Вадим Михейкин - Предвестники выброса [litres]

На посадочной площадке приземлился военный вертолёт Ми-8, из которого вывалились сопровождаемые охраной люди в штатском. Командующий воздушной базой полковник Коротков застал их в собственном кабинете.

– Можете приступать к операции. Гражданских в восточной части города уже эвакуируют, не в первый раз. Живут возле Зоны, знают, что это такое.

Человек, который произнёс эти слова, стоял у окна и глядел куда-то вдаль. На нём был надет военный камуфляж, перекрещенный портупеей, и мягкие прыжковые ботинки.

В кабинете имелось большое удобное кресло на колёсиках и располагались два стола, поставленных буквой «Т» – один большой, полностью вырезанный из красного дерева, второй попроще, из массива сосны, но несколько длиннее своего собрата, как, впрочем, и положено быть ножке двадцатой буквы алфавита.

На его середине застыли громоздкие дисковые телефоны с кручёными шнурами, соединяющие аппарат. Правда, отверстий для набора на телефонных дисках не было. Вместо них на больших белых блямбах красовались надписи «Москва» и «Новосибирск».

Хозяин кабинета смирно сидел сбоку и крутил в руках карандаш. Внешне он ничем не выделялся. Но любой человек, хотя бы раз побывавший в горячих точках, с уверенностью понял бы, с кем имеет дело, ощутив себя на линии прицела его зрачков, полностью сливающихся с абсолютно чёрной радужкой. Именно такому человеку доверили воздушную базу. Уверенному, жёсткому, готовому на всё. Даже на самые крайние меры. Но сейчас даже он был в полном смятении.

– Может, ещё не поздно исправить ситуацию другим методом? – спросил полковник Коротков, понимая, как наивно звучат его слова.

– Нет, – жёстко ответил пришелец. – Ситуация зашла слишком далеко. Информация о торговле аномальным оружием подтвердилась, и сегодня пройдёт первая сделка.

– Может, проще усилить Периметр, подогнать технику, толковых ребят, – предположил Коротков. – Всё равно они не покинут Зоны.

– А если его можно использовать прямо из Зоны? Может, теракт готовится прямо в Новосибирске? – переспросил человек в камуфляже. – Скажите, полковник, вы слышали про нападение на двадцать шестую и двадцать девятую башни?

Коротков наморщил лоб. Известия о трагическом и дерзком нападении были, пожалуй, самой обсуждаемой темой среди военных на всём Периметре. Как и на воздушной базе.

– Разумеется, – подтвердил он.

– Вы хоть представляете масштаб произошедшего?

– Представляю.

– Террористами были сожжены сразу две башни; и не просто атакой – их выжгли аномалиями. Вы понимаете, полковник? Аномалиями! Да за одно нападение на Периметр мы можем перевернуть всю Зону с ног до головы. Но при нынешних обстоятельствах иначе просто никак.

– Могут возникнуть трудности, вы сами понимаете какие, – начал Коротков. – Вы и сами прекрасно знаете, что полёты над Новосибирской Зоной опасны. Даже на такой высоте встречаются аномалии.

– Спасибо, я читал сводки, – со скукой в голосе сказал гость. – Это уже ваши проблемы, полковник. Вас обеспечили последним оборудованием и новейшими военными технологиями. Вас назначили ответственным, и сейчас мы посмотрим на деле, ошиблись или же нет.

– Неужели невозможно провести внутреннюю спецоперацию? – проговорил Коротков.

– Исключено, – произнёс человек у окна. – Кроме того, мы уже пытались влиять на это дело по ту сторону – не получилось.

– Этот ваш отряд добровольцев? – уточнил полковник.

– От майора Ударцева никаких известий уже несколько дней, а происходящие в Зоне события говорят о полном провале его действий внутри. Боюсь, полковник, у нас больше нет другого выхода.

Наступило напряжённое молчание. Коротков отлично понимал ответственность за происходящее. Любое неверное движение, и могла произойти авария или даже катастрофа. Даже при удачном проведении операции шумихи в прессе было не избежать. Поднятые с аэродрома «Барабинск-5» бомбардировщики увидит весь город, и объяснить это простыми учениями вряд ли получится.

При строительстве воздушной базы все надеялись на то, что она не понадобится. И в скором времени реорганизуется во что-то другое; благо, военных объектов в России много. Но этот день грянул как гром среди ясного неба.

– Разведывательные полёты начнутся согласно плану, – наконец сказал Коротков. – Как только будет приказ из столицы, вражеские объекты будут уничтожены.

– Хорошо, – кивнул куратор. – Подпишите приказ, пожалуйста.

Он протянул через весь стол бумажку с печатью министра обороны Российской Федерации. Коротков взял ручку и поставил подпись.

Началась военно-воздушная операция в Зоне.

Три слепящих фонарных луча осветили автостоянку. На покрытых копотью бетонных стенах подземелья, словно в причудливом танце, заплясали тени неизвестных гостей.

– Запомните, пацаны, – прозвучал хрипловатый, но строгий голос. – Хлопаем жмуров и сразу валим по катакомбам. Выживших кончайте на месте.

Трое стервятников в кожаных плащах спустились к автостоянке, аккуратно обходя покорёженные боем машины. В воздухе витал запах пороха. На полу лежали битые стёкла и множество стреляных гильз. Многочисленные пулевые отверстия свидетельствовали о серьёзной схватке. Кровавые разводы только подтверждали это.

– Прав был Хобот, – сказал второй мародёр, седой и морщинистый, с глубоким шрамом возле глаза. Его называли Гривной. – Трындец порядку в Зоне полный.

– Эта война – ещё только начало, – сказал хрипатый, бритоголовый плечистый вожак по прозвищу Вепрь. – Чует сердечко, трясти будет Зону, как при большом Всплеске.

– Вепрь, а нахрена выживших валить? – спросил худой бандит с коронками вместо зубов.

– Эх, Кефир, всё никак соображалки не хватает, – обречённо сказал бритоголовый. – При нашем деле свидетелей оставлять нельзя. Эти фраера нам такой ошибки не простят. Соберутся потом все вместе и по наводке отправят нас к праотцам.

Кефир замер возле обмякшего трупа одного из бродяг.

– Не, уже не соберутся, – изрёк он.

– Эти нет, другие да, – сказал пахан. – Вон, братву в той части леса кто-то вырезал. И их убийца – не наш друг.

– Сявку ещё завалили, – напомнил Гривна про четвёртого товарища, погибшего этой ночью в их личном схроне.

– Этот козёл порой так нарывался, что мне самому хотелось ему мордашку разукрасить, – вспылил Кефир.

Стервятники обходили остовы машин и останавливались возле свежих трупов. Кефир, складывая в свой рюкзак добытый хабар, улыбнулся:

– А жмур – он добрый, жмур щас со мной поделится, да? Гы-гы.

– Прав ты, бугор, был, – довольно сказал Гривна, – когда всю эту тему затеял. Пруха ж какая! Опа! «Винтарь»!

– И зверья не видать, – подмигнул ему Кефир. – Перевелась, походу, клыкастая свора. Всех отстрелили.