Иначе… Ну да, обошлось, и слава богу.

Только когда вновь начали движение, Григорий вдруг осознал, что краски стали гораздо ярче, мысли – четче. Усталости как не бывало. Не сказать, что он так уж сильно измотался, но… Во всем теле ощущался какой-то подъем и легкость. Казалось, что он сейчас способен горы свернуть. А бег… Он его попросту не замечал. Если бы позволили сервоприводы, то он развил бы скорость куда большую, чем эти предельные двадцать километров в час. Вот уж чего не ожидал от химии.

Товарища похоронили в очередном лесочке, попавшемся им на пути. Времени это заняло немного. Панихиду по поводу павшего товарища устраивать не стали. Сухо щелкнули курки, салютуя павшему. И пилоты вновь разошлись по машинам.

В течение последующих трех десятков километров они разогнали батальон на марше и разнесли парочку блокпостов. На этот раз все обошлось без потерь. И Григорий, посчитав, что свою задачу они уж выполнили, предпочел больше не отсвечивать, дабы приблизиться к своей цели тихо. Благо тут они вполне могли запутать гансов, ведь притихли они как раз километрах в пяти к юго-западу от Штафова.

Но к нему они не пошли, что было бы вполне логично. Очередной привал сделали километрах в двух от городка Дрозендорф Штадт. Так себе городишко, тысячи на полторы населения. Разве только забравшись на дерево на вершине холма, Азаров рассмотрел, что округа станции буквально нашпигована войсками. Да и железнодорожных составов хватает.

Какая-то нетипичная станция для такого незначительного городка. Уж слишком много путей. Впрочем, подобное Григорий уже наблюдал. В Испании, в Хадраке, где расположился штаб интербригад. Здесь, может, и не штаб, но зато до границы с Чехословакией не больше четырех километров. Очень удобно для быстрого сосредоточения и снабжения войск.

Мелькнула даже мысль пройтись, что говорится, огнем и мечом. Но по здравом размышлении решил все же так сильно не рисковать. Мало того что хватает войск, в том числе и пехоты с их бронебойками. Так ведь еще наверняка и зениток понатыкано, как у дурака махорки. Для охраны подобного объекта на средства ПВО не поскупятся. А как раз зенитки-то и крупнокалиберные пулеметы вообще и были главными врагами «Гренадеров».

Так что посмотрел, облизнись и начинай выискивать обходные маршруты. Тем более что слышится далекая канонада. Он специалист слабый. Но по общим ощущениям где-то в пределах десяти километров. В смысле разрывы снарядов, конечно. Позицию одной из батарей он приметил в паре километров от станции в сторону границы.

Получается, что все же не вышло у гансов прорваться на большую глубину. Прав был Егоров, остановили их. И сейчас идет артподготовка для новой атаки. А значит, есть неплохой шанс ударить наступающим в тыл. И упускать таковой Григорий не намерен. Глядишь, сорвут атаку. А еще. Удар в спину, это всегда больно. И в этом случае малыми потерями не обойтись. При этой мысли на его заросшем щетиной лице появилась хищная улыбка.