Дмитрий Силлов - Закон Припяти [litres]

Как я понимаю, на этот раз мы с вояками разошлись краями: судя по отсутствию истошных воплей сверху, никто ни в кого не попал. Но на войне просто попасть во врагов – не самое главное. Главное остаться в живых. Иначе потом убивать тех врагов будет некому.

Мы завернули за угол здания – и Рудик, вприпрыжку бежавший впереди с автоматом за спиной то на двух, то на четырех лапах, крикнул:

– За мной!

И бросился к развесистым кустам, которые обычно растут на свалках, либо на заброшенных могилах. Впрочем, такая растительность на пустом месте еще обычно бывает на участках радиационного заражения, фонящих словно филиал Саркофага. Любят сорные кусты гнилую органику и ионизирующее излучение. Единственный вопрос: какого лешего Рудик забыл в этом переплетении узловатых побегов, острых колючек и вялых листьев нездорового гнойного цвета?

Но в то же время я помнил, что у спиров чуйка развита намного лучше, чем у людей. Особенно когда дело касается поиска укрытий в ситуации, опасной для жизни. Поэтому я не раздумывая бросился следом за Рудиком.

Спир прошмыгнул низом, где колючек было меньше. А мне пришлось вновь орудовать «Бритвой», чтоб пробиться через хитросплетения на удивление прочных побегов.

Хорошо что военные не сразу сообразили куда мы подевались. Хорошо что Настя прикрыла спину, долбя из своего пулемета по окнам здания. Хорошо, что пробиваться сквозь буйную растительность пришлось недолго, не больше минуты. Ну да, если в бою возникает столько хорошего одновременно, это значит – повезло. А еще это значит, что ты все делаешь правильно. Те, кто в боевой ситуации делает что-то неправильно, долго не живут.

Удар ножом, еще удар, еще… Жгучий сок пораженного радиацией растения брызнул в лицо, раз, другой. Но утираться было некогда. Потому что я уже видел: колючие кусты – это лишь умелая маскировка, прикрывающая небольшую бетонную будку с черным зевом входа, ведущего под землю. Так вот оно что? Слова умирающего Харона тут же всплыли в моей памяти:

«Моя лаборатория… Она на заводе «Юпитер», за корпусом номер два… Ищи вход в заброшенное убежище…»

Нет, не будь вояк, я б и сам походил вокруг второго корпуса завода «Юпитер», и наверняка догадался бы, что нехилая такая гора кустов неспроста тут выросла. Но на это нужно было время, которого у нас не было. Поэтому Рудик большой молодец, что так быстро нашел вход в лабораторию Харона.

У входа в будку двери не было, только ржавые, сломанные петли от нее и остались. Похоже, не придется использовать отрезанный палец покойного предводителя фанатиков. Вниз, в темноту вела рыжая от коррозии стальная лестница, под весом девушки-киборга жалобно заскрипевшая, но все-таки выдержавшая вес Насти.

Мы скатились вниз по ржавым ступеням… и остановились в недоумении.

Тусклый дневной свет, падавший сверху через дверной проем, кое-как разогнал темноту, и стало ясно: мы в ловушке.

Ибо это был бетонный мешок площадью метров сорок квадратных непонятного назначения. Хотя почему непонятного? В армии помнится хозяйственная рота в таких вот глухих подвалах капусту для всего полка засаливала. Может и тут до аварии что-то подобное было для заводской столовой?

Как бы там ни было, сейчас здесь капустой и не пахло. Бетонный пол, бетонные стены, потолок, само собой, из того же материала. И больше ничего, кроме кучи чьих-то костей в углу. Преимущественно человеческих, причем нехило так переломанных. Не иначе эти бедолаги забрались сюда так же, как и мы, спасаясь от преследования – и сами загнали себя в ловушку. А преследователи морочиться не стали, лишь швырнули в темноту пяток оборонительных гранат. Вон следы от осколков на стенах видны, захочешь – не ошибешься. Твою ж дивизию! Лихо, блин, меня Харон перед смертью подставил, ничего не скажешь. Впрочем, если разобраться, то по его меркам было за что, ибо в уничтожении его группировки я сыграл не последнюю роль.

– Не объяснишь, куда это ты нас завел? – слегка истеричным голосом поинтересовался Рудик.

Ответить мне было нечего. Разве что мысленно выдать поток нецензурных выражений, от которых Харону в Краю Вечной войны наверняка будет неделю икаться. Хотя… Что он там сказал тогда? «Иди вниз и сразу направо. Там увидишь. Чтобы войти… понадобится мой указательный палец правой руки…» Вниз мы уже пришли, а направо тут бетонная стена, испещренная гранатными осколками.

И тут мой взгляд зацепился за нехарактерную выбоину в бетоне. Казалось бы, ерунда, просто след от осколка слишком правильной овальной формы. Случайность.

Но три мои старые подруги – армия, тюрьма и Зона – хорошо научили меня одному простому закону. Случайностей не бывает. И все, что тебе кажется случайностью, кто-то другой заранее продумал, запланировал и осуществил. Начиная от шальной пули, летящей тебе в голову, и заканчивая странной выбоиной на стене, которая вряд ли по-явилась тут случайно.

И проверить это можно было только одним способом.

Я вытащил из подсумка разгрузки отрезанный палец Харона, слегка поморщился – протек он слегка, испачкав подсумок черной кровью и гноем – быстро подошел к стене и приложил к выбоине холодный кусочек мертвой плоти.

Прошла секунда. Вторая. Очень длинные секунды, надо сказать, потому что здесь, в трех метрах под землей, очень хорошо был слышен приближающийся топот многих подошв, молотящих по разбитому асфальту заводского двора.

А на третьей секунде даже я непроизвольно вздрогнул от неожиданности. Потому, что толстенный бетонный блок размером два на два метра внезапно с мерзким змеиным шипением быстро ушел вниз, открыв нам проход… куда-то в темноту.

Знаю я тактику любого опытного вояки. Не полезут преследователи в наш бетонный мешок, пока несколько гранат в него не закатят. И до момента той закатки оставались считаные секунды. То есть, не было у нас времени осторожничать, принюхиваясь к темноте, пахнувшей пылью и неизвестностью. Потому и шагнули мы в нее все вместе, одновременно.

Я не особо удивился, когда за нашими спинами повторилось неприятное шипение – толстый бетонный блок автоматически встал на место. Кстати, хорошо придумано, как раз для подобных ситуаций. Две секунды вполне нормальное время для того, чтобы войти. Как раз для такого расклада все просчитано, как сейчас, когда за толстенной стеной один за другим глухо хлопнули четыре взрыва.

– Повезло, – проговорила темнота дрожащим голосом Рудика.

– Ага, – безразлично отозвался я.

Хотел добавить, что не везет тем, кто ничего не делает, но передумал. Устал я. Даже языком ворочать сил нет. Поспать бы минут шестьсот, предварительно пожрав чего-нибудь хорошего. Так ведь нет. Не получится. Сейчас по-любому придется опять что-то делать, куда-то бежать, возможно стрелять в кого-то, притаившегося в темноте. Как же мне все это надоело…