Алекс Маршалл - Пепел кровавой войны [исходный файл книги]

— Дигглби, помнишь купца, которого мы встретили вчера утром? — спросила Неми, взяв одну свечку для себя, а остальные протянув ему.

— Ардет Карнов? — сказал Дигглби, которого ужаснул усбанский акцент этого человека. — И рад бы забыть... Извини, но кто он такой, чтобы говорить о нем сейчас?

— Этот купец рассказывал, что Народная Стая судила королеву Индсорит и собирается публично казнить ее за преступления, — объяснила Неми.

— Нет-нет, я помню Ардета Карнова, — сказал Дигглби. — Просто не сразу сообразил, потому что ты сказала... Ох-х-х!

— Так ведь Индсорит плохая? Или нет? — вставил Мрачный. Гулкое эхо барабанов разносилось по полуразрушенным городским кварталам и застревало у него в животе. — Если Чи Хён все время пыталась сбросить ее с престола, значит она злодейка?

— Я часто задумывался, имела ли наш генерал хотя бы элементарное понятие об имперской политике, если считала, что Индсорит должна лично за все ответить, — сказал Дигглби, и, судя по голосу, обсуждаемая тема утратила для него всякий интерес. — Что багряная королева, что Черная Папесса, что Народная Стая — все они в конце концов становятся символами, разве не так? За масками мы уже не видим их самих.

На мгновение все замолчали, затем Мрачный откашлялся.

— Дигглби, ты сильно набрался?

— Не то чтобы очень... — Паша отвернул кружевной воротничок и снял треуголку, чтобы поправить грим вокруг глаз. — Но да, демоны меня подери, изрядно. Это будет здорово.

— Что «это»? — переспросила Неми. — О чем ты говоришь? Совершенно очевидно, что сегодняшняя ритуальная расправа над королевой — разовое событие. Нам нужно всего лишь найти место для ночлега, дождаться ночи и пройти через Врата. А сегодня никак не получится вас перебросить, потому что я не смогу сосредоточиться в таких условиях.

— Дигглби надеется поговорить с Народной Стаей о нашем деле во время казни, — сказал Мрачный.

Драные флейты заставляли его сердце биться быстрее, и от этой тряски драные кишки норовили выпрыгнуть через дырку в животе. Мысль о королеве, стоящей над Вратами, вдруг вызвала в памяти образ Безликой Госпожи, настолько четкий, что и впрямь показалось, будто она выглядывает из-за угла. Он зажмурился и лишь тогда понял, что это всего лишь морок. Увидев следы недавнего пожара в Диадеме, Мрачный по глупости решил, что София уже предприняла неудачную попытку воплотить жуткие видения, что открылись ему в Эмеритусе. Но потом Неми объяснила, что такое вулкан, и сказала, что город построен в кратере; на этом зыбкие фантазии Мрачного рухнули. Где-то под ногами пузырился и опадал океан огня, и Мрачный, стиснув зубы, сосредоточился на холоде и твердости копья в своей руке.

— Нарушим церемонию — они рассердятся и помешают нам пройти через Врата в Отеан. — Неми, опираясь на украшенный перьями посох, поправила влажное покрывало на клетке василиска. — И это в лучшем случае.

— Но если не попытаемся, то не узнаем, поможет ли Диадема отразить нашествие полуночных армий Изначальной Тьмы, — возразил Дигглби, сыграв на чувствах Мрачного. Хреновы полуночные армии Изначальной Тьмы приближались, вне всякого сомнения, очень быстро. — Я возьму это на себя, а вы подождете в укромном месте. Если все пойдет через задницу, вы сможете скрыться и завтра отправитесь в Отеан.

— А что я скажу Пурне, когда тебя схватят? — озабоченно спросил Мрачный.

— Ерунда, ведь я аристократ, получить выкуп куда выгодней, чем сделать из меня коврик.

— Вряд ли в такой сделке аристократу следует рассчитывать на уступчивость противной стороны, — проворчала Неми, возясь с окованной железом шкатулкой с яйцами, висевшей на поясе.

— Ты слышал? — злорадно воскликнул Дигглби. — Она их назвала противными! Она, а не я!

Приняв молчаливый упрек спутников за неспособность по достоинству оценить его остроумие, Дигглби хотел было объяснить, в чем состоит шутка, но Мрачный крепко, чуть ли не до боли, обнял его и заставил умолкнуть. Если этот глупый доброхот намерен встретиться с самыми влиятельными людьми в Диадеме, то с поддержкой друзей он будет чувствовать себя уверенней. И они не причинят никому вреда, Мрачный позаботится об этом.

Мрачный оторвал взгляд от наконечника своего копья, так щедро обмотанного кожей, что вряд ли можно кого-нибудь проткнуть, даже если очень захочешь. Когда они влились в толпу, Мрачный все еще продолжал повторять клятву, данную самому себе: обнажать оружие только против монстров. Он покончил с пролитием человеческой крови, тот мальчишка из таверны — последняя жертва его дикого прошлого. Мрачный обязательно найдет другой путь — и больше не поднимет руку на такого же смертного, как и он сам.

Зачем, зачем, зачем Мрачный позволил себе на что-то надеяться?

Глава 15

Возможно, это было не лучшей идеей — сделать вылазку на Джекс-Тот. Перед тем как окончательно потеряться, магический дрын намекнул, что пропавшего Марото здесь нет. А Хортрэп, прежде чем его проглотила гигантская летучая мерзость и они оказались на мели, без предводителя и без малейшего представления, куда идти, сообщил, что тотанское нападение на Отеан определенно началось.

Несмотря на все это, Пурна не теряла надежды и ободряла себя фантазиями о том, как не в самом отдаленном будущем встретится с Неми. По крайней мере, так было поначалу, но сохранять оптимизм становилось все трудней, по мере того как часы, проведенные в джунглях, сменялись днями, а затем и неделями. И все же она убеждала себя, что Хортрэпу много раз доводилось выбираться из смертельно опасного дерьма, так что, возможно, он вернется и теперь, когда этого меньше всего ожидают, скажет какую-нибудь чушь, взмахнет рукой и перенесет их обратно на Звезду — просто и легко, как два пальца обоссать. А тем временем они должны хотя бы попытаться действовать по плану — даже если спасать Марото больше не нужно, в тылу врага они могут устроить диверсию и навредить военным приготовлениям.

Однако теперь, перейдя от теории к практике, Пурна поняла, что это лишь пустые мечтания. Кто же мог подумать, что, сбив одного жалкого летающего монстра и пленив выжившую наездницу, она навлечет на свою прелестную голову гнев и ярость всех обитателей этого цветущего края?

Они нашли старуху, лежавшую на мягком песке речного берега: ее изможденное тело было усыпано раздавленными жуками. Должно быть, она получила какие-то внутренние повреждения, причем тяжелые, — хоть и глядели осмысленно черные глаза, ей не удавалось ни встать, ни хотя бы сесть. Второму наезднику повезло еще меньше: покрытая засохшей кровью груда зловонной плоти и рассыпанные по ветвям соседнего баньяна осколки жучиных панцирей — вот и все, что от него осталось.