Эдуард Поляков - Кибер. Гражданин [СИ]

Дим стоял в дальнем углу ангара, смотря, как Джаггернаута пакуют перед отправкой. Стоял и разговаривал полушепотом, едва шевеля губами. Со стороны это выглядело странно, но Дима это мало заботило. Сейчас он говорил с Ромом, прикинувшимся частью стены, благодаря маскировочному костюму.

— Я не смог проникнуть в палаты их царька, — голос Рома был искажен динамиками маск-костюма. — У них есть возможность обнаруживать лазутчиков даже в таких костюмах. Кстати, где ты его взял?

— С тела напавших на нас дервишей, — не смотря в сторону Рома ответил Дим.

Команда Герца работала очень профессионально. С момента, когда Селим отдал свой трофей технократу, прошло всего пара часов, а эти ребята уже строили защитный короб для погрузки Джаггернаута в контейнер для транспортировки.

— Ты же знаешь, что утаивать такие вещи — это преступление? Преступление перед Новым Ковчегом, — начал читать мораль Ром. Парень был из самой примерной семьи, каждое воскресенье ходил в церковь и молился, когда думал, что никто за ним не наблюдает.

— Которое карается переводом в касту обречённых и высылкой из доминиона. Знаю. Но сейчас не об этом: как ты понял, что не стоит прятаться в Джаггернауте? — ловко перевел тему Дим.

— А я и не понял, мне просто не дали возможности забраться в него. Кстати, что сейчас происходит? Куда они пакуют моего бота?

Слово «моего» сильно выделялась в речи, даже несмотря на синтезированный голос «катка». Нет, этот парень больше не наденет серую форму механика, не променяет узкую кабину бота на ангар мастерской. Он волкодав, который попробовал крови врага и больше никогда не сядет на цепь.

— Транспортировка Джаггернаута в лаборатории Невского Синдиката. Улуса жалко. Он так и остался внутри бота.

— Жалко? — возмутился Ром. — Он враг, Дим! Не понимаю, почему мы оставили его в живых?

— Хороший вопрос, друг. Вероятно, убить его было бы гуманнее. Теперь он умрет от голода внутри ноги Джаггернаута.

— Не умрёт. Там осталась ещё уйма суточных пайков. Скорее всего, он дотянет до Невского Синдиката, а там уже его и найдут предатели Конфедерации. Убить царьков не получилось. Ты работаешь на кухне, попробуй отравить их, пора уже покинуть это сучье логово.

— Мы сделаем всё, вернее, я сделаю, — Дим впервые повернулся, чтобы увидеть напарника, но не смог нащупать его глазами — маскировочный костюм работал исправно.

— А что делать мне? Я не хочу сидеть круглыми сутками в ангаре, точно крыса на корабле.

— И не надо. Делай то, что должен делать диверсант. Только аккуратно: убивай командиров, дервишей, выводи из строя инфраструктуру. Главное, не попадись. Я не хочу возвращаться в Новый Ковчег в одиночку, — произнес Дим, заметив, что говорит не только то что нужно, а то что действительно думает.

— А мы вернемся? Живыми?

— Не сомневайся. Вернемся живыми и героями. Система хоть и находится в автономном режиме, но записывает всё. И когда Нарын-Кала вновь станет нашей, Теду Шадо станет стыдно за слова, которые он говорил нам обоим, — Дим улыбнулся Рому, что замаскировался под кусок стены.

В следующее утро кухня кардинально изменилась. Если раньше на ней оперировали только Ильхами эфенди и Дим, то теперь полдюжины помощников исполняли поручение старого повара, в то время как он сам лишь стоял у котла и иногда инспектировал работу. Но вчерашние слова Ильхами для Ахмада не остались пропущенными мимо ушей и теперь у Дима впервые в жизни появился собственный помощник.

— Значит, шехзаде Селим предложил отдать меня и оставить тебя? — старик не отрывался от готовки, но чувствовалось, как ему неприятны слова господина. Дим не говорил ему об этом, видно, слова донес кто-то из прислуги шехзаде.

Дим промолчал. Что-то внутри подсказывало — любое слово, произнесенное сейчас, будет воспринято старым гордым поваром, как оправдание или лесть. Откровенно врать в глаза, что он ничего не слышал о подобном — было бы глупо.

— Ничего, — бывший повар султана сжал губы в тонкую бледную полоску. — Я вольный человек, сегодня же я сообщу шехзаде Селиму, что слишком стар и достаточно послужил. Что пора на покой. Или не на покой, а уйду в повара к шехзаде Мехмеду.

Эти слова были пронизаны горечью, хотелось как-то подбодрить, утешить старика, который всю жизнь отдал служению султану и его сыновьям.

Наскоро завершив все приготовления, Дим объяснил своему помощнику последний этап приготовления. Ахмад оказался смышленым парнем, что только убедило Дима в том, что пропуск костей во вчерашней рыбе и в самом деле был саботажем, как и говорил эфенди. Парень впитывал знания, как сухой песок воду и задавал много вопросов, этот факт только радовал Дима. Если парень спрашивает, значит, ему действительно интересен процесс. Глупо ждать хороших результатов от того, кто готов лишь на «подай-принеси».

— Улус-бей, господин Герц и шехзаде Селим ожидают, — черноокая послушница Селима снова пришла за Димом.

— Держишь говядину в фольге еще четыре часа и не забывай доливать воду в противень под ней. Потом рвешь мясо на волокна. Как только они пропитываются соком, выкладываешь на лепешку. Но это так, на всякий случай. Скорее всего, к этому времени я уже появлюсь, — скороговоркой проговорил Дим, отмывая руки.

— Да, учитель, — кивнул Ахмад. Дима покоробило от такого обращения к себе, но он промолчал. Сейчас его голову занимали другие мысли: какой именно имплантат ему позволит установить шехзаде Мехмед, и как он будет взаимодействовать с уже имевшимся у Дима нейроинтерфейсом.

Место, где расположился Герц, не блистало чистотой или отделкой. Просто ангар между усатыми цистернами водохранилищ. Даже обломки стен старой каменной крепости не удосужились расчистить, так и ставили контейнеры со сверхтехнологичным оборудованием прямо на землю. Когда подошёл Дим, двое мужчин в спецовке мединженеров кружили вокруг кресла, на котором Диму уже доводилось побывать.

— О, а вот и счастливчик! — одобрительно встретил Дима Герц. — Ну что, голубчик, будем выбирать военный имплант? Скрытый клинок в руку или синтетические мышцы, а может сервосуставы?

— Я не воин, господин Герц. Я только повар, всего лишь повар, — скромно отказался от заманчивых предложений Дим. — Скажите, разве технократы в Невском Синдикате устанавливают себе боевые импланты? Или же отдают предпочтение полезным в своем ремесле модификациям?

— Мы — мужчины, война — ремесло любого мужчины, — философски заметил он. — Вот только откуда простому, как вы говорите повару, известно про касты официально враждебного доминиона?

Герц «поймал за язык» Дима. Парень смолк, лихорадочно соображая, что ответить. Он только что напрямую спросил предателя о том, чего обычный повар, вчерашний раб, знать не мог.