Александр Долинин - Горизонт событий [litres]

– Не могли бы вы продать нам один плакат, только прямо сейчас? – подошел ко мне пилот через пару минут.

– Хорошо, пойдем, сейчас выделю, только упаковку вскрою…

Пришлось более-менее аккуратно расколупать пакет сбоку и осторожно, чтобы не порвать, вытащить один экземпляр. М-да, если бы сам лично не видел, как все это снимали, упал бы на месте… Могу только сказать, что Эва здесь была совершенно неотразима, сверкая белозубой улыбкой и повергая наземь своей красотой, особенно в контрасте с трудягой «Бивером» на заднем плане.

– Милый, – обратилась довольная таким вниманием фотомодель ко мне, – у тебя есть ручка или фломастер?

– Была где-то… – Я вытащил из кармана позади сиденья черный маркер и протянул ей.

– Что вам написать?

– «На память от Эвы Стар», конечно же, – все-таки сообразил летчик.

Когда девушка расписалась, я сказал ему:

– Десять экю отдашь фотографу, с остальными он пусть сам разбирается!..

Когда обладатель автографа ушел, бережно держа плакат перед собой, я уложил пачку в багажный отсек и приказал:

– Все, красавица, занимай место в салоне, скоро полетим! А то они сейчас к нам всей толпой пожалуют…

Провожу осмотр, включаю питание, пора связываться с диспетчером.

– Вышка, я «Редлайн», прошу разрешения на вылет, полет на Виго, дайте метео.

– «Редлайн», я Вышка, вылет разрешаю, взлет курсом девяносто, ветер восемьдесят, скорость три узла, порывы до пяти, давление тысяча пять миллибар.

Пока разговаривал и слушал сводку погоды, завел двигатель. Так, когда стрелки приборов показали, что температура поднялась до нужной отметки, снова вызвал:

– Вышка, я «Редлайн», прошу разрешения на руление.

– «Редлайн», я Вышка, руление разрешаю, полоса свободна.

Эвелин сидит на правом кресле и с интересом наблюдает за моими действиями. Я снова проинструктировал ее на предмет «ничего руками не трогать», но она и сама все прекрасно понимает, ведь ее не покататься на велосипеде пригласили. Впрочем, как-то я уже устраивал ей воздушную экскурсию вокруг Порто-Франко, она об этом часто вспоминает. (Ну, по крайней мере, говорит, что часто вспоминает…)

– Вышка, я «Редлайн», разрешите взлет!

– «Редлайн», я Вышка, взлет разрешаю, метео без изменений.

Ну что, поехали! Короткий разбег, отрыв, и «Сессна» сама начинает проситься вверх, как будто игривая лошадка, застоявшаяся в конюшне. Полегче, крошка, мы не торопимся, давай полетим в экономичном режиме, перелет долгий, успеешь еще порезвиться…

О подробностях этого длинного перелета рассказывать особо нечего, рейс как рейс, разве что лететь целый день с несколькими посадками. Карты у меня были, еще с того памятного «трансконтинентального» перелета до ППД, потребовалось только уточнить работоспособность навигационных маяков вдоль трассы полета и состояние мелких грунтовых полос, обозначенных на карте как запасные на случай аварии. В летний период осадков в глубине материка не бывает, разве что ветер то и дело меняет направление и силу по мере прогрева воздуха. Но это уже дело привычное, горючего хватает с запасом благодаря небольшому весу груза и пассажирки.

В полете Эвелин либо пыталась читать какую-то книгу, взятую «в дорогу», либо дремала, как-то пристроившись на не очень удобном сиденье. Во время посадок в Виго и на аэродроме братьев Леру она, как всякий нормальный турист, с любопытством озиралась по сторонам, разве что не пыталась делать фотографии. А что, я сам такой, только мне сейчас по сторонам глазеть некогда, ветер боковой с полосы чуть-чуть сносит…

– Аламо – Контроль, я «Сессна» – «Редлайн», прошу разрешения на посадку.

– Сессна – «Редлайн», я Аламо – Контроль, посадку разрешаю, заход по обычной схеме, курсом девяносто, ветер шестьдесят, скорость три узла, порывы до семи, давление тысяча миллибар.

– Аламо – Контроль, я «Сессна» – «Редлайн», принял, захожу по схеме, расчетное время посадки пятнадцать минут.

Наконец самолет касается полосы (чуть «смазал» посадку, усталость дает о себе знать, но недостатки могут заметить только знатоки), и не торопясь рулю к стоянке, где мне уже машет флажками местный «заруливающий». Все, на сегодня полеты закончены, сейчас в гостиницу, ужинать и спать!..

– Бери с собой только сумку с необходимыми вещами, можешь пистолет прихватить, в этом городе без оружия не ходят.

– Здесь так опасно? – удивилась Эвелин.

– Нет, просто местные правила приличия, что-то вроде галстуков, без которых не пускают в приличный ресторан, – усмехнулся я.

– Хорошо, тогда подай мне вот эту сумочку… да, синюю.

Мне тоже не нужно было тащить в гостиницу кучу барахла, все необходимое умещалось в небольшой рюкзак.

До гостиницы нас подвезли на аэродромной машине, знакомой мастерицы Джей-Джей я не увидел, жаль, хотелось поздороваться, ну да ладно, может, еще увидимся как-нибудь. В самой же гостинице мы быстро сняли два смежных одноместных номера, закинули сумки в комнаты и пошли ужинать. Нет, ребята, нужно было на предыдущем аэродроме ночевать, в следующий раз так и сделаю… Усталость все сильнее давала о себе знать, и я с трудом доплелся до своего номера, если честно. Так, душ, потом в кровать…

Вымывшись, в буквальном смысле упал на кровать и уже сквозь сон услышал, что кто-то то ли тихонько стучит, то ли скребется в дверь номера. Наверное, показалось… И вообще, включите мне в восемь утра пожарную сирену – от будильника вряд ли проснусь…

Утром я все-таки смог открыть глаза самостоятельно, и подстраховка в виде звонка от дежурной по гостинице не потребовалась.

Постучав в дверь номера Эвелин, услышал «Да, я уже встаю, хорошо…» и пошел умываться. Ну вот и начался очередной день этих непонятных «гастролей»…

Машину с аэродрома обещали прислать в девять часов, поэтому времени на легкий завтрак у нас оставалось не так уж и много. Сидя за столом, я то и дело поглядывал на Эву, выглядевшую как-то задумчиво, что ли.

– Что ты так на меня смотришь? – не выдержала она.

– Хочу спросить – это не ты стучалась ко мне в номер?

– Да, я… но ты не отозвался.

– Думал, что показалось во сне, устал вчера очень. Зато сегодня будем в Нью-Рино уже к обеду, успеем там осмотреться и устроиться, а с завтрашнего дня начнешь подготовку к выступлениям.

После моего неуклюжего объяснения лицо девушки чуть прояснилось, как будто облако разочарования унесло легким ветром слабой надежды. (Во как завернул, да? Но примерно так это все и выглядело со стороны…)

– И вообще, ешь давай, сейчас машина приедет.

Аппетит у нее улучшился чуть ли не мгновенно, и завтрак мы закончили вовремя. Как раз, когда вышли из мотеля, подъехал потрепанный жизнью транспорт с местного аэродрома – «Форд»-универсал, «Бронко», или как там еще называется этот мощный вездеход. А что, вполне, помню такой еще по фильмам с Чаком Норрисом. Ладно, чего стоим, поехали уже!..